Докладывал сухощавый пожилой человек с жесткой щеточкой усов. Эринджер вспомнил его прозвище или, как они тут говорят, «позывной»: Феррет. Когда личный фиксер Эринджера узнал, что тому требуется, то сначала вышел на Феррета, и уж потом они вместе принялись подбирать остальных участников. В результате, Феррет стал главным, хотя сразу признался, что в отдельных нюансах предстоящей операции ничего не смыслит. У него другая специальность. И он даже формально не связан с Дипломатическими силами Турции, хотя часто работает с ними вместе.

— Итак, — сказал Феррет, — мы решили назвать предстоящую операцию «Меркурий».

Он сделал паузу. Эринджер с трудом стряхнул с себя безразличие и из вежливости поинтересовался:

— Почему «Меркурий»?

— Обычно у нас принято давать настолько крупным операциям исторические названия. Мы планируем выбросить воздушный десант. Поэтому мы решили назвать нашу операцию в честь очень успешного немецкого воздушного десанта на остров Крит.

— В сорок первом году, — добавил кто-то.

— Да, — продолжил Феррет. — Если бы речь шла о массированной бомбардировке с воздуха, возможно, мы назвали бы операцию «Лайнбэкер».

Эринджер даже смутно помнил это слово, но уже ничего не сказал, просто кивнул: спасибо, все ясно.

— Мы знаем, что мисс Эринджер была похищена по ошибке. IRS нацеливалась на совершенно другого человека. То, что происходит сейчас, объяснить сложно. Просто освобождать ее они не собираются. Каких-то определенных требований тоже не выдвигают. И, насколько мы можем судить, сами не очень представляют, что же им с ней делать. Такое впечатление, что ее держат просто в отместку за то, что писал об IRS журнал «Садден Дэс», как бы глупо это ни звучало. В любом случае, все, что мы знаем точно — ее местонахождение. Разведывательный комплекс IRS.

На стене появилась карта: Мраморное море, крохотный островок.

— Вы видите, что от этого острова до стамбульских баз Дипломатических сил Турции совсем недалеко. Именно отсюда IRS прослушивает наши переговоры, когда мы куда-то отправляемся или кто-то прилетает к нам в гости — скажем, с боеприпасами или с новыми заказами.

Феррет, сделав паузу, посмотрел на Эринджера, «Лиэрджет» которого сейчас стоял в одном из ангаров Бастиона. Эринджер вновь кивнул и Феррет продолжил:

— И не только прослушивает. Это их передовая база для всех операций в районе Стамбула. Для тех же похищений или убийств. Надо сказать, что такое случается очень нечасто, что бы там ни говорили. Но иногда случается, сами видите. Так вот, разумеется, кажется вполне естественным в один прекрасный день взять и забомбить это место до уровня моря. Тем более, что технические возможности есть, а отношение к IRS в Дипломатических силах вполне однозначно.

Проблема в том, что мы действуем по принципам свободного предпринимательства, другими словами, операция должна окупиться. В IRS это прекрасно понимают. Им не было необходимости превращать свой остров во что-то совсем уж неприступное. Достаточно было удостовериться, что любая попытка атаки обернется слишком серьезными убытками для атакующего. Остров не неприступен, но прикрыт хорошо. Однако, сейчас ситуация изменилась. В уничтожении этого аванпоста оказались заинтересованы сразу несколько сторон. Перспективная операция стала прибыльной. И появилась возможность сделать ее действительно масштабной.

Основную часть планирования взяли на себя специалисты частной военной компании «Гранит». Сразу же стало ясно, что идеальных, чистых вариантов здесь нет. Действовать придется почти что в лоб. Мы высаживаем на остров воздушный десант численностью сто двадцать человек.

Феррет сделал паузу, Эринджер вновь кивнул: он уже знал это.

— Разумеется, воздушный десант — далеко не самый лучший способ решения нашей задачи. Но мы убедились, что все другие варианты еще хуже. При чистой, тихой спецоперации скрытная высадка на остров невозможна. Бомбардировка с воздуха, по понятным причинам, исключена полностью. Поэтому цели операции можно сформулировать так: полное уничтожение аванпоста IRS в Мраморном море и уже потом, по возможности, спасение мисс Эринджер.

Тут Феррет замолчал и все посмотрели на Эринджера. А он на них.

Его память работала превосходно: их представили ему лишь мельком, но он отлично запомнил всех. Вот пожилой унылый еврей; очень непохож на командира успешной истребительной авиагруппы, но так оно и есть. Фиксер сказал сразу: попробуем выйти на «Паладинс», теперь их боятся все. Рядом с командиром сидит его помощник, «лейтенант», как здесь говорят. До начала совещания Эринджер спросил у Феррета — зачем здесь помощник? Феррет пожал плечами и ответил, что понятия не имеет, но обычно командир повсюду берет с собой лейтенанта, если сам в скором времени собирается отойти от дел, это нормально и возражать не принято. Эринджер кивнул, ему в общем-то было без разницы. Сейчас глаза у лейтенанта то вспыхивали, то потухали; он явно думал о чем-то своем, не особо слушая Феррета.

Эринджера сразу предупредили, что сопротивление IRS в воздухе будет очень сильным, а потому дальше сидел еще один командир истребительной авиагруппы. Адлер. Молодой. Неожиданно Эринджер вспомнил: ему говорили, что командиром Адлер стал совсем недавно, это его первая операция в командирской должности. Волнуется? Еще как. Напускную небрежность видно сразу. Эринджер, по крайней мере, всегда замечал.

А вот мужик дальше точно не волнуется. Командир штурмовиков. У IRS в прикрытии комплекса не так много людей, но зато сделан серьезный акцент на бронетехнику. В основном это БМП и бронеавтомобили, но есть и как минимум два основных танка. После того, как десант будет выброшен, ему понадобится очень серьезная поддержка с воздуха. И поддержку должны оказывать штурмовики, не тактические истребители, на истребительной скорости слишком легко перепутать цели и ударить по своим, так объяснили Эринджеру. Еще лучше, говорили ему, если бы это были не самолеты-штурмовики, а ударные вертолеты, но вертолеты затянут всю операцию, им придется слишком долго добираться до места, пропадет элемент внезапности.

И последний из летчиков. Уже не пожилой. Настоящий высохший старик. Командир Ил-76. Интересно, за что его прозвали Кракеном? Эринджеру приходилось иметь дело с такими; вообще-то, работа пилота-транспортника была куда более востребована, чем военные профессии. Сколько раз этому старику приходилось взлетать с сильнейшим перегрузом? Сколько раз он садился на аэродромы, вообще не предназначенные для Ил-76 — и вновь взлетал? И уж конечно, ему доводилось выбрасывать воздушные десанты. И под огнем, наверное, тоже. Не раз и не два.

И последним сидел капитан Мидоуз. Не летчик. Представитель частной военной компании «Гранит», той самой, разработавшей план. Десантник. Вроде бы англичанин, бывший «королевский пара». Именно на него — и его сто двадцать человек — и будут работать истребители, штурмовики и транспортник.

Феррет произнес «по возможности» — и все собравшиеся смотрели на мистера Эринджера.

Что они ожидали увидеть? Гнев? Отчаяние? И то, и другое?

Сейчас каждый из них, наверное, молча поражался, с каким мастерством этот крупный бизнесмен, денежный мешок, умеет надевать маску безразличия. Не может же быть, чтобы ему и впрямь было все равно, когда его дочери фактически выносят смертный приговор.

А ведь так оно и было.

— К сожалению, мы не сумели установить точный состав и степень готовности авиагрупп IRS на аэродромах Греции. Именно оттуда будет произведен взлет с целью воспрепятствовать нашим действиям. Мы лишь можем исключить все турецкие аэродромы. С нашей территории нас атаковать не будут. На этот раз мы в этом уверены...

Он вспомнил, как увидел Джоан в первый раз, глянул в крохотное личико и подумал: «Это моя дочь». И тут его обдало ледяным холодом, потому что какой-то до жути спокойный внутренний голос немедленно отозвался: «Ну и что?». А ведь действительно, ну и что?

Сколько раз его друзья говорили ему: можно не любить детей, но когда дети появляются у тебя, все меняется мгновенно, сам не заметишь как. Он ждал этого момента. Так и не дождался.