– Дуку оставил множество улик – крупные закупки определенных редких ресурсов, компьютерные взломы с целью получить научные данные, которые затем были соответствующим образом отредактированы и изолированы, в том числе и многие опубликованные исследования Галена Эрсо.

– Почему Эрсо не обратился с просьбой о вступлении в совет, когда он создавался? – после некоторого раздумья спросил Амедда.

– К тому времени он уже работал по контракту на корпорацию «Зерпен».

– С одной стороны, они заявляют о нейтралитете, а с другой – получают выгоду от обеих сторон, – рассерженно бросил Амедда и махнул рукой. – В таком случае нам просто следует убедить Эрсо разорвать контракт.

– К несчастью, недавно нам стало известно, что доктор Эрсо томится в тюрьме на Валлте.

– Что, во имя звезд, он делает на Валлте? – вновь разозлился Амедда. – Вы вообще знаете, что Валлт перешел на сторону сепаратистов?

– Знаю. Но Валлт входил в состав Республики, когда доктор Эрсо согласился руководить базой «Зерпена» на этой планете. С бывшим руководством Валлта был заключен договор, разрешавший разработку месторождений и строительство в обмен на весьма щедрый пакет помощи.

– И тем не менее неудачный выбор, – сказал Амедда. – За что его арестовали?

– По сфабрикованным обвинениям в шпионаже.

– Возможно, с целью вынудить его перейти на сторону врага?

– Мы тоже так полагаем.

Амедда мрачно покачал головой:

– Валлт десять лет балансировал на грани. Как бывший председатель Сената, я работал в одном из комитетов с представителями Валлта, и уже тогда они были недовольны. Жаловались, что Республика их игнорирует. А теперь военные устроили переворот и присоединились к сепаратистам. – Он помолчал, глядя на Кренника. – Какова реакция «Зерпена» на арест Эрсо?

– Разумеется, республиканская разведка прослушивает все переговоры «Зерпена». Несколько стандартных недель назад была перехвачена пакетная передача, отправленная, судя по всему, с гиперпространственного передатчика одного из кораблей «Зерпена» на Валлте в штаб-квартиру компании в системе Салиент. В ней сообщалось о захвате базы и аресте доктора Эрсо.

– И каков был ответ?

– «Зерпен» намеревался принять меры, но мы попросили их воздержаться от каких-либо действий.

– Кто это – «мы»?

– Я взял ответственность на себя, вице-канцлер, – слегка улыбнулся Кренник.

Амедда сцепил пальцы и наклонился, опустив рога.

– С какой целью, лейтенант-коммандер?

Кренник спокойно воспринял его угрожающую позу.

– Полагаю, если доктора Эрсо спасем мы, убедить его поделиться своими исследованиями со Специальной группой по вооружениям будет намного проще.

Амедда слегка поостыл.

– Зачем его вообще убеждать? Вы сами сказали, что он участвовал в «Программе будущего» Республики. Он наверняка и так будет готов сотрудничать.

– Вот только он в некотором роде пацифист. Можно сказать – по идейным соображениям.

– Если это действительно так, тогда можно не беспокоиться, что он станет служить сепаратистам, – презрительно фыркнул Амедда. – Пусть и дальше гниет в тюрьме.

Почувствовав перемену в настроении чагрианина, Кренник понял, что рискует потерять расположение Амедды, если не будет действовать решительно и быстро.

– В обычных обстоятельствах я бы с вами согласился. Однако есть одна загвоздка – жена Эрсо была беременна, когда они отбывали на Валлт, и, если только не случится что-то непредвиденное, она в ближайшее время должна родить.

Амедда ответил не сразу, и его летроги слегка дрогнули.

– Вы полагаете, что те, кто сейчас заправляет на Валлте, могут воспользоваться женой Эрсо и ребенком в качестве метода убеждения?

– Мы на войне, вице-канцлер. Все возможно. А если сепаратисты и в самом деле работают над боевой станцией…

– Понимаю, к чему вы клоните, – медленно кивнул Амедда. – И все же я склонен оставить все как есть – или, может быть, позволить заняться освобождением Эрсо «Зерпену».

– Опять-таки готов с вами согласиться. Но у меня есть мысль, как совместить и то и другое.

Летроги Амедды вновь задрожали, и он пристально посмотрел на Кренника.

– Почему-то я так и предполагал. Но мне не нужны подробности, лейтенант-коммандер. И я настаиваю, чтобы сами вы держались подальше – хотя бы затем, чтобы всегда можно было дезавуировать любые ваши действия.

– Естественно.

– Если в конечном счете исследования Эрсо приблизят нас к созданию оружия для боевой станции, вас ждет благодарность не только от меня, но и от Верховного канцлера Палпатина и самой Республики.

Кренник сдержанно улыбнулся:

– Мы все делаем свой вклад, вице-канцлер.

Высокие стены покоев Лиры огласил первый крик младенца. Как обычно на Валлте, чье-то рождение в стенах Крепости рассматривалось как повод для торжества, тем более что появление на свет маленького человека совпало с первым днем весеннего сезона. Из внутреннего двора внизу взмывали в ночь фейерверки, а небольшая толпа тех, кто узнал о родах, праздновала, несмотря на арктический холод, собравшись вокруг костров и прилавков, где продавали жаренное на вертеле мясо и коренья. Многие мужчины сидели на низких скамьях, осушая стаканы с крепким алкоголем домашнего приготовления.

Одна из акушерок положила Джин, как назвали девочку Гален и Лира, на все еще тяжело вздымающуюся грудь матери, и она тут же успокоилась, почувствовав тепло и знакомое сердцебиение.

Роды были долгими, но не особо тяжелыми, и Лира вела себя вполне достойно, хотя и пыталась ворчать на любого оказавшегося рядом. Бледная и вспотевшая после прошедших часов, она тем не менее пребывала в лучшей форме, чем Гален, который все еще не мог оправиться от пережитого.

«Есть ли хоть какая-то польза от того, что мы оказались в плену?» – спрашивал он себя. Почти в любом другом месте его и Лиру окружали бы дроиды – исполненные благих намерений, но деловые и бездушные, в столь стерильной обстановке, что та попросту выглядела бы безжизненной.

Не странно ли было теперь испытывать благодарность?

Потеряв несколько килограммов и обзаведясь столь же густой, как и у большинства валлти, бородой – командир Группе, явно стремясь сделать его более похожим на собственных тюремщиков, так и не предоставила обещанных ножниц, бритвы или депилятора, – Гален был освобожден из своей камеры в ту же секунду, когда у Лиры отошли воды, и перевезен на запряженных таквами санях в Крепость в сопровождении двух охранников, которые, как он полагал, должны были вернуть его в тюрьму, как только Джин перестанет кричать и заснет.

Из размышлений Галена вырвала акушерка, до этого пеленавшая Джин.

– Можете остаться с Лирой и ребенком или дать им немного отдохнуть.

Лира кивнула, давая понять, что предпочитает отдых. Гален не сводил с нее взгляда.

– Не знаю, хватит ли мне сил уйти…

– Не беспокойтесь, – сказала одна из служанок, – вам разрешат остаться на ночь.

С нескрываемым облегчением Гален наклонился и поцеловал Лиру в лоб, а Джин в макушку. Она оказалась прекрасной девочкой – хорошего веса и размера и, судя по словам осматривавшей ее акушерки, вполне здоровой. К ее голове прилипли темные кудряшки, и Гален уже смог увидеть, что у нее такой же рот, как и у матери.

Две пожилые служанки проводили его до массивной деревянной двери. В комнате по другую сторону широкого коридора ждали Нэрбу, Изель, Тамбо и остальные коллеги Галена с базы «Зерпена», чтобы поздравить его, крепко обнимая, с силой хлопая по спине и, естественно, предлагая выпить. Всем не терпелось увидеть Джин, но акушерки этого не позволили, назвав их низменными созданиями и разносчиками заразы – само собой, исключительно в шутку.

Словно из ниоткуда появилась кружка, которую кто-то сунул в руку Галену и быстро наполнил густой белой жидкостью. Начались здравицы, за каждой из которых следовал продолжительный глоток. Гален быстро опьянел, что все равно бы случилось, даже если бы он питался привычным образом и не бодрствовал последние двадцать местных часов. Выпивка, свет факелов, радостные лица друзей производили на него впечатление некоей благотворной магии.