И еще один совет.

Как экипироваться? В чем бегать?

Летом в хлопчатобумажном спортивном костюме. На зиму надо обзавестись шерстяным. В сильные холода достаточны эти два костюма сразу. Легкая шерстяная шапочка, перчатки или варежки. В сильный ветер или в дождь можно надеть плащ-болонью или куртку, сделанную из старого плаща.

Главное — обувь. Самая удобная обувь — полукеды: они достаточно глубоки и достаточно легки. И летом, и зимой следует надевать два носка: тонкий, хлопчатобумажный, и плотный, шерстяной. Тепло ногам никогда не вредно — меньше шансов, что потянешь мышцу или связку, да и в толстом носке мягче бежать.

Обзаводитесь, товарищи, этим добром, набирайтесь терпения, помните об осторожности и — на старт!

В тот день отмечалось двадцать пять лет со Дня Победы. Четверть века прошло с того момента, когда капитулировала фашистская Германия, когда завершилась долгая и кровопролитная война, когда мы, солдаты и офицеры, стали постепенно возвращаться домой, а многие вообще расстались с армией. Четверть века — это много, когда их прибавляют к годам, прожитым взрослым человеком на войне.

Спустя четверть века после Победы я, бывший офицер-фронтовик, впервые в жизни вышел на старт соревнований по бегу. Две недели оставалось до моего сорокасемилетия!..

9 мая 1970 года. Солнечный, очень веселый день. Над трибуной Московского ипподрома и на центральном ядре — спортивные флаги, яркие, энергично плещущие на ветру. В ложах — полным-полно болельщиков. На зеленом газоне в разноцветных костюмах разминаются спортсмены. Гремят стартовые пистолеты — стайками уходят бегуны на дистанцию, включаются в борьбу за призы газеты "Правда". Это высокие соревнования — финал всесоюзных кроссов. Праздник молодости и… долголетия. Да долголетия!

Я разминаюсь там, где разминаются мои коллеги и соперники. Народ все немолодой, украшенный сединами. В трусах, в майках, с нагрудными номерами. У меня 469-й номер. Волнуюсь, здорово волнуюсь. Знаю, что моя задача — пройти дистанцию в меру своих сил. Финишировать — значит победить. Таков уж наш забег. Все мы побеждаем, побеждаем свои годы, побеждаем пережитое, что, конечно же, не прибавляло нам молодости. Знаю все это, а волнуюсь. Прекрасное, радостное волнение!

Прикидки, которые я делал дома, только приблизительно показали, как я могу пробежать три километра. Как все сложится на соревновании? Неизвестно.

Хорошо бы найти равного по силам товарища и, соперничая на дистанции с ним, посмотреть, на что же я способен? Мой земляк инженер Борис Зельцерман уже участвовал в таких забегах, многих участников кросса он видел "в дело". Обращаюсь к нему. Он советует:

— Держись или за 566-м, или за 470-м.

Я побежал к щиту, к которому прикреплен стартовый протокол.

Под 566-м номером Андрей Миць из Сызрани. Ему пятьдесят три. 470-й — еще старше. Это шестидесятилетний Сергей Рожков из Ивановской области. Оба старше меня, но они опытные бегуны — в молодости занимались легкой атлетикой. В забеге участвуют двенадцать мастеров спорта, большая группа перворазрядников. Конечно, скорость у них уже не та. Важно, что они и теперь достаточно крепки, и теперь способны пробежать кроссовую дистанцию. А ведь на старт выйдут и такие ветераны, как сочинец Николай Иванов — он родился в прошлом веке, ему уже семьдесят три года! Каким бы он ни финишировал — он самый победный победитель!

Вот зовут на старт!.. Выстраивают!.. Внимание!.. Выстрел!.. Нас много, со старта уходим толпой. Нахожу Рожкова, пристраиваюсь. Метров триста бегу за ним. Показалось, что он взял невысокий темп. Я вышел вперед, "достал" Миця, "прицепился" к нему. Он пытается оторваться, но я держусь. Так мы и пробежали первый круг — тысячу пятьсот метров. Тяжеловато они дались! Вдоль дорожки стоят парни и девчата, свободные от забегов, кричат, подбадривают. Трибуна буквально ревет от доброжелательного азарта. Поддерживают всех — и лидеров, и замыкающих. Понимают — тут все лидеры, тут за каждым — длинная череда годов, которые не так просто было обогнать…

Вижу, как Миць сбавляет темп — устал. Я обошел его, он держится за мной. Немного погодя, он пытается обойти меня, но я не даю. Я не увеличиваю отрыв — думаю, что достигнуто достаточно, и берегу силы… Скорей бы финиш! Дышать трудно, ноги очугунели. Миць на вираже прибавляет, хочет обойти, но я рванул. Он понял, что я настроен решительно, и вроде бы примирился — идет позади. Пока мы боролись, нас настиг и обошел Рожков. До финиша двести метров, не больше. Рожков жмет вовсю. Хитрец, сколько энергии сохранил! Я кинулся за ним, но скоро почувствовал, что все равно не достану — надо идти своим темпом! И тут же из-за спины выскочил Миць. Перед самым финишем!

Мы сошлись втроем за финишной чертой, смеясь, пожали друг другу руки — ведь мы, если и боролись, то боролись за каждого из нас, ведь мы вместе добились успеха, мы не просто бежали, что само по себе здорово, мы на дистанции соперничали, соперничали с сединой в своих волосах, с ранениями, полученными на фронте, с дурацким здравым смыслом обывателей, которые считают: не солидно пожилому человеку бегать на людях в трусиках и майке!

Я и сегодня бережно храню нагрудные номера. В семьдесят первом я снова поехал в Москву на кросс. Места в кроссах занимал не ахти какие, но свое время всякий раз улучшал, всякий раз ставил личные рекорды.

Возвращаясь домой, я раскрывал дневник тренировок, просматривал, как бы итожил работу, проделанную до очередного кросса. В моем дневнике кратко указано, что и когда я делал, как себя чувствовал, сколько весил. Жаль, в свое время не записал, что выбросил белую алюминиевую баночку с валидолом. Не могу вспомнить, когда это сделал. Давно. После того я участвовал в пробеге Батайск — Ростов. Осенью, в холодный ветреный день. Был конец сезона. У меня побаливала левая нога. Трудно было, но я не сошел с дистанции.

Есть запись и о том, как я участвовал в десятикилометровом кроссе на шоссе в Задонье. Это был тренировочный кросс. Бежал я в соревновательном темпе, сто потов пролил, но выдержал до конца.

А ведь было, что я на второй этаж поднимался, делая передышку в середине пути. Было!

Но то, что я окреп физически, сбросил двадцать четыре лишних килограмма, лишь часть дела. Не передать тех духовных радостей, которые переживаю я, занимаясь спортом. Каждая будничная тренировка для меня — праздник, праздник не только физический, но и нравственный, и эстетический.

Я люблю стадион — этот особенный мир, в который глубоко не проникнешь, если ограничишь себя ролью болельщика. Стадион — это прекрасный, гостеприимный, доброжелательный и щедрый мир веселых красок, жизнерадостных эмоций, новых для непосвященного отношений.

Я полюбил стадион не в дни соревнований, а в дни, когда трибуны пусты, а на дорожках и в секторах тренируются девушки и юноши. Каждый занят своим делом. Каждый стремится к своему и уважает цели и устремления других: тренируйся сам и не мешай другим. Работа упорная, тяжелая, она захватывает человека полностью, некогда мелочиться, размениваться на пустяки. Если выпадает минута-другая передышки, набирайся сил, скажи товарищу доброе слово, услышь ответное… С секундомерами в руках тренеры. Требовательные, беспокойные, расчетливые…

Мир интересных людей, интересных отношений. Я погружаюсь в него, обогащаюсь в нем.

Рядом тренируются чемпионы республики, страны и даже континента, мастера, объездившие полмира, сильные спортсмены, замечательные ребята; возле них ты и сам здоровей и моложе, перебарываешь усталость и старые хвори, накапливаешь драгоценную энергию для жизни и работы.

В наш век нельзя иначе. Как выразительно сказал знаменитый наш конькобежец Евгений Гришин, двадцатый век — век атомный, век космический, век спортивный! Как он прав! Он же писал: "Спорт — это самая глубокая привязанность человека. Это вечная молодость, которая остается с человеком. Остается взамен той молодости, что дается нам лишь на некоторое время. Спорт — это не просто сумма физических упражнений. Нет. Именно в спорте рельефно выражены моральные, волевые, эстетические факторы. И потому занятия спортом способствуют не только физическому, но и духовному развитию человека".