— Чок поедет ради удовольствия, — продолжал Тредгольд-отец.

— Значит и ему следует внести большую долю расходов, — дополнил м-р Стобелль.

— Ну, это мы решим впоследствии, а пока нужно переговорить с капитаном, — предложил нотариус.

Но ожидания союзников оказались тщетными. Капитан остался глух ко всем намекам, а когда с ним заговорили напрямик, пытаясь соблазнить его перспективой сделаться благодетелем всего Винчестера и богатейшим его гражданином, он заявил, что не может нарушить данного им слова. Карту он показал, но план на ее оборотной стороне решительно отказался показать.

— А если бы нам вздумалось поискать клад за наш собственный страх и счет, вы дали бы нам разрешение? — деловито осведомился нотариус.

— Конечно, — засмеялся капитан, — охотно даю вам разрешение перерыть все острова Тихого океана, — их, кстати, очень много, и все они похожи друг на друга. Попытайтесь!

— Вы во всяком случае получите вашу долю! — заметил Тредгольд-отец, и компания чокнулась за успех предприятия. В эту минуту м-р Чок приложил палец к губам и указал глазами по направлению к двери, за которой мелькнул женский силуэт в большой шляпке.

— Нас подслушали… Чего доброго, состоится другая экспедиция! Вам бы лучше отплыть сегодня же ночью, господа! — засмеялся капитан, откидываясь назад в своем кресле и окидывая общество веселым взглядом.

По уходе гостей капитан позвал Таскера, вторично нарушившего дисциплину, и осведомился: ушла ли "та женщина"? Да? В таком случае м-р Таскер, может быть, объяснит ему: что, наконец, все это значит?

— Я не виноват, сэр, — ответил виновный с тоской, — по мне, хоть бы она и не приходила.

— Как? Что за вздор вы говорите? Зачем же она ходит?

— Потому что ей вздумалось, сэр, а если уж она заберет себе что-нибудь в голову, не нам с вами помешать ей в этом, сэр.

— Что за, вздор! Но ведь вы же пригласили ее?

— Пригласил? Ее незачем было и приглашать, сэр. Сама пришла. Мы как-то встретились недели три тому назад, и я прошел с нею часть дороги, затем я увидел ее у Гарриса, бакалейщика, и она проводила меня до дому, а потом и повадилась сюда… Сегодня она уже и обручальное кольцо надела мне на палец, и взяла с меня первый шиллинг для уплаты. Кольцо куплено в рассрочку.

— На кой черт вы покупали кольцо, если она вам не нравится? — воскликнул капитан, глядя на него с неподдельным состраданием.

— Легко вам говорить, сэр! — воскликнул несчастный, — видать, что вы не знаете Селины. Она сама принесла кольцо. Она с семнадцати лет всем домом командует, недавно отца родного выгнала на улицу в одной рубашке и жилетке за то, что он хлебнул малую толику. Она и трактирщиков так запугала, что ему нелегко бывает достать водки. Вот она какой сахар!

— Ну… скажи ей просто, что я не желаю пускать ее сюда.

— Не раз говорил, сэр, но она и ухом не ведет.

Капитан, сдвинув брови, погрузился в раздумье, и м-р Таскер при мысли о том, что он держал когда-то в повиновении и страхе свой экипаж, безмолвно взирал на него в трепетном ожидании, сквозь которое просвечивал луч надежды.

— Ну? — спросил вдруг капитан, заметив его присутствие, — чего ты ждешь?

— Я… я думал, сэр, вы, может быть, придумаете что-нибудь такое, чтобы ее отвадить, сэр. Мне, видите ли, приглянулась другая девица…

Капитан в ответ на это заявление только гневно сверкнул глазами, и м-р Таскер поспешил убраться восвояси.

Экспедиция м-ра Чока послужила для капитана предметом неистощимых шуток; он постоянно осведомлялся о том, как идут приготовления, и однажды так вывел м-ра Чока из терпения, что тот надулся и недели две не показывался в коттедже, предоставив капитана обществу м-ра Тредгольда-младшего. К последнему капитан чувствовал большую симпатию, — молодой человек забавлял его своим добродушным юмором; к сожалению, мисс Дрюит не разделяла симпатии дяди. Если капитан хвалил ум и деловитость Эдуарда, она замечала, что не любит молодых людей, ушедших с головою в наживу.

— Я только хотел сказать, что он не ленится… — оправдывался капитан.

— Приходить сюда, — докончила мисс Дрюит: — он интересуется вашими рассказами…

— И кое-чем еще… — пробовал-было закинуть удочку капитан, но строгое лицо племянницы обескуражило его.

— Чем?

— Вышкой на мачте! — вывернулся капитан, — он очень любит подниматься туда.

— Да, у них с Джозефом одинаковые вкусы, — спокойно заметила мисс Дрюит. — Вообще я нахожу, что между ними есть сходство.

— Сходство?! — воскликнул пораженный капитан: — сходство между Эдуардом Тредгольдом и Джозефом? Ни одной похожей черты! У тебя, душа моя, просто неладно с глазами…

— Не думаю, — серьезно ответила мисс Дрюит.

Дня два спустя м-ру Тредгольду пришлось пожать плоды этого разговора. Зайдя к капитану и довольно долго прождав его, он собирался уже уходить, когда мисс Дрюит, наконец, вышла в нему. Он выразил надежду, что капитан скоро вернется.

— Может быть, и не скоро, — ответила девушка.

— Ну, я во всяком случае рад, что подождал. Я очень утомился, и отдых полезен мне. Иногда мне кажется, что я слишком заработался.

— В таком случае я рада, что вы отдохнули, — сказала мисс Дрюит, слегка приподняв брови в знак изумления.

— Благодарю вас, — сказал серьезно м-р Тредгольд. — Я пришел поговорить с капитаном относительно столика времен королевы Анны, который мне случайно удалось открыть. Он как-раз подошел бы для вашей комнаты. Это — настоящая редкость.

— Вы очень добры, — сказала мисс Дрюит холодно, — но в моей комнате уже нет места для каких бы то ни было вещей. Почему вы не оставите его для себя?

— У меня нет денег. Вы забываете, что, благодаря вашим стараниям, я проиграл Чоку целых два фунта.

Возвратившийся капитан обрадовался, застав их вместе, и пригласил Тредгольда к чаю, во время которого произошла забавная сцена. При появлении Таскера, с чаем капитан с помощью различных знаков и подмигиваний старался обратить внимание племянницы на полнейшее отсутствие сходства между Таскером и гостем. В конце концов заметивший эти маневры Тредгольд осведомился: не в саже ли у него нос?

Уже стемнело, и пришлось зажечь лампу, когда за окном вдруг послышался тонкий голос м-ра Чока, который о чем-то спорил, очевидно, с медведем, так как в ответ на его доводы слышалось сердитое ворчание. Вслед затем в дверь постучали, и явился м-р Чок в сопровождении сумрачного м-ра Стобелля, молча опустившегося в кресло. М-р Чок казался сконфуженным.

— Я так и думал, что найду вас здесь, — обратился он к Тредгольду.

— Почему? — откликнулся тот с резкостью, по-видимому неоправдываемой обстоятельствами.

— Ну, потому… потому что вы всегда здесь! — попытался тот объясниться, за что и был вознагражден свирепым взглядом.

— Стобелль хотел непременно повидать вас, — обернулся м-р Чок в капитану, — это все по поводу острова, он не может говорить ни о чем другом…

Капитан чуть не застонал, а Тредгольд попытался, но безуспешно, обменяться взглядом с мисс Дрюит.

— Он интересуется им, как ребенок, которого повели впервые смотреть пантомиму, — продолжал Чок, но сразу осекся — так свирепо было выражение лица Стобелля и его вытаращенные глаза.

— Вы говорили о пантомиме, — напомнил Тредгольд.

— Да, да… Мой друг просто не может спать по ночам, — подхватил Чок, умоляюще глядя на упорно молчащего союзника.

— А он не пробовал, закрыв глаза, считать овец, прыгающих через изгородь? — сочувственно посоветовал Тредгольд.

— И не намерен пробовать! — вдруг разразился Стобелль из своего угла, но Чок поспешил заявить, что они, более, чем прежде, — заняты мыслью о путешествии, и просили бы капитана показать им еще раз "для освежения памяти" набросанную им карту. Можно взглянуть на нее?

— Нет, — сухо отрезал капитан.

— Не особенно приятно отказывать друзьям, — заговорил он мягче, подливая виски в стаканы гостей, — между тем я связан словом и потому предпочел устранить искушение…