- То есть прибегают к этому в самых крайних случаях. Но если я правильно поняла, из тех документов, что мне передал Саня, то наш некромант тем и отличается, что очень легко расщепляет душу и отправляет ее, куда ему больше всего захочется.

- Точно, - кивнул Мельник. - И это неправильно.

- В то же время - это очень опасный сигнал… Понять бы, на что еще он Марата зацепил. Может быть, удалось бы выяснить что-то полезное.

- В это не стоит верить… - Михаил замолчал.

Лида покачала головой, перебивая его:

- Миш, насколько я успела убедиться, Гусар - не лжец. Да, он некромант, но всюду и всегда он продолжает пользоваться самым простым принципом - говори правду, просто подавай ее под разными углами. Это выгоднее.

- Не очень понимаю…

- Понимаешь, он писал мне письма. Естественно, он не говорил ни слова про мир полуночный. Да и была еще одна особенность. Почти все письма… Я просто была уверена в том, что все эти письма, ну, в большей своей части, были написаны разными людьми! А теперь, если посмотреть на это под другим углом, то становится понятно, что он не врал. Да, адаптировал происходящее, переадресовывал задачу другим, но главное эти письма должны были сделать. Я должна была переживать, волноваться, и постоянно думать о нем.

- Неужели он использовал разделение даже для этого?

- Возможно. Потому что были в письмах только его фразочки, которые не позволяли мне думать, что к этим письмам сам Лешка не имеет никакого отношения. Я попросила ребят из его команды написать, хотя бы кратко, где именно они были, на заданиях, все, что вспомнят. Хочу сравнить с его письмами.

- Зачем, барышня. Проверить его искренность?

- Проанализировать его личность. Посмотреть, на чем именно он делает акцент. На каких вопросах. Что именно, по его мнению, должно было вызвать во мне сочувствие, интерес. Как говорит Димка, на какой именно крючок он пытался меня посадить.

Михаил медленно кивнул:

- То есть ты полагаешь, что то, что он говорил Марату, было - правдой?

- Да. Безусловно, очень избирательной, поданной под таким углом, под каким удобно именно ему. Но это не меняет главного - в этом осколке может быть что-то важное.

Задумчиво кивнув, Мельник поднялся:

- Тогда пойдем, барышня. Начнем сегодняшнюю ночь с лаборатории и зелья, а потом поговорим с Маратом.

- Всегда мечтала! - наигранно всплеснула Лида руками, потом засмеялась. - Что мы будем делать?

- Одно из некромагических зелий, найти которые можно только в гримуарах очень светлых бабок ежек.

- А такое бывает?!

- В полуночном мире еще и не такое можно встретить, - вздохнул Мельник, определенно о чем-то сожалея.

- Миша?

- Не обращай внимания, барышня. Просто зелье это…

- Не слишком аппетитное? - улыбнулась Лида. - Или нет?

- Нет, - не поддержал шутливого тона Мельник. - Совсем нет, барышня.

- Тогда, может быть, ты мне просто все расскажешь? - уточнила девушка. - А то только запугиваешь, а я ничего не понимаю!

- Извини, - Михаил открыл тяжелый люк, пропуская свою напарницу вниз. - Что ты вообще помнишь про зелья?

Лида задумалась, вопрос был очень сложный, по сути своей. Что она о зельях помнит? Да настолько мало, что можно сказать: «ничего вообще»!

Нет, конечно, не все было так плохо, были проблески. Например, она помнила, как варила зелье с бабушкой. И…

Прошлое поманило запахом луговых трав, колкими травинками под босыми ногами, звенящим смехом и спокойным взглядом принца-медведя. И Лида добровольно, отдавая себе отчет в происходящем, сделала шаг назад.

…Трава была ярко-ярко золотой, среди разноцветных макушек огромного клевера запутались неожиданно блеклые цветочки.

Принц-медведь был позади, на эту странную поляну на Границе он заходить не стал. Маленькая девочка бежала по лугу, возмущенно подпрыгивая, когда колкие травинки щекотали босые ноги.

Повернувшись назад, она воззрилась на Михаила:

- А ты?

- Я не пойду, егоза, - мужчина едва уловимо покачал головой. - Тем, в ком есть хоть капля границы, не место на этой поляне. Только светлые душой и телом, и силой - такие как ты, могут быть там.

- Ясно! - девочка, гордая оказанным ей доверием, серьезно качнула головой. Венок из лугового клевера, совершенно обычного, чуть не свалился и пришлось спешно его ловить. - Значит, мне нужно ровно пятнадцать вот этих блеклых цветочков?

- Да. Это полуночная белладонна. Она и в нашем мире не слишком яркая, а здесь совсем бледная.

Присев на корточки, Лида тронула пальцем светлые-светлые, практически до прозрачности, кончики лепестков. Белладонна походила на колокольчики, только раскрывшиеся. И была куда крупнее. И красивой тоже была. Вот только доброты в этих цветках не было.

- Это же яд?

- Верно, - принц-медведь, опирающийся спиной на огромный-огромный клен, кивнул. - Так оно и есть. Только яд в малых порциях - лекарство, поэтому тебе и срывать эти цветки. Тебе же и варить зелье.

- А ты меня научишь?

- Конечно, - едва уловимо улыбнулся Михаил. - Это несложно, да и тебе понравится.

Он не ошибся. Маленькой бабе яге понравилось. И огромная-огромная комната, и котлы, разной формы и из разных металлов, и шкафы, в которых были баночки-скляночки, реторты и спиртовки, колбы и банки с ингредиентами. Ей понравились ножи и скальпели: костяные, деревянные, металлические.

И доски непонятные, и вообще весь этот мир, в котором каждое движение было исполнено тайного смысла.

- Общее исцеляющее зелье на белладонне очень редкое, - принц-медведь сидел за столом напротив, на девочку смотрел серьезно и одобрительно, но не вмешивался и не притрагивался ни к чему, что Лида делала. И это доверие заставляло малышку относиться к своей задаче еще аккуратнее, еще осторожнее и вдумчивее.

- Почему?

- Во-первых, полуночная белладонна редко цветет. Раз в несколько лет. Во-вторых, ее нужно собирать очень осторожно. Взрослые люди - тяжелые, они не могут, как ты, пробежать по полю так, что не шелохнется ни одна травинка. В-третьих, нужно обладать светлыми силами. А это сейчас редкость. Наконец, это зелье очень сложно сварить.

- Разве? - озадачилась малышка, посмотрев на котлы. - Ой! А почему их так много?!

Вокруг стола, где она сидела с корешками имбиря, стояли семнадцать котлов.

- Это все для зелья, - кивнул Михаил. - Но ты справишься, к тому же, там где будет можно, я буду тебе помогать.

- А у меня точно получится?

- У тебя? - принц-медведь улыбнулся, а у Лиды возникло ощущение, что он положил тяжелую ладонь ей на макушку и погладил. - Вот как раз у тебя, солнечная малышка, получится вне всяких сомнений!

…Опершись ладонью на стену, Лида повернулась к Михаилу:

- Помню. Ты объяснял мне тогда, какие зелья бывают, чем друг от друга отличаются, почему, от чего зависит, как изменить это можно, а что менять нельзя. Какая классификация бывает. В общем, проводил краткий курс молодого алхимика.

Мужчина взглянул на стоящую перед ним девушку:

- Такое было?

- Да. Мы тогда зелье из полуночной белладонны варили. Семнадцать котлов! И чтобы меня развлечь, ты мне объяснял все и вся. В том числе и то, что бабушка объяснять мне не пожелала!

- Ну, и память у тебя, барышня, - порядком изумился Михаил. - Было такое, действительно.

- Вот! А я была в полутрансе тогда и все-все-все хорошо запомнила.

- Это радует. Тогда будет легче.

- Я надеюсь, сегодня такое количество котлов не понадобится?

- Нет, барышня. Давай-ка сама тогда сообрази. Сколько котлов понадобится, если будем некроманта из чужого тела выгонять, от чужого влияния жертву избавлять?

- Шесть, - на мгновение задумалась Лида, потом повернулась и снова двинулась вперед, к алхимической лаборатории. - Молоко. Вода ключевая. Вода морская. Вода мертвая. Настой на травах. И… выжимка. Дымная.

- Правильно, барышня. Правильно. Столько котлов нам и понадобится. Что из этого тебе делать придется?