Зарек опустил голову, чтобы вновь поцеловать ее.

Она вдохнула аромат мужчины, упиваясь нежностью его губ.

— О, Зарек, — выдохнула Астрид.

Услышав свое имя на губах Астрид, Зарек закрыл глаза. Это была такая отчаянная, сладкая боль, что она разрывала его на части.

Зарек поцеловал нежную кожу на шее девушки, позволяя клыкам оцарапать плоть. Если бы это было в реальности, он бы уже давно укусил.

Он никогда бы не взял ее, вместо этого впитывая чувства вместе с кровью.

Его сжигал интерес, какова она может быть на вкус во сне…

Приоткрыв губы, Зарек ощутил пульсацию крови на языке.

Она оказалась бы сладкой, в этом он был уверен.

— Зарек?

Ее горло завибрировало.

— Да?

— Мне больше нравится, когда ты нежен, как сейчас.

Зарек отстранился и нахмурился, когда что-то дернулось внутри.

— Что-то не так?

Все. Это не его сон. Это какой-то нереальный момент. Его сны никогда не были приятными. Еще никогда в них не появлялась любовница.

Никто никогда не говорил с ним так, как она.

Никто не открывал дверь хижины и не впускал Зарека с тех пор, как Ашерон его сослал.

Зарек соскочил с кровати и натянул штаны. Он должен был выбраться. Что-то шло не так. Темный Охотник нутром это чувствовал. Он не должен был тут находиться.

У них с Астрид не было ничего общего. Даже во сне.

Астрид увидела, как паника мелькнула на лице Зарека, пока он одевался. Она завернулась в одеяло и подошла к нему.

— Тебе не нужно бежать от меня.

— Я не бегу от тебя, — прорычал он. — Я ни от кого не бегу.

Астрид была согласна. Он не бежал. Зарек был сильнее, чем любой мужчина имел право быть. Он выдерживал такие удары, которые никто не должен выносить.

— Останься со мной, Зарек.

— Зачем. Я для тебя никто.

Астрид коснулась его руки.

— Ты не должен отталкивать всех от себя.

С рычанием Зарек сбросил руку девушки.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Знаю, Зарек, — возразила Астрид, пытаясь найти хоть какой-то способ показать ему то, что она хотела. — Я знаю. Я понимаю твое желание ранить, прежде чем ранят тебя.

— Конечно, знаешь, принцесса. Когда ты сама причиняла кому-то боль? Когда хоть кто-то причинял боль тебе?

— Покажи мне ту доброту, что скрыта внутри тебя, Зарек. Я знаю, что она там. Я знаю, что где-то глубоко внутри под всей этой болью есть кто-то, знающий, как любить. Кто-то, знающий, как заботиться и защищать.

Он одарил ее холодной усмешкой, застегивая штаны.

— Ни черта ты не знаешь, — зарычал Темный Охотник и направился к двери.

Астрид последовала за ним, но затем остановилась.

Она не знала, что делать. Как достучаться до него.

Она хотела успокоить его, а не разозлить. Но Зарек на все реагировал не так, как девушка рассчитывала.

Она расстроено оделась и пошла за ним.

Как оказалось, доброта с Зареком не работает.

Поэтому Астрид выбрала другой путь.

Она протиснулась мимо него в коридоре и распахнула дверь.

Зарек замер: за дверью был день, но он не загорелся пламенем.

Может быть, это все-таки сон.

Должен был быть, но все же…

— Что ты делаешь? — спросил Зарек.

— Открываю дверь, чтобы не ударила тебя по заднице, когда будешь уходить.

— Почему?

— Ты сказал, что хочешь уйти. Так иди. Убирайся. Я не хочу, чтобы ты был здесь, раз уж стало понятно, что я тебе отвратительна.

Логика Астрид поставила Зарека в тупик.

— О чем ты говоришь?

— Ты не понимаешь, о чем я говорю? Разве не очевидно? Я сплю с тобой, а ты ждешь, не дождешься, когда сможешь смыться. Извини, что оказалась недостаточно хороша для тебя. По крайней мере, я старалась.

Недостаточно хороша для него? Она что, смеется?

Зарек недоверчиво уставился на девушку. Разрываясь между желанием осыпать проклятиями ее тупость и утешить.

Злость победила.

— Ты никчемна? Тогда кто я? Ты хоть понимаешь, что до того, как умереть, я был недостоин даже траха из жалости? Никто бы не прикоснулся ко мне ни одной частью тела. Я был везунчиком, если меня откидывали с дороги хотя бы палкой. Поэтому не смей стоять тут, притворяясь, что тебе больно и говорить о никчемности. Никто никогда не платил за то, чтобы убрать тебя с глаз.

Зарек замер, осознав, что только что рассказал. Он веками держал эти вещи глубоко внутри. Это было то, о чем он никогда ни с кем не говорил.

Болезненная правда, разрушающая сердце, пожирающая его век за веком.

Никто никогда не хотел, чтобы он был рядом.

До Астрид.

Вот почему Зарек не мог остаться. Астрид согрела его, и это ужасало, потому что он знал, так не может быть на самом деле.

Это была еще одна мука, посланная судьбой.

Когда он проснется, то окажется рядом с ней, и будет не нужен. Он не мог быть вместе с настоящей Астрид. Никогда не сможет.

— Тогда они были слепцами, если не видели, какой ты, Зарек. Они неудачники, а не ты.

Боги, как Зарек хотел поверить ей.

Как он нуждался в этом.

— Почему ты так добра со мной?

— Я говорила тебе, Зарек. Ты мне нравишься.

— Почему? Никому раньше я не нравился.

— Неправда. У тебя были друзья все это время, просто ты никогда не давал им шанса помочь тебе.

— Ашерон, — прошептал он. — Джесс. Он скривил губы, подумав о Сандауне.

— Ты должен научиться доверять людям.

— Зачем? Чтобы они могли стрелять мне в спину?

— Нет, чтобы они могли любить тебя.

— Любить? — Эта мысль вызвала смех. — Кому, к черту, это нужно? Я всю жизнь жил без любви. Она мне не нужна, и я чертовски уверен, что ни от кого ее не хочу.

Астрид все еще стояла перед ним. Твердо. Несгибаемо.

— Ты можешь врать себе, сколько захочешь, но я знаю правду. — Она протянула ему руку. — Ты должен научиться доверять, Зарек. Ты был храбрым всю свою жизнь. Так покажи мне эту смелость. Возьми мою руку. Доверься мне и, я клянусь, что никогда не предам тебя.

Зарек стоял перед ней в нерешительности, сердце колотилось. Он никогда в жизни не был так напуган.

Даже в тот день, когда его убили.

— Доверься мне. Я никогда не причиню тебе боли.

Он взглянул на руку Астрид. Она была длинной, грациозной. Хрупкой. Крошечная рука.

Рука любимой.

Зарек хотел убежать.

Вместо этого, обнаружил, что поднимает руку и переплетает свои пальцы с ее.

Слезы покатились по щекам Астрид, когда она почувствовала теплую силу руки Зарека и увидела, как длинные узкие пальцы сплетаются с её собственными.

Рука была большой, мужественной и укрывала ладонь девушки своей мощью. Эти руки убивали, но им приходилось и защищать. Они заботились о ней и дарили удовольствие.

По простым движениям пальцев Астрид поняла, что, наконец, нашла подход к Темному Охотнику. Достигла недостижимого. А потом контакт пропал.

Лицо Зарека затвердело, когда он вырвал руку.

— Я не хочу, чтобы меня меняли. Ни ты, ни кто-либо еще.

Он прошел мимо нее со злобным рычанием и направился к двери. Астрид сделала кое-что, чего никогда не делала прежде. Она выругалась. Черт бы его побрал за то, что он не остался. Черт бы побрал его тупость.

— Я же тебе говорил, что он непробиваем.

Девушка обернулась и увидела, что позади нее стоит М’Адок, наблюдающий через открытую дверь за тем, как полуобнаженный Зарек пробирается сквозь снег.

— И как долго ты подслушивал? — Спросила она Онерои.

— Не так уж и долго. Я знаю, когда не нужно врываться в чужие сны.

Девушка многозначительно прищурилась.

— Да, лучше, чтобы так оно и было.

Не обращая внимания на Астрид и эту невысказанную угрозу, Онерои подвинулся, чтобы наблюдать, как Зарек прокладывает путь через сугробы.

— И что ты будешь делать теперь? — спросил М’Адок.

— Буду избивать палкой, пока он не прислушается к голосу разума.

— Ты будешь не первой, кто пробовал, — сухо произнес Онерои, — Все дело в том, что именно к этому у него иммунитет.