– Я думал, вы назовете ее в мою честь, – сказал Нэрбу.

– И как бы, по-твоему, это звучало?

– Если хочешь знать, на Валлте не меньше женщин по имени Нэрбу, чем мужчин.

Гален в этом не сомневался. Имя Нэрбу – так же как Тамбо и Изель – обозначало название дня. Все население планеты носило в лучшем случае два десятка имен.

– Может, следующего ребенка? – настаивал Нэрбу.

– Посоветуюсь с Лирой.

Все внезапно замолчали. Повернувшись, Гален обнаружил командира Группе, стоящую за его спиной. Ее строгое лицо озарила широкая улыбка, и она обняла его крепче, чем другие до этого, а затем приняла флягу доморощенного зелья, которую осушила одним долгим глотком.

Понимая, насколько рискованно проявлять дружеские чувства к собственному тюремщику, Гален изо всех сил старался сохранять безопасную дистанцию между собой и Группе, но сегодня он вдруг ощутил, как по всему его телу разлилось тепло, причиной которого был не столько алкоголь, сколько ощущение, будто он находится в кругу семьи. Сколь бы безрассудным это ни казалось, у него возникла крепкая связь с валлти – даже с его тюремщиками, и даже с Группе.

– Вы сами знаете – мы вам не враги, – сказала она, громко и протяжно рыгнув.

– Я пытаюсь так думать, но стены моей камеры напоминают мне, что я пленник.

– Всего лишь обстоятельства.

– И все-таки, командир, – криво усмехнулся Гален, – никому не хочется быть их жертвой.

Она с серьезным видом кивнула:

– Не так давно Валлт входил в состав Республики; теперь он поддерживает сепаратистов. И тем не менее – какое все это имеет отношение к нам?

– К тому, что я оказался в тюрьме Тамболора, – наверняка имеет, и еще какое.

Группе прищурилась, неохотно соглашаясь:

– Наш договор с сепаратистами в свое время выглядел вполне разумно – поддержка переворота взамен на то, что мы передаем вас в их руки. Теперь, однако, мы не столь уверены, что нам хочется вас лишиться.

«Снова какие-то махинации?» – подумал Гален.

– Я что, настолько вам понравился?

Группе издала короткий смешок.

– Ваши коллеги утверждают, что исследования продолжались и в ваше отсутствие. Вы не думали о том, чтобы просто работать на нас, Гален, – на Валлт? Превратить базу в энергостанцию, которая питала бы Крепость и весь город?

– Сомневаюсь, что «Зерпен» нормально бы это воспринял.

– Да, я читала условия вашего контракта. Не вмешиваться в местные дела, не говоря уже о местной политике…

– Увы, это так и есть.

– И тем не менее – где сейчас «Зерпен»? Почему они с нами не связались?

– А они вообще хоть что-то знают? – спросил Гален.

Группе рассмеялась и хлопнула его по плечу:

– Мы допросили лабораторного дроида, Ассиса, и нам все известно о пакетной передаче, которую вы отправили «Зерпену» в систему Салиент.

– В таком случае я даже не представляю, почему они не вышли на связь, – нахмурился Гален.

– Повторяю – мы вам не враги и не имеем ничего лично против вас. У нас проблемы с Республиканским сенатом и Палпатином.

– У меня тоже с ними проблемы.

– Тогда в чем вопрос? Оставайтесь с нами, помогите Валлту развиваться, воспитывайте ребенка вдали от раздоров и шума Ядра. Мы готовы считать вас одним из своих, особенно теперь, когда Джин – валлти, гражданка нашей планеты.

– Хороший аргумент, командир.

Она налила ему еще выпить.

– Ходят слухи, будто ваше дело в ближайшее время будет рассматривать трибунал и… – она понизила голос, – вас оправдают.

Гален уставился на нее, боясь лишиться хрупкой надежды.

– А потом?

– Ваше заключение в тюрьме Тамболора закончится. Вы воссоединитесь с Лирой и дочерью.

– И нам разрешат покинуть Валлт? – осторожно спросил он.

– Это пока рано обещать. Возможно, маршал Фара дарует вам амнистию. Помилование. – Группе пожала плечами. – Рано или поздно случится новый переворот и придет новый лидер. Такова жизнь на всех планетах, не только на Валлте.

– Порочный круг.

Фыркнув, Группе потребовала еще одну флягу.

– Кто знает, Гален, – возможно, граф Дуку или ваш Палпатин найдут способ разорвать этот круг раз и навсегда.

Двое солдат-клонов в белой броне препровождали Хаса Обитта из переходного туннеля, соединявшего его маленький грузовик с крейсером Республики. Он подумывал было развернуться и лететь прочь, как только крейсер появился на сканерах, но отказ от приглашения со стороны военного корабля, вставшегося прямо на его пути, казался не самой лучшей идеей.

– Когда я узнаю, куда меня ведут? – рискнул он спросить у одного из клонов.

– Когда там окажешься, – ответил тот, что слева.

– Вы, ребята, предсказуемее некуда, – усмехнулся Хас.

– Ага, нас такими создали, – сказал другой клон.

Будучи уроженцем далекого Дресселя, Хас был темнокожим высоким безволосым гуманоидом с морщинистым лицом и глубокой впадиной на черепе, шедшей от переносицы до толстого затылка. Люди говорили, будто у него непропорционально большой рот, но душевный взгляд. Во всем остальном он достаточно походил на людей, чтобы они не чувствовали себя неуютно в его обществе, как и он в их.

Солдаты-клоны провели Хаса по нескольким широким коридорам, повернув несколько раз под прямым углом, и наконец оказались у открытого люка. Встав по его сторонам, они жестом показали Хасу на находившуюся за люком рубку. Внутри стоял офицер-человек, ростом чуть пониже Хаса, но подтянутый и жилистый, со светло-каштановыми волосами и узким лицом, которое люди, вероятно, могли бы счесть симпатичным. Он был одет в белый китель и черные брюки, заправленные в блестящие сапоги до колен. В углу обзорного иллюминатора позади человека Хас увидел короткие крылья и широкое хвостовое оперение своего корабля, на борту которого его новая команда наверняка размышляла о том, в какую авантюру их втянул капитан.

– Добро пожаловать на борт, капитан Обитт, – сказал офицер.

– Спасибо. – Из-за скованной интонации слово превратилось в вопрос. – Коммандер…

– Кренник. На самом деле лейтенант-коммандер, но спасибо, что заметили.

Стоявший перед ним человек выглядел слегка неуместным на крейсере, так же как и его странная форма, так что Хас позволил себе расслабиться. Вероятно, очередной запрос информации о перемещениях или распределении кораблей сепаратистов. Хас подчеркнуто внимательно огляделся вокруг.

– Я впервые на таком корабле, – небрежно сказал он.

– И? – спросил Кренник, словно ожидая продолжения.

– Гм… впечатляюще, конечно, но как-то холодновато.

Кренник с интересом шевельнул бровями.

– Холодновато – в смысле прохладно или аскетично?

– Аскетично?

– Строго. Недостаточно комфортно, – объяснил Кренник.

– Ну… я слишком мало видел на этом корабле, чтобы…

– Возможно, когда закончим, сумеем устроить для вас персональную экскурсию, – прервал его Кренник. – В любом случае, этот корабль продается.

Из-за смертельно-серьезного тона Кренника его замечание показалось еще более странным.

– Мне он как-то не по средствам.

Кренник изобразил притворное удивление:

– Только не говорите мне, что дела у вас идут не лучшим образом.

И вновь несоответствие между словами и тоном слегка сбило Хаса с толку.

– Дела как раз в порядке.

– Всего лишь в порядке? – нахмурился Кренник. – Хотите сказать, что те поставки на Рилот себя не окупили? Или прыжок к Хеллене для доставки боеприпасов? Наверняка ведь та искусная уловка у Кристофсиса позволила вам заработать?

Хас хотел было ответить, но передумал и начал заново:

– Я не настолько горделив, чтобы не признать, если меня перехитрили.

Уголки губ Кренника слегка приподнялись.

– Вот и хорошо. Гордость – чересчур переоцененное качество.

– Вы явно знаете обо мне намного больше, чем я о вас.

– Это действительно так, капитан. Но почему бы нам не говорить на равных? Что вы хотели бы знать обо мне?

Хас решил, что ничего не потеряет, если спросит.