– Что касается оружия, – заговорил он с сильным акцентом жителя Внешнего Кольца, – то даже его схематический облик выглядит достаточно смутно. Однако мы подозреваем, что джеонозианцы предполагали каким-то образом использовать фокусирующую тарелку для размещения в ней оружия, способного испарять атмосферы планет или, возможно, разрушать их ядра.

– Существует ли вообще подобное оружие? – спросил Амедда, остановившись и глядя на Сахали. – В состоянии ли мы его создать?

– Со времен зарождения Республики в подобных исследованиях не было необходимости, – пояснил Сахали, – а тем более в их финансировании. Но даже при этом после случившегося всего одиннадцать лет назад кризиса на Набу Специальная группа Республики по вооружениям разработала планы автоматического боевого астероида.

– Кажется, были еще планы строительства торпедной осадной платформы, – добавил кто-то.

Сахали коротко кивнул:

– Естественно, вице-канцлер, ни тот ни другой проект не продвинулись дальше стадии разработки.

– На мой взгляд, по сравнению с этим они всего лишь игрушки, – сказал Амедда, показывая на схему боевой станции.

– Полностью с вами согласен, – подтвердил Сахали.

– Данное оружие станет для нас величайшим вызовом, – сказал Губакер. – Реактор гиперматерии, двигатели и все остальное – всего лишь дальнейшее усовершенствование вооружений, которыми наши лучшие инженерные компании смогли снабдить звездные разрушители и другие корабли. Но само оружие… это не просто увеличенная версия турболазера. Это будет нечто такое, чего еще никто никогда не видел.

Амедда повернулся к нему:

– И сколько времени потребуется на разработку этого… чуда технологии? Хотя бы примерно?

Губакер неуверенно покачал куполообразной головой:

– Трудно сказать. Над этим работают многие величайшие умы Республики. И все же для подобного оружия потребуется нечто воистину новое в мире энергетики. Осмелюсь сказать – прорыв галактических масштабов.

Кренник откинулся в кресле, не сомневаясь, что судьба даровала ему способ переместиться в первый ряд.

– Обойдемся без формальностей, лейтенант-коммандер, – сказал Мас Амедда, наконец приветствуя Кренника в своем просторном кабинете в увенчанном куполом здании Сената. – Прошу, садитесь.

Кренник окинул взглядом кабинет и выбрал лучшее кресло.

– Спасибо, вице-канцлер.

– Прошу извинить, что не мог встретиться с вами раньше.

Кренник небрежно махнул рукой:

– Знаю, вы были заняты. Война и все такое…

«Сейчас он сцепит свои когти».

Амедда сцепил длинные пальцы и оценивающе взглянул на Кренника с другой стороны металлического стола.

– По словам моих помощников, ваш визит имеет какое-то отношение к проекту?

Кренник лучезарно улыбнулся в ответ:

– Самое прямое.

– И к какой именно его части?

– К оружию.

Округлые летроги чагрианина нисколько не разочаровали Кренника – они дрогнули, что свидетельствовало о проявлении интереса.

– Что ж, в таком случае мне действительно жаль, что я не смог встретиться с вами раньше.

Кренник никогда прежде не бывал с вице-канцлером наедине, хотя, естественно, ему часто доводилось видеть того на публике – в опере до войны, в здании Сената, в других местах при разных обстоятельствах. Приглашение – по сути, приказ – войти в состав Консультативного стратегического совета исходило от Амедды, хотя Кренник сомневался, что чагрианин вообще об этом помнит или даже знает.

С тех пор как Кренника перевели из Инженерного корпуса и заставили подписать множество документов о неразглашении секретных сведений, жизнь его полностью изменилась. Конечно же, он предполагал, что его комлинк прослушивается, все его близкие друзья, оставшиеся в живых родственники, а также прошлые и нынешние любовницы подверглись допросам и каждый его поисковый запрос в Голосети фиксируется и соответствующим образом оценивается. И хоть Кренник и носил белый мундир, официально он все еще числился в составе Инженерного корпуса. Лишь его коллеги из совета знали, что он также исполняет обязанности координатора в Специальной группе по вооружениям. Новое назначение также потребовало от него вернуться к учебе. Он прошел интенсивный курс по тем вооружениям, которые создали для каминоанцев «Ротана», «Куат» и другие с целью оснастить Великую армию, и тем, которые разрабатывали для сепаратистов «Бактоид», «Хорш-Кессель» и прочие. По завершении обучения он руководил группой экспертов и ученых, отчитывавшихся напрямую перед высшим эшелоном вооруженных сил Республики. Как вице-канцлер, Мас Амедда не имел над ним никакой реальной власти, но Кренник считал полезным делать вид, что имеет место обратное, – хотя бы для того, чтобы четко определить их взаимное положение в обществе.

– Если дело касается оружия, – сказал Амедда, – то вам следовало выступить на совещании.

– Возможно, – кивнул Кренник, – но мне показалось, что подобный вопрос лучше обсудить в частном порядке.

Летроги Амедды слегка дрогнули.

– Что ж, слушаю.

– Доктор Губакер был прав, когда говорил, что над разработкой главного оружия боевой станции работают многие лучшие умы Республики, – сразу же перешел к сути Кренник. – За исключением одного.

Мясистые отростки на голове Амедды задрожали сильнее.

– Его зовут Гален Эрсо.

Амедда сцепил когти.

– Эрсо… Я должен его знать?

– Вряд ли вы в состоянии знать всех.

– В конце концов, моя сфера – политика, а не наука и технологии.

«На самом деле его сфера – контроль за потоком взяток и умиротворение Палпатина», – подумал Кренник. Но если чагрианину хотелось вести свою игру – что ж, пусть так.

– Гален Эрсо – один из самых известных эрудитов Ядра. Теоретик, математик, инженер и физик-экспериментатор. В настоящее время – выдающийся авторитет в области кристаллов и их применения для получения энергии.

Амедда окинул его отсутствующим взглядом:

– Кристаллов?

– Последние десять лет он экспериментировал со многими их видами. Но недавние его исследования сосредоточены на кайбер-кристаллах.

Выражение лица Амедды не изменилось.

– Что-то знакомое… Насколько я понимаю, кайберы крайне редки?

– Да, особенно крупные. – Кренник театрально вздохнул. – Если бы Орден джедаев удалось убедить поделиться информацией, все могло бы быть иначе.

«Сейчас он высунет свой раздвоенный язык».

Амедда облизнул губы.

– Эти кайбер-кристаллы чем-то важны для джедаев?

– В числе прочего они используются для питания джедайских световых мечей.

– Что ж, в таком случае неудивительно. И этот самый Гален Эрсо наверняка весьма недоволен, что они столь труднодоступны?

– Именно потому он пытается их синтезировать.

Голубые словно лед глаза Амедды расширились.

– Смелое начинание. Я слышал, некоторые кайбер называют живым кристаллом?

– Я тоже.

– Но почему вы решили, будто исследования Эрсо могут чем-то помочь разработке оружия для боевой станции?

Кренник набрал в грудь воздуха.

– Признаюсь, я не в курсе, в каком состоянии его текущая работа. Но Специальная группа по вооружениям оценила его более ранние исследования, и есть признаки того, что теории Эрсо могут дать новое направление в повышении энергоотдачи. Мы сейчас изучаем, каким образом можно приспособить их для наших целей.

– То есть использовать для создания оружия?

– Да, так будет точнее. Однако нам нужно иметь полное представление о его работе, не говоря уже о доступе к его текущим исследованиям по синтезу.

Амедда помолчал, переваривая услышанное.

– Откуда вы знаете Эрсо, лейтенант-коммандер?

– Мы подружились на Брентаале, когда учились по «Программе будущего».

Амедда бросил на него полный скептицизма взгляд:

– Вы учились по программе для одаренных?

– Недолго, – уклончиво ответил Кренник. – До того, как мне предложили место в проектном подразделении Инженерного корпуса.

– Ах да, – кивнул Амедда, откидываясь на спинку большого кресла. – Если мне не изменяет память, многие из вашей группы работают в Генштабе Корусанта. – Помолчав, он добавил: – Как по-вашему, сепаратисты тоже работают над своей боевой станцией?