…Добирались они до Горького восемь дней. В Москве Лука Александрович отвез ребят ночевать к своей тетке па Мещанскую, и до отправления в Горький они успели несколько часов побродить по Москве, вернулись на Мещанскую возбужденные, полные впечатлений и ночью долго не могли уснуть.

Дорога осталась в памяти нестерпимой жарой и липнущими к телу рубашками, бесконечными, иногда полудневными стоянками на станциях, полустанках и в тупиках. Запомнилась сосущей пустотой в желудке, потому что «дорожные» команде выдали в виде мешка сухарей, небольшого кулька сахара да пакета маргарина.

— Ну как мы сможем выступать при таком пайке? — все сокрушался Петя Дадианидзе. — Мы целую неделю не тренируемся. Какие будут у нас результаты?

— Никак не сможем, все нас побьют, — отвечал ему Како. — Потому что все летят в Горький на самолетах. У каждой команды — свой самолет. И все кушают перед соревнованиями жаркое из парной телятины, пьют сливки и заедают их пирожными, которые ты очень любишь.

— Ты все смеешься, Како. Тебе смешно! Если б ты знал, как я хочу кушать.

— Ты шутишь, поверь мне. Ты совсем не хочешь кушать, все ты выдумал. Ведь я же не хочу. Совсем не хочу.

На обратном пути, когда они вновь остановятся в Москве, Лука Александрович выдаст ребятам на карманные расходы по 200 рублей, которых хватит Пете Дадианидзе ровно на четыре пирожных. И не будет никого на свете счастливей его. Но до этого пока далеко.

«Бассейн» в Горьком соорудили на Волге с помощью двух плотов с натянутыми между ними веревками, обозначавшими дорожки. Любая дистанция преодолевалась по течению и обратно, что предполагало выравнивание результатов, хотя, конечно, сильное течение заметно их снижало.

Однако никто не роптал, понимая, что для всех условия одинаковые. И что результаты невысокие — тоже не беда. Придет время, страна расправит плечи, восстановит заводы и железные дороги, школы и стадионы. Построит целые спортивные комплексы и, конечно, бассейны. Сотни бассейнов. А пока — станция «Водник» с мутной волжской водой, быстрым течением и этими канатами.

Како направлялся к старту, спиной чувствуя взгляд тренера. Обернулся — точно, смотрит, не может скрыть волнения. Како улыбнулся ему, помахал рукой.

По команде стартера он занял место на тумбочке с номером «2». И вдруг ощутил такое волнение, что слегка закружилась голова и он даже переступил с ноги на ногу. Позже он скажет себе: «Волноваться нужно, обязательно нужно. Если у тебя холодное сердце и не кипит кровь, ты уже не спортсмен. Но волноваться нужно уметь». Тогда Како еще этого не знал.

Старт! Он прыгнул в воду… Потом ему жали руки, обнимали, а Лука Александрович даже прослезился. Судья-информатор, сложив рупором ладони, объявил:

— Первое место в плавании на сто метров брассом среди юношей среднего возраста завоевал Петр Мшвениерадзе из команды города Тбилиси. Его результат — одна минута, двадцать две и три десятых секунды.

Трудно оценивать этот результат по меркам сегодняшнего дня, ведь нужно учесть все, абсолютно все условия, факторы и обстоятельства того времени. Тем не менее выступление пятнадцатилетнего никому не известного пловца привлекло внимание специалистов. Впрочем, а кто из его ровесников был тогда известен в нашем возрождавшемся спорте?

Наверняка специалисты восьмидесятых годов сказали бы, что 15 лет — возраст для начинающего пловца чересчур почтенный, и потому вряд ли бы приняли его в секцию. Будем считать, что Петру Мшвениерадзе повезло. А значит, повезло и всему нашему спорту.

Как водилось тогда у пловцов, после соревнований участники сыграли товарищеский матч по водному поло… И здесь чемпион-брассист еще больше удивил всех. Он так ловко обращался с мячом, что после игры к Иоакимиди подошел весьма ответственный спортивный руководитель Семкин и сказал:

— Из вашего парня может выйти отличный ватерполист.

Получается, что именно товарищ Семкин был первым, кто предсказал Петру Мшвениерадзе большое будущее. Его личный тренер на этот счет был всегда сдержан.

В том матче участвовал приехавший в Горький для показательных выступлений Леонид Мешков, и Како, играя против него, несколько раз финтами перебрасывал мяч через знаменитого пловца и ватерполиста. Приемы были исполнены так мастерски, что сам Мешков похвалил его.

Он вернулся в родной Тбилиси кумиром всей округи.

— Слушай, Резо, а ты помнишь, как наш Како в бочке плавал? Вот было смеху.

— Ничего смешного, Вахтанг. Я помню, как он еще ходить не умел. Я, между прочим, раньше Како ходить научился.

— А может быть, это ты учил его ходить?

— Ходить не учил. А вот в футбол — точно, я учил его играть.

— Ну и шутник! Да он в футбол лучше всех нас играет. И в шахматы лучше. Боюсь только, Како будет теперь нос задирать.

Напрасно беспокоился Вахтанг. Приехавший из Горького Како сказал, что очень соскучился по родному Тбилиси, по друзьям, но вместо прогулки с ними отправился в бассейн. Дорога отняла много дней от тренировки, нужно было наверстывать.

Чемпионат СССР следующего, 1945 года проводился во Львове.

И снова путь предстоял долгий, и тоже с пересадкой — в Пятигорске. На этот раз в команде были и девочки. Памятуя об успешном выступлении своих юных пловцов на предыдущем чемпионате (кроме Мшвениерадзе чемпионом стал еще Валико Чедия), республиканское спортивное руководство согласилось увеличить состав команды вдвое.

В Пятигорске им пришлось ждать львовского поезда двое суток. Ночевали прямо на траве возле вокзала.

Когда же наконец объявили, что прибывает поезд, следующий до Львова, толпы людей, измученных ожиданием, высыпали на перрон.

Велико же было их разочарование, когда поезд тяжко замер у платформы. Вагоны были переполнены, люди сидели на мешках, узлах и чемоданах в тамбурах. Лишь один вагон оказался полупустым, но подлетавшие к нему пассажиры как-то опасливо отходили, выслушав объяснения дежурного по станции.

— Лучше поищите себе место где-нибудь еще. Здесь едут уголовники, вернее те, кто освободился из заключения, — говорил дежурный.

Времени до отправления оставалось немного. Како, ни слова не говоря, направился к полупустому вагону.

На подножке сидел парень с цыгаркой в зубах. На его лице вряд ли можно было прочитать выражение гостеприимства.

— Позвольте, пожалуйста, пройти в вагон, — решительно произнес Како.

То ли парень от рождения был таким обозленным, то ли во время пути привык к роли пугала для пассажиров, но ответил он очень недружелюбно:

— Как войдешь, так и выйдешь! Брысь отсюда, пока…

На том речь его оборвалась, ввиду того что он был подхвачен под микитки и внесен в тамбур, где обнаружил себя сидящим на полу.

— Вставай, дядя, и давай будем дружить.

Через минуту Како вновь появился на площадке:

— Всех, кто из Тбилиси, прошу сюда, вагон забронирован специально для вас. Девочки входят первыми, мальчики вслед за ними. Прошу вести себя прилично, пассажиров не обижать.

В этот момент за спиной Како появился кучерявый добрый молодец и через его плечо изрек:

— Ну, чего боитесь, генацвале? Заходи, не обидим.

Еще через минуту поезд тронулся. Доехали без приключений.

Прибывшую команду тбилисцев разместили в общежитии техникума, в двух больших комнатах. Вскоре появился Лука Александрович и сказал:

— Соревнования начинаются завтра, сейчас все едем в бассейн и проведем легкую тренировку. Предупреждаю: никому не отставать, после тренировки все собираемся и возвращаемся в общежитие. Учтите, ребята, после девяти часов вечера по улицам ходить не рекомендуется. В городе неспокойно, орудуют недобитые бандеровские банды.

Но как обидно приехать в красивый, большой город, где никогда не бывал, и просидеть все вечера в общежитии. И Како решился чуть-чуть нарушить запрет. Пошел по тихим, узким брусчатым улочкам. Было тепло и безветренно. На улице ни души. Он заметил лишь женщину в темном плаще, торопливо шедшую впереди по противоположной стороне.