— Это ты убил его? — спросила она, совершенно лишенным каких-либо чувств тоном.

— Да, — начал Леггер. — Я…

— Ну и правильно. — Она отвернулась, ее образ отразился в оконном стекле. — Он ведь никогда не был счастлив.

Леггер прошел на кухню с непонятным желанием положить свою руку на ее столь хрупкое с виду плечико. Хотя, сделав первый шаг, он уже знал, что это не поможет. Встав рядом с Рэйчел, он увидел, что лицо мальчика виднеется из простыней. Выражение этого личика, олицетворяло вселенский покой и благолепие.

Теперь-то Леггер разглядел, что мальчик был прекрасен лицом, подобен темноволосому ангелу, в нем не было ни грамма той крысиной ненависти, присущей ему живому. И это после чудовищной боли и смертельного шока. Нет, это она сделала, понял Леггер. Разгладила черты лица своего брата… Своими невообразимыми талантами и способностями. Интересно, догадывается ли она сама об этом? Не сказав ни слова, он вышел из кухни, прошел через холл и вскоре оказался в спальне, сортируя содержимое холщовой сумки, привезенной им сюда из Города Прослушивания. Он ощутил, внезапно ощутил, что она смотрит на него с порога. Не поворачиваясь к ней, Леггер стал расстегивать свою рубашку.

— Он что, был единственным, что у тебя было? — вопрос был явно поставлен неуклюже.

Вытащив из сумки чистую рубаху, он поспешил натянуть ее на себя. Несколько секунд прошло в полной тишине. Наконец он повернулся и увидел, что она опирается на дверной косяк, похоже, последние силы покинули ее. Лицо девушки было сейчас неестественно бледным, глаза внимательно следили за Леггером.

— Бадди был единственным членом твоей семьи? — спросил он повторно.

Она медленно покачала головой.

— Нет, есть еще кое-кто.

Затем опять тишина. Леггер закрыл сумку на замок, бросил ее на пол и прошел к дверям. Рэйчел отошла в сторону, когда он приблизился к ней на шаг.

— Ты, верно, решил смотаться отсюда вместе с Дорцем? — спросила она. — Прямиком в Борон.

— Ты его знаешь?! — удивился он. — Что у него на уме?

— Я знаю его уже много лет… Мы даже как-то работали вместе… Хотя я и не знаю, что он затеял теперь… Чего он там ищет в пустыне.

— Слава богу, я не единственный, кто ума не может приложить, что же в конце концов здесь происходит.

Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза.

— Забери меня с собой, — промолвила она. — Я не хочу оставаться в Лос-Анджелесе.

— Не знаю, захочет ли Дорц взять тебя с нами. «Не знаю, хочу ли я этого сам», — подумал он.

— Похоже, Дорц тебя очень боится.

«А разве я не боюсь ее?» — мелькнуло в голове Леггера.

— Он-то меня возьмет, — заявила Рэйчел. — Он ведь мне как-никак кое-чем обязан.

Она коснулась руки Леггера. Он ощутил дрожание ее ледяных пальцев и понял, что она больна. Глаза девушки были подернуты мутной поволокой. Покачнувшись, Рэйчел рухнула на него, гравитация восторжествовала над плотью, губы приоткрылись в беззвучном стоне. Бросив сумку на пол, он подхватил Рэйчел на руки, ее голова болталась у него на плече. Она весила как ребенок, практически ничего. Он отнес ее в гостиную и усадил на пол, гладя по волосам и прижимая к себе. Скоро сюда приедет Дорц. А где-то Леггера ищет пуля. Он прислушивался к прерывистому дыханию девушки. Один из ее плотно сжатых кулачков методично постукивал по его сердцу.

«Двое, — подумал Леггер, — двое мертвых». Он не сказал это вслух. «Я уже видел двух покойников с тех пор, как приехал в Лос-Анджелес. Мужчину и ребенка. А третьим буду я… и последним, кого мне придется увидеть».

— Движение — есть естественное состояние всякого настоящего мужчины, — Дорц вцепился в баранку и обнажил зубы — этакая акула-маньяк. — Ты в это веришь?

— Не знаю, — ответил Леггер. — По мне, так лучше присесть и немножко отдохнуть.

Он смотрел, как за окном автомобиля проносится плоский, всеми покинутый пригород. За поворотом был мост на массивных сваях, а затем началось широкое бесконечное бетонное шоссе.

— Фривэй, — пояснил Дорц. — Просто обожаю его. Это чудо похлеще пирамид. И представь себе, что люди хотели покинуть эти места.

Он показал рукой на пейзаж за окном.

— Что же их так напугало?

Он взял круто вправо, объезжая глубокую выбоину на дороге. Леггер ничего не ответил. Он повернулся и посмотрел на заднее сидение. Анемичная спутница Дорца, Энн Мэнкс, сидела позади водителя, спокойно созерцая пролетавшие ландшафты со свойственным ей загадочным выражением лица. За спиною Леггера сидела Рэйчел. Глаза ее были закрыты, голова откинута на спинку сидения, но трудно было сказать, спит ли она сейчас на самом деле. Пот слегка серебрил ее лицо.

— Смотри-ка.

Леггер проследил за направлением пальца Дорца и увидел вдалеке огромное скопление машин. Краны, бульдозеры, все такое прочее и неторопливо копошащиеся возле них человеческие фигурки.

— СКРАП на марше, — продолжил Дорц. — Если бы эти несчастные ублюдки только знали…

— Знали что? Дорц ухмыльнулся.

— Ну, ладно… Пришла пора. Только вот не знаю, с чего начать, брат… Не так-то просто сразу все припомнить, чтобы восстановить целую картину.

— Ну, и? — передернул плечами Леггер. Фри-вэй тянулся до горизонта — прямая, теряющаяся вдали лента.

— Расслабься, — зевнул Дорц.

Внезапно Леггер ощутил столь сильный приступ переутомления, что более уже ни на чем не мог сосредоточиться.

— Думаю, что все началось с ПРОЕКТА ПСИ-ХО, — Дорц с серьезным видом посмотрел куда-то вперед, словно пытаясь разглядеть на дороге что-то важное. — По крайней мере, насколько мне известно. Но тому проекту предшествовала целая предыстория, и все благодаря твоему отцу… и Стрезличку. Ты хоть знаешь, кто такой Чарли Стрезличек?

— Глава, — пробормотал Леггер. Ему с трудом удалось стряхнуть с себя одолевшую его дремоту. — Глава ПРОЕКТА ПСИХО.

— Это лишь фасад. Он и впрямь его возглавляет, но он, кроме того, еще и самый влиятельный человек в исполнительном совете Головной Корпорации, которая много чем занимается, в том числе и этими ковчежцами близ побережья Японии. Транснациональная Корпорация, хотя мало кто знает о ее существовании. И на это есть особые причины. Так или иначе, но Стрезличек так же руководит СКРАПом, одновременно являяс владельцем конторы «Дибосфер Энтерпрайзес» которой мне почти ничего не известно. Так что, как видишь, это весьма крупная фигура.

— А его никогда не называли «папочка Чарли»? — Вопрос возник из спящего сознания Леггера, не на шутку его удивив.

Дорц пронзил его глазами.

— И где это ты услышал? Небось, Рэйчел сказала?

Леггер молча кивнул.

— Ну да, это тоже, так сказать, часть нашей истории, — Дорц замолчал, в задумчивой сосредоточенности уставившись в стелящееся до горизонта шоссе.

— Вот ведь полудурок, — злобно процедил он. — И почему это его до сих пор не пристрелили?

Он повернулся к Леггеру.

— Твой отец погиб, как раз пытаясь это сделать… Он должен был пристрелить Стрезличка…

— Но зачем? — Леггер вновь почувствовал себя бодрым при упоминании об отце, сон с него как рукой сняло. Это ведь настоящая тайна.

«Мой родной отец… Имя и запах, что до сих пор от меня исходит».

— И откуда ты это знаешь?

Дорц проигнорировал эти вопросы.

— А много ли ты знаешь о своем отце? Кем он был? Что делал?

Кровь бросилась Леггеру в лицо.

— Он зарабатывал на жизнь, убивая людей.

— Да сроду он на этом не зарабатывал, — перебил его Дорц.

— Да? А как насчет той огромной суммы о Фронта Освобождения Северной Америки?

— Они просто кормили его, вот и все… Заботились… ну, чтобы он с голоду не помер…

— Так значит, он делал это, потому что ему это очень нравилось…

— Нет, — Дорц покачал головой. — Он ведь и себя убивал понемногу…

«Так какого хрена?! Оставь его в покое! — мысленно крикнул Леггер. — К чему выволакивать труп на свет божий, кем бы он ни был, и тыкать меня в него носом?!».