«Скажу в заключение, что ежели бы дон Мартин был столь же благоразумен, сколь молод, он осчастливил бы мою старость, превратив дружеские узы в узы родства. Но он уже связал себя словом с одной вальядолидской дамой, благородного происхождения и приятной собою, однако небогатой, а не мне вам говорить, что, по нашим временам, означает женитьба на бесприданнице, хотя бы и родовитой. Кончилось это дело, как обычно кончаются подобные дела: он жалеет о случившемся, а она преследует его по суду. Вообразите же себе, какие чувства должен испытывать тот, кто лишил себя права на родство с человеком столь благородным и состоятельным, как Вы, и на обладание столь бесценным сокровищем, как сеньора донья Инес. Но раз уж судьба отказывает мне в таком счастье, позволю себе рекомендовать Вам сеньора дона Хиля де Альборнос, который и вручит Вам это письмо; он склонен жениться и по достоинству оценивает добродетели Вашей дочери, о которых я ему рассказал. Благородство его крови, разум и достаток (он вскоре должен унаследовать десять тысяч дукатов ренты) примирят Вас, надо думать, с моим отказом от Вашего, делающего мне великую честь, предложения, а в моем сердце навеки поселят зависть. Считайте, что добрым отношением к дону Хилю Вы обяжете меня так, словно это – дон Мартин, который шлет Вам свое нижайшее почтение. Жду от Вас добрых вестей о Вашем здоровье и расположении духа, и да будет небо благоприятно, и так далее.

Вальядолид, июль месяц, и так далее.