– Спасибо, Джо, – искренне произнесла я.

И наши взгляды снова скрестились. Его – холодный, с отблеском изумрудов; мой – растерянный и виноватый.

– Меня зовут Эдвард, – произнес он.

В этот момент сердце тревожно забилось в груди, что испугало меня сильнее, чем погружение в ледяную воду.

Пока я одевалась и сушила волосы, спаситель приготовил горячий чай и завтрак. Велел все съесть и отдыхать. Я выполнила указания, затем улеглась на кровать и укуталась в одеяло. Одежда пахла Эдвардом.

– Эдвард, Эдвард, Эдвард, – несколько раз повторила я.

Мне нравилось, как звучало его имя. Красивое. Необычное. Мне нравилось, как он пах. Как он смотрел на меня. Мне нравились его сильные руки, невероятно зеленые глаза, бронзовые волосы, бархатистый смех. Я неожиданно поняла, что мне все в нем нравилось. И на этой ужасающей мысли уснула.

В комнате было темно. Я выпуталась из кокона одеял. Дверь оказалась открытой. После того, как я увидела масштаб двора, свору собак и узнала о наличии охраны, надобность запирать меня отпала сама собой.

Заглянула в его спальню. Пусто. Зато появилась возможность осмотреться. Большая кровать без особых изяществ в сдержанном мужском стиле занимала почти всю комнату. Одна из дверей вела в личную душевую, вторая – в гардеробную.

Я спустилась на первый этаж и заглянула в кабинет. Эдварда тут тоже не оказалась. Мне хотелось как-то отблагодарить спасителя, поэтому я решила приготовить что-то особенное. Например, фирменную запеканку по бабушкиному рецепту. Мистер Каллен объявился, когда я заканчивала сервировку стола.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он с порога. – Температуры нет? Голова не болит?

– Все хорошо, – ответила я и робко улыбнулась.

Но мужчина не вернул улыбку. Зато приложил ладонь тыльной стороной к моему лбу. Я замерла, впитывая его близость. Сердце вновь затрепетало. Это был недобрый знак.

– Ты голоден? – спросила я, когда спаситель убедился в отсутствии температуры лично.

– И сколько мне будет это стоить?

– Ничего. Это в качестве благодарности.

Что-то изменилось сегодня. Если раньше я могла говорить все, что вздумается, дерзить, обвинять, то сейчас мой рот был закрыт на замок. Мне даже хотелось что-нибудь сказать, но не могла придумать что.

– Подозрительно тихо, – произнес Эдвард во время ужина. Было слышно даже порывы ветра, который разыгрался за окном. – Все-таки придется вызвать врача.

– Зачем?

– Ты, похоже, отморозила язык.

– Вовсе нет, – возразила я. – Просто мне нечего сказать.

– Именно это и пугает.

После ужина мне не хотелось возвращаться в условную клетку, но понятия не имела, как об этом сказать. Я теребила в руках салфетку, когда Эдвард поблагодарил за вкусную запеканку.

– Какие планы на вечер? – Он словно прочитал мои мысли.

– Как раз сегодня я абсолютно свободна.

– Можешь посмотреть телевизор. Если хочешь.

Не нужен был мне никакой телевизор, но другой возможности избежать одиночества не представлялось.

Эдвард проводил в просторную комнату, напоминающую гостиную. Длинный и мягкий диван полукруглой формы окружал широкую стеклянную колбу, которая оказалась камином. В интерьере было много белого, много несимметричных форм. Но больше всего впечатлял огромный – на пол стены – телевизор.

– Офигеть, – присвистнула я.

Спаситель вручил мне пульт и объяснил, что и где нажимать.

– А ты куда? – вырвалось из меня, за что тут же мысленно себя выругала.

– В кабинет. Мне нужно поработать.

– Да мне все равно, – попыталась выкрутиться я.

– Ты начинаешь приходить в себя.

Я бесцельно переключала каналы, но никакой программой не заинтересовалась. Потому что мне хотелось пойти к Эдварду. Сказать ему что-то невыносимо едкое, чтобы он сказал мне что-то в ответ. И мы бы разговорились. Я бы спросила, в чем заключается его работа? Или зачем он держит меня здесь? Или чья одежда сложена в шкафу в моей комнате? А он бы, конечно, не стал отвечать на вопросы, но ответил бы что-нибудь свое.

Ночью Эдварда не было дома. Я знала это, потому что долго не могла уснуть (выспалась днем после купания в реке). Слышала, как он заглядывал ко мне, потом заходил к себе в спальню. Слышала, как ушел и не вернулся.

День прошел в ожидании. Я бесцельно слонялась по дому. Побывала во всех комнатах. Пыталась читать в библиотеке. Пыталась смотреть телевизор. Ближе к вечеру даже устроила себе релакс. Оказалось, что шкафчики в моей личной ванной комнате забиты различными средствами для душа. Пенки, масла, бальзамы, крема, различные соли со всевозможными экстрактами, способные омолодить, смягчить, увлажнить и напитать кожу витаминами после первого применения (согласно этикеткам на баночках). Приняв освежающую ванну с пеной и прочими чудодейственными препаратами, я вошла в свою комнату. Открыла чемодан, чтобы взять чистую одежду, как на глаза попался ярко-алый комплект белья.

Я надела белье и покрасовалась перед зеркалом. Теперь меня вряд ли можно было назвать зябликом. Кожа действительно стала мягкая и нежная, волосы расчесаны и красиво уложены феном, белье выгодно подчёркивало фигуру. Я себе чертовски понравилась.

Мне не хотелось снова рядиться в штаны и свитер, поэтому открыла шкаф и из нескольких шелковых халатов разных цветов выбрала в тон белью красный. Я решила сходить за книгой, которую присмотрела в кабинете, взять на кухне немного фруктов и расположиться у себя в комнате на кровати.

Мне почти все удалось. И книгу взяла. И фрукты. Только не успела подняться наверх. Входная дверь дома открылась, когда я с подносом вошла в холл.

Весь день я уверяла себя, что совершенно не ждала появления Эдварда. Но сердце предательски ёкнуло в груди. Невероятным усилием я стерла улыбку с лица и обернулась. Но когда увидела вошедших мужчин, радость вовсе улетучилась.

Два абсолютно незнакомых человека хищным взглядом рассматривали меня. У невысокого блондина в коричневой куртке с мехом взгляд был едким, вульгарным. У высокого брюнета в черном пуховике – изучающим, пронзающим.

– Эммет, ты только посмотри, как нас встречают. Красавица с фруктами, – произнес блондин с хвостиком. – Я же тебе говорил, что она все еще здесь.

– Вижу, Джаспер, – ответил второй. – Видимо, приглянулась Каллену.