Квартира располагалась в конце короткого коридора. Ничего не подозревающий Святой в сопровождении Попрыгунчика подошел к двери, достал ключ и только собрался вставить его в замочную скважину, как услышал у себя за спиной очень знакомый голос:

– Не возражаете, если мы тоже зайдем?

Саймон неторопливо повернулся и увидел двух неизвестно откуда взявшихся типов, которые, стоя плечом к плечу, явно постарались блокировать коридор. В глазах Святого вновь появился стальной блеск, а сердце забилось чуть учащенно. Рука Попрыгунчика автоматически рванулась к карману, но Саймон успел перехватить ее за запястье и улыбнулся.

– Вы же знаете, что вы всегда желанный гость, Клод, – негромко ответил он. – Но вы почему-то выбираете самое богемное время для своих визитов.

Повернувшись к двери и отперев ее, Саймон провел остальных в комнаты, по пути повесив на вешалку шляпу. Он взял из стоящей на столе коробки сигарету, закурил и, задумчиво улыбаясь, предстал перед полицейскими.

– Так чем обязан, ребята? – радушно поинтересовался он. – Вам сообщили, что я обчистил всю северную сторону Оксфорд-стрит, или вы просто заглянули, чтобы спеть рождественскую песенку?

– Где вы были сегодня ночью? – спросил Тил.

Его поведение уж точно не походило на поведение человека, заглянувшего петь рождественские песенки. Святой никогда не считал старшего инспектора Тила "жаворонком Скотланд-Ярда", но бывали времена, когда он хотя бы выглядел как зародыш певчей птицы, чего нельзя было сказать сейчас. Поэтому Саймон улыбнулся еще радушнее и еще задумчивее.

– Я шатался по кабакам вместе с Эндрю Вольстедом и леди Астор, а Попрыгунчик таскал за нами сельтерскую воду.

Тил в ответ не улыбнулся.

– Если у вас есть еще какое-нибудь алиби, – сказал он, – я готов его выслушать. Но постарайтесь придумать кое-что получше.

– Что-то вы сегодня слишком разборчивы, – подумав, ответил Святой. – В былые времена такой истории хватило бы вам на несколько часов веселья. А-а, вы, наверное, поступили на заочные курсы детективов. Тогда ладно. По кабакам мы не шатались. Мы выравнивали борозды на куполе собора Святого Павла и искали иголки на рынке Хэй-маркет.

Руни старшего инспектора Тила почему-то остались к карманах, но было заметно, что он сжал кулаки.

– Это все, что вы можете сказать? – прохрипел он.

– Этого пока хватит, – спокойно парировал Святой. – Мы делали именно то, что я сказал. А какое вам-то, собственно, до этого дело?

Здесь рассказчик должен отметить, что детектив чуть не задохнулся от ярости. Может, это и нехорошо, но рассказчик привык иметь дело с фактами, ничего не убавляя и не прибавляя. И все же надо признать, что за последнее время мистер Тил настрадался немало.

– Послушайте, – процедил Тил сквозь зубы. – Сегодня, около половины двенадцатого ночи, неизвестный оглушил сторожа на авиационном заводе "Хаукер" в Брукландсе. Когда сторож очнулся и поднял тревогу, обнаружилось, что один из ангаров взломан и оттуда украден самолет!

Саймон стряхнул пепел с сигареты. Мозг его интенсивно работал, но на лице не было видно никакого напряжения. Вопросительно подняв брови, он посмотрел в глаза детективу.

– Неплохо сработано, – заметил он. – Но почему вы думаете, что это должно заинтересовать меня?

– Да мне и думать не надо...

– Я знаю, Клод. Вы просто жуете травку и хлопаете ушами.

– Да мне и думать не надо, – мрачно повторил инспектор, – когда вы оставляете там свою метку.

– Что-что? – Брови Святого поднялись еще выше.

– Когда сторож пришел в себя, он увидел, что к его пиджаку приколот листок бумаги. На листке был рисунок. Такой же рисунок, какой был найден вчера вечером в кармане убитого летчика Мануэля Энрике. Это была ваша метка.

– Боже мой! – воскликнул Саймон.

Глаза детектива сверкали, а рот превратился в совершенно незаметную на круглом лице щель.

– Так вы и это можете объяснить? – резко спросил он.

– Конечно, могу, – без запинки отозвался Святой. – Тот же самый низкий мошенник, который злонамеренно воспользовался моим именем вчера вечером на Брайтон-роуд...

– И это все ваше алиби на сей раз? – неприятным, скрипучим голосом спросил Тил.

– Белее или менее, – ответил Святой.

Он увидел, что детектив взял себя в руки, а в глазах его появились облегчение и торжество. Но не успел Тил открыть рот, как Саймон с ангельской улыбкой добавил, нанеся сокрушительный удар и последний момент:

– Ах да, я забыл кое-что упомянуть. По пути от собора Святого Павла на Хэймаркет я действительно останавливался в гараже "Лекс" недалеко от Пиккадилли, чтобы забрать свою машину, и теперь вспоминаю, Клод, что было это как раз в полдвенадцатого.

Инспектор Тил моргнул. Но моргнул он не так, как нервный ботаник, случайно наткнувшийся среди цветов на кучу дерьма, а как теряющий сознание купальщик, случайно дотронувшийся до электрического угря. Он на мгновение сник, но тут же снова расправил плечи под затрещавшим по швам пиджаком.

– И вы думаете, что я этому поверю? – фыркнул он.

– Конечно нет, – ответил Святой. – У вас ума не хватит сэкономить на этом время. Но вы можете все проверить. Поезжайте в гараж и выясняйте. В журналах записано, в какое время я выехал. Меня вспомнит ночная смена. Так что езжайте и спросите. Получите массу удовольствия. И если у вас на сегодня все, я отправляюсь спать.

– Подождете еще немного, – возразил инспектор. – Половина двенадцатого – не единственное время, за которое вы должны отчитаться.

– Ну что там еще? – вздохнул Святой.

– Вчера вечером вы сильно интересовались сэром Хьюго Ренвеем, и поэтому я попросил тамошнюю полицию присмотреть за его поместьем. Ваши методы мне хорошо известны, и мне пришло в голову, что вы можете отправиться туда. Когда сегодня в половине второго ночи местный констебль проезжал мимо поместья на велосипеде, он видел вашу машину и вот этого вашего дружка!

– Кого-о? – протянул Саймон. – Братца Униаца? Попрыгунчик, ты полицейского видел?

В это время Попрыгунчик пытался открыть шкаф с бутылками.

– Видел, босс, – рассеянно повернувшись, ответил он.

– Х-вот! – рявкнул Тил. Это, конечно, невероятное сочетание звуков, но инспектор воспроизвел нечто весьма похожее.

– Только вчера видал одного, – поспешно исправился Попрыгунчик под испепеляющим взглядом Святого, – на Хэймаркете.

Старший инспектор Тил не лопнул. Может, человеческий организм просто не способен раздуться так, чтобы лопнуть на мелкие кусочки. Во всяком случае, невредимый детектив вперился в Святого покрасневшими глазами.

– Того констебля еще и по голове ударили, – произнес он, как-то выталкивая слова из горла, – а когда он очнулся...

– Ворота были взломаны и Марч-хаус сгинул, – подхватил Саймон. – Я знаю. И грабитель увез дом на самолете.

– ...Он доложил в местный полицейский участок, а оттуда уже позвонили мне. Я хочу знать, что вы делали именно в это время.

– Мы ездили вокруг Риджентс-парка, и если вы сумеете доказать, что это не так, я вам заплачу полмиллиона фунтов стерлингов.

Детектив так прикусил жевательную резинку, что чуть не сломал себе челюсти.

– Вы что, обезьяну хотите из меня сделать? – заорал он.

– Конечно нет, – торжественно ответил Саймон. – Не буду даже пытаться улучшить то, что создано Богом.

Физически мистер Тил опять не лопнул, но возник некий психический эквивалент этому состоянию инспекторат Движимый какой-то космической страстью, которую, к сожалению, не могут контролировать даже гораздо более сильные люди, детектив схватил судьбу обеими дрожащими руками. Он сделал то, о чем даже и помыслить не мог ранее.

– Хорошо, – сдавленно прорычал он. – С меня хватит. Остальное можете рассказывать суду присяжных. Я арестовываю вас по обвинению в насилии, краже со взломом и умышленном убийстве.

Саймон погасил сигарету в пепельнице. Сердце его билось несколько чаще обычного. Любопытно отметить, что взрыв Тила удивил его; любопытно также, что он был к этому готов. Возможно, где-то в глубине души Саймон предполагал, что однажды такое произойдет. Нельзя же было вечно дразнить Тила, ведь старший инспектор – всего только человек. Доказательств этому было маловат", но Святой обладал даром глубокого понимания психологии. На месте Тила он, вероятно, поступил бы так же.