На следующее утро в контору шерифа вошел незнакомец.

— Мне необходимо лично встретиться с Симсом Кэллахеном, — сказал он вышедшему ему навстречу Уиллу. — Мне необходимо кое-что ему передать. Насколько мне известно, он находится у вас в тюрьме.

— А кто вы, собственно, такой? — настороженно спросил Уилл.

— Меня зовут Джером. Я работаю на Лестера Перримана, — ответил молодой человек.

Уилл понимающе кивнул:

— Перриман? Мне знакомо это имя. Если я не ошибаюсь, он владелец банка в Шарпсбурге.

— Да, помимо всего прочего, у него есть и банк.

— Но что общего может быть у этого человека с Кэллахеном? — поразился шериф.

— Извините, но мне поручено поговорить лично с Кэллахеном. — Молодой человек был явно не склонен откровенничать с Уиллом.

— Кэллахен, — позвал шериф, отпирая камеру, — к тебе посетитель от Перримана. Слыхал про такого?

Еще бы он не знал Перримана! Ведь именно ему принадлежала закладная на ранчо Кэллахенов. Симc знал, что ему еще придется услышать об этом человеке, но не подозревал, что так скоро. Срок закладной истекал только осенью.

— Перед там как впустить вас, я должен вас обыскать, — сказал Джерому шериф, — вдруг вы собираетесь помочь ему бежать.

— С какой стати? — Молодой человек выглядел оскорбленным, но все же позволил Уиллу осмотреть себя.

Пока шериф проверял карманы посетителя, Кэллахен пригляделся к нему повнимательней. Он был одет, как и полагалось банковскому служащему, в черный костюм и шляпу, но что-то в его облике заставило Кэллахена насторожиться. Эта одежда смотрелась на нем как-то неловко, было видно, что он был к ней непривычен. К тому же было очень странно, что у клерка, проводящего свои дни в душном помещении за письменным столом, кожа на лице обветренная и загорелая, как у ковбоя.

— Мне придется забрать у вас оружие, — произнес шериф. Молодой человек со вздохом вытащил из-за пояса револьвер и отдал его Уиллу. Закончив осмотр, Уилл позволил Джерому войти в камеру.

— Я хотел бы поговорить с Кэллахеном наедине, — попросил молодой человек.

Но шериф, пропустив его слова мимо ушей, и не думал выходить из комнаты. Он прислонился к стене, выжидательно глядя на Джерома:

— Вы хотели поговорить с арестованным? Вот и разговаривайте, не теряйте времени даром.

— А вам не кажется, что вы явились слишком рано, Джером, или как вас там? — произнес Кэллахен. — У меня есть еще время до ноября, чтобы расплатиться с долгами.

— Нет, вы ошибаетесь.

Кэллахен в ярости сжал кулаки.

— Что вы хотите этим сказать? — грозно прорычал он.

— Я приехал, чтобы сообщить вам, что ваши закладные были полностью оплачены. Вы больше ничего не должны, — сообщил клерк.

Некоторое время Кэллахен от изумления не мог вымолвить ни слова. Придя в себя, он набросился на Джерома с вопросами:

— Но как? Кто мог за нас заплатить? Я ничего не понимаю.

— Я ничего не могу вам сказать. Знаю лишь, что закладные были выкуплены. Я собирался по делам в Ларами, и господин Перриман попросил меня заехать к вам, чтобы сообщить приятную новость. Жаль только, что остальные фермеры не были так удачливы, — улыбнулся Джером.

— Но кто все-таки заплатил, вы можете мне сказать?

Вы понимаете, это конфиденциальная информация, и я в любом случае не мог бы вам этого сообщить, но, честно говоря, мне это и неизвестно. А теперь позвольте мне уйти, — продолжал молодой человек, обратившись к шерифу.

Шериф посторонился, и Джером поспешно направился к дверям. Через окно Кэллахен видел, как он отвязал свою лошадь и, проворно вскочив в седло, ускакал прочь.

Симc в отчаянии стукнул кулаком по стене. Что же, черт возьми, происходит? От Бена нет никаких вестей, и кто-то оплатил эти проклятые закладные. Какая-то бессмыслица.

— Ну что ж, похоже, все складывается один к одному, — довольно потирая руки, сказал шериф.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну посуди сам, кому бы пришло в голову платить по закладным, кроме вас самих. Лучше скажи, где вы припрятали остальные денежки?

— Спенсер, ты считаешь, я настолько глуп, чтобы так подставить самого себя? Разве ты не видишь, что кто-то усиленно пытается обвинить нас в том, чего мы не совершали?

— Кто же это, интересно?

— Пока я и сам этого не знаю, но собираюсь докопаться до истины, — упрямо произнес Кэллахен.

— Тебе лучше помолиться сейчас, чтобы Джози оказалась и в самом деле хорошим адвокатом. Может, ей и удастся смягчить судью, — ответил шериф. — Кстати, раз уж речь зашла о Джози, я хотел бы тебе сказать кое-что.

— Ну, что еще?

Любина мне тут сказала, что ты, похоже, положил глаз на Джози. Так вот, выкини это из головы. Скоро вернутся ее родители, и тогда тебе не поздоровится, если ты не оставишь ее в покое. Джози слишком молода, чтобы самой разобраться, что ты за птица. Эта девушка не для тебя, понял?

Кэллахен почувствовал, что его душит ревность. Он сразу уловил, что шерифом движет не только забота о Джози, здесь явно ощущался личный интерес. Но он сумел подавить свой гнев, поняв, что в общем-то шериф прав.

— Я и сам говорил ей об этом. Но ты же знаешь, какая она упрямая.

— Я и слышать об этом не желаю. Я тебя предупредил, держись от нее подальше, — процедил сквозь зубы Уилл, выходя из камеры.

…Джози понимала, что Кэллахен по уши завяз в этом деле и выбраться ему будет совсем не просто. Она сколько угодно может доказывать его невиновность, обложившись своими книгами и отыскав десятки примеров из адвокатской практики. Но здесь, в Вайоминге, это не сработает. Здесь люди доверяют только фактам. Деньги пропали, младший Кэллахен пропал, значит — братья в сговоре. Вывод напрашивается сам собой. Джози уже послала за судьей Мак-Спарреном, но в глубине души она очень сомневалась, что его волнуют все эти юридические тонкости. Его можно было переубедить, лишь предоставив неоспоримые факты и имея в кармане показания надежных свидетелей. А шериф, похоже, уже все для себя решил и не очень-то озабочен поиском доказательств невиновности или даже виновности Кэллахена. Значит, Джози придется заняться этим самой.

Для начала она решила отправиться в Шарпсбург. Не откладывая, она отправилась собирать вещи, решив утром отправиться в путь.

Было уже за полночь, когда она услышала стук в дверь. Решив, что кому-то из пациентов ее матери срочно понадобилась помощь, она набросила халат и спустилась в гостиную.

— К вам пришли, сеньорита, — доложила Любима, входя в комнату. Весь ее вид выражал крайнее неодобрение. Джози поняла, что посетитель не вызвал у Любины ни малейшей симпатии.

— Кто там, Любина? — спросила Джози, но служанка не успела ничего ответить, потому что в комнату вошла Элли Олгуд и бросилась к Джози.

— Извините меня, мисс, я бы ни за что не решилась прийти так поздно, — быстро затараторила она, — но у меня для вас важное сообщение. Мне нужно кое-что сказать вам наедине.

— Все в порядке, Любина, ты можешь идти спать. Мисс Олгуд — моя клиентка, и мне нужно с ней поговорить.

Немного поколебавшись, Любина все-таки вышла из комнаты, недовольно ворча.

— Проходи, Элли. Садись, не стесняйся.

— Благодарю вас, мисс.

— Так что же случилось? — взволнованно спросила Джози.

Я сама толком не знаю, — снова заторопилась Элли, — просто мистер Кэллахен сказал, что у него возникла новая проблема, и попросил привезти вас к нему прямо сейчас.

— А что с ним случилось? Что-то с его ранами? — Джози разнервничалась не на шутку. Она прекрасно понимала, что Кэллахен ни за что не послал бы за ней, если бы не случилось что-то ужасное.

— По-моему, дело не в болезни. Он ничего мне толком не сказал. Вроде днем к нему кто-то приходил, и теперь он может предположить, куда подевались деньги.

— А почему он послал тебя, а не шерифа? — удивилась Джози.

— Шериф как раз сегодня уехал в Шарпсбург.

— Хорошо, подожди меня, я только переоденусь, — сказала Джози и поспешила в свою спальню.