— …не является нарушением ваших прав, — провещала пулька металлическим голосом.
Она исчезла из виду, когда Дорц буквально захлопнул ее в портфель. Подойдя к одному их картотечных шкафов, он выдвинул один из ящиков и швырнул портфель туда.
— Уходим! — крикнул он, выталкивая Леггера в коридор. — Долго ее там не удержишь.
Через несколько мгновений они уже были на улице и со всех ног неслись к аллее, где оставили автомобиль Дорца. Им вслед несся затухающий вой сирены.
— Ты уж прости, что так вышло с рукописью Кейта, — промолвил Леггер, уже когда автомобиль на бешеной скорости петлял по ночным улицам…
По мере того как вставало солнце, становились видны вершины зданий. Остатки ночи все еще цеплялись за их фундаменты.
— Забудь, — перемотанные окровавленными бинтами руки Дорца летали по рулевому колесу.
— А что это была за такая крохотная говорящая штучка?
Дорц смерил его взглядом, затем вновь сконцентрировал все свое внимание на дороге.
— Это то, что называют «медленной пулей», — сказал он наконец совершенно спокойным тоном. — Одно из самых последних великих достижени американской параноидной технологии. Разработана ЦРУ в середине девяностых. Охранник, должно быть, прикарманил один из старых образцов, оставшихся после того, как ударил Страх.
Он смолк, продолжая с мрачным видом крутить баранку.
— Так что же эта хреновина должна была сделать? — Леггер в нетерпении посмотрел на Дорца. Тот вздохнул, костяшки его пальцев побелели.
— Видишь ли, это орудие убийства, при помощи которого убирали неугодных. При выстреле оно наводится на ближайшую перед тобой структуру, испускающую биотоки. А биотоки, как и отпечатки пальцев, у всех разные. Пуля самостоятельно летит к цели со скоростью несколько футов в минуту.
— Ну, а потом?
— Непосредственно перед тем, как она достигнет цели, пуля начинает декламировать запись — юридическое оправдание уничтожения цели. Так называемый видоизмененный акт Миранды, столь популярный в шестидесятых. Пока пуля зачитывает тебе права, у тебя их уже не остается.
— А какой в этом смысл? Почему просто не воспользоваться простыми пулями, от которых не убежишь?
Дорц проглотил застрявший в горле ком.
— В том-то и весь смысл… От этой чертовой пули невозможно уйти. Ее энергетический ресурс — двадцать лет с момента выстрела, к тому же она оснащена миниатюрным буром Девайса, способным со временем пробиться сквозь любые стены и преграды. Видишь ли, эту пульку разрабатывали как психологическое оружие — олицетворение неминуемой смерти. Множество людей, творящих то, что не нравится правительству, умереть не боялись, потому как надеялись, что произойдет это крайне быстро. Прежде, чем они успеют что-либо сообразить. «Медленная пуля» развеяла подобные иллюзии… Так по крайней мере утверждали теоретики этого вида оружия.
— Ну, если это и впрямь такое чудо, — заметил Леггер, — чего ж его тогда с производства сняли?
— Шутишь? Ты хоть можешь представить, сколько такая хреновина могла стоить?
Леггер заерзал на сидении.
— Так или иначе, а я рад, что ушел от этой пули.
— Не ушел, — сказал Дорц. — Для этого тебе понадобилось бы выйти из электромагнитного поля Земли. Пуля способна обнаружить твои биотоки в любой точке его пределов…
— Подожди-ка, — вытаращил глаза Леггер. — Так ты хочешь сказать, что эта штуковина непременно меня убьет?.. И что меня уже ждет неминуемая смерть?
Не отрывая глаз от дороги, Дорц бросил краткое: — Да.
— Но это же нечестно, — только и смог выдавить из себя Леггер.
Столь вопиющая несправедливость повергла его в шок.
«Но ведь это же нечестно, — вновь подумал он про себя. — Я ведь просто так сюда приехал…».
— Так что, брат, извини, — вздохнул Дорц.
— Извини?! Господи! Да какого… Что мне теперь делать?!
— Как насчет того, чтобы совершить небольшое путешествие по пустыне?
Открыв рот, Леггер воззрился на него:
— Небольшое путешествие? — заорал он. — Это что, шутка? Смотри, во что меня вляпала твоя предыдущая экскурсия!
— Ну так теперь тебе уже нечего терять, ведь так?
— Ты сумасшедший! — Леггер посмотрел на холодный свет, пробивавшийся в просветы меж каменных стен. «И как это я дошел до такой жизни?» — подумал он, и ему стало до слез себя жалко. Сознание, что смерть его уже близка, превратилось в полную уверенность, каменной плитой давящей его душу.
— Что же тут безумного?! — почему-то вспылил Дорц. — Конечно, пуля тебя непременно найдет, но если постараться, ты ведь можешь оттянуть этот момент… К чему суетиться.
«Пошел ты на…», — подумал Леггер про себя. Во рту саднило от горечи.
— И почему это я должен непременно жариться в пустыне, прежде чем эта штуковина меня достанет?
— Думаю, тебе это покажется более интересным, нежели просто сидеть в Лос-Анджелесе и ждать, когда она разнесет твой черед.
— Очень в этом сомневаюсь… Ведь здесь, в этом городе, насколько я вижу, жизнь бьет ключом!
— Может, тебе и не придется ждать этой долбаной пули, — сердито бросил Дорц. — Может, еще раньше я тебя сам убью.
Леггер фыркнул.
— Ну вот видишь, я сразу же достиг состояния, при котором угрозы меня уже мало волнуют.
Дорцу с трудом удалось сдержать себя.
— Если поедешь со мной, — тихонько проговорил он, — может, еще и узнаешь, как действительно погиб твой отец.
— Видно и впрямь припекло тебя, что ты хочешь любой ценой проводить меня отсюда, — сказал Леггер. — Впервые сообщаешь мне повод, когда я уже почти привык к этому вашему туману, в котором блуждаю с тех самых пор, как приехал в Лос-Анджелес. Конспираторы чертовы!
— О'кей, ладно, — вздохнул Дорц. — Я расскажу тебе все, что знаю. Обещаю. Прекрасная продолжительная поездка в маленький заброшенный и покинутый всеми городок, что называется Борон… Для объяснения в пути времени будет предостаточно. Ну как, поедешь?
— Крутое предложеньице. Вместо того, чтобы умереть невежей, я погибну умницей.
— Это лучшее, что я могу тебе предложить, брат. «Лучшее — ты, недоносок, — подумал про себя Леггер. — И ради этого я должен буду сломать себе шею».
— Похоже, меня подставили… — сказал он вслух. Дорц только пожал плечами.
— Сам виноват, сидел бы себе преспокойно на своем ковчежце… так нет же, потянуло на риск…
Пыл Леггера заметно охладился, от всего, что он узнал, спирало дыхание. «Бремя страстей человеческих», — подумал он.
— Хорошо, я поеду с тобой.
— Вот и отлично, — Дорц откинулся на спинку сидения. — Сейчас я высажу тебя около того дома. Собирай, что посчитаешь необходимым забрать с собой — ну, шмотки может там и все остальное, — а как соберешься, сиди и жди, пока я за тобой не вернусь.
— А как же пуля?
— Мы уже будем в пути, прежде чем она сюда долетит.
Леггер молча кивнул, наблюдая за тем, как из-за линии горизонта выползает красное солнце. В доме горел свет. Желтые прямоугольники окон смотрели в чуть брезживший рассвет. Леггер заковылял по узкой тропе, когда Дорц уже разворачивался. У дверей он задержался, представляя себе невольно, какой же невероятный во всех отношениях бардак сейчас царит внутри этой хибары. Вываленное в грязи мясо, детский труп, эта девка Рэйчел… и почему это в жизни всегда так тяжело? Все равно что дышать, будучи заживо замурованным в кирпичную стенку. Повернув ручку, он распахнул входную дверь и быстрыми шагами прошел в гостиную.
В комнате уже воняло тухлятиной, Рэйчел была на кухне. Она завернула тело своего брата в простыню с кровати, сделав из трупа серый неопределенный кокон и положила его на стол. Она сидела рядом, положив руки на колени. «Интересно, — подумал в панике Леггер, — какова была ее первая реакция, когда, проснувшись, она увидела, что его, Леггера, давно и след простыл, а Бадди по рукоятку насажен на нож. Надо было нам что-то сделать с телом, а не бросать его вот так».
Подняв глаза, она увидела Леггера на пороге кухни. Глаза ее были сухими, но красными.
