— Ты расстроилась из-за того, что вчера произошло с Шичимией?

И тишина. Это была не дикая подача, а, наверно, бол10. Ну да, если подумать, вопрос был непростой. Может, не нужно было упоминать её имя? По крайней мере, теперь я точно знаю, что Рикке от него легче не станет.

На этот раз я не собирался извиняться. Я собирался сказать то, что должен был сказать ещё на перемене.

— Рикка… Я люблю только тебя. Я хочу, чтобы ты это знала, чтобы ты в это верила.

— …

На этот раз она не издала ни звука, но мне показалось, что я что-то услышал. Больше в классе никого не было, но мне показалось, что звук появился со стороны коридора.

Посмотрев туда, я ничего не увидел. Может, бейсбольный мяч до окна долетел? Что бы это ни было, внутрь оно явно не собиралось.

Я вновь погрузился в собственные мысли. Как же тяжело составлять из них предложения.

— Шичимия мне только подруга.

— Угу.

— И я не хочу, чтобы ты забыла… это…

— Я не забуду. Сегодня сила, удерживающая наш контракт, была на низком уровне, что, возможно, случилось из-за трудностей при взаимопонимании. Запомни то, что случилось сегодня.

Этот ответ был полностью в духе Рикки. Я сразу понял, что она хотела сказать, и мне полегчало.

— Да, я это запомню. Я понял… Я уже выжег это в своём мозгу.

Мы были на грани ссоры, но день прошёл без каких-либо событий. Однако в воздухе по-преж-нему висело напряжение. Что-то с Риккой было не так.

Сегодня не произошло ничего необычного. Другими словами, Шичимия так и не появилась. А что произойдёт, если она появится, я не знал. Думаю, мне больше нельзя с ней гулять.

Но она же всего лишь моя подруга. Ну, очень важная подруга.

Но она сегодня не пришла. В чём дело?

Или мне даже думать о ней нельзя? Не знаю.

Может, мне пора разобраться с тем, «в каком смысле»? Верная ли это формулировка? Кто-нибудь, скажите мне, что делать.

Я восхищался Шичимией.

В седьмом классе, когда мои фантазии только начали вырываться наружу, в восхищении тем, кто помогал воплощать их в жизнь, не было ничего странного. Когда мы встретились, у неё уже был синдром восьмиклассника, и я начал восхищаться ей с этого же момента. Я никак не мог её возненавидеть.

Боюсь, меня могут неправильно понять, но если уж на то пошло, я признаю, что люблю её. Хоть я и говорю слово «люблю», это совсем не та романтическая любовь между лицами противоположного пола. Я люблю её как друга, как лучшую подругу, как товарища по болезни. Вот что я о ней думаю.

Поэтому я и считал, что, встретившись, мы снова сможем валять дурака. Сходить куда-нибудь, напридумывать ещё что-нибудь. Но всем этим мы заниматься не будем. Может, неплохо будет воспользоваться чем-нибудь, что предложит Рикка?

Мне не нравится идея с проникновением в чужую школу, но у нас с Шичимией сейчас установились именно такие отношения. К несчастью, Рикка не способна посмотреть на это под таким углом. Надо бы доходчиво ей всё объяснить.

Я люблю только Рикку.

Шичимия мне только подруга. Но я так и не ввёл её в курс дела. Как мне доказать это Рикке?..

…

Я раздумывал об этом не только днём, когда мы с Риккой разошлись по домам, но и большую часть вечера, и даже на следующий день. Рикка по-прежнему выглядела недовольной, но сегодня она хотя бы сказала мне несколько слов. Поздоровалась со мной утром, сказала ещё два-три слова потом.

На переменах она, как обычно, поворачивалась ко мне и говорила ещё пару слов. Не каждый час, как говорил Ишшики, но, по крайней мере, как обычно. Это меня успокоило.

Уроки закончились незаметно для меня. И разговаривать с ней сразу же стало заметно тяжелее. Нужно побороть волнение и найти тему для разговора. Это было как-то сложно сделать. Нет, я мог просто уйти, не сказав ей ни слова, но тогда мы рискуем попасть в порочный круг взаимного игнорирования.

Поэтому я и заговорил с ней:

— Рикка, чем хочешь сегодня заняться? Останемся в школе?

Ответила она, привычно глядя на меня. Я успокоился. Но когда услышал то, что она сказала, от моего спокойствия не осталось и следа.

— Конечно. Я хочу с тобой кое о чём поговорить, Юта.

— О чём же?

Когда её вопрос достиг моих ушей, моё сердце забилось быстрее. О чём же она хочет поговорить?.. От разнообразия возможных тем у меня закружилась голова.

Нет, я не хочу об этом думать. Если я продолжу представлять себе невесть что, то не смогу спросить её об этом. Мне достаточно и того, что она хочет со мной поговорить… но о чём же?

Об этом? Моё волнение нарастало.

— Эм, но сначала я хочу вернуть книгу в библиотеку. Сегодня последний день.

— А, хо-хорошо.

Чёрт, из-за этого волнения я уже начинаю отвечать жутко неуклюже.

— Я скоро вернусь.

Рикка вытащила из своей сумки книгу в твёрдой обложке и встала.

— А, э-э-э, я пойду с тобой.

Прозвучало так, словно я ни на минуту не хочу с ней расставаться.

— Всё в порядке. Я скоро вернусь.

— О. Ладно. Понял.

— Я пошла.

Рикка вышла из класса, оставив меня наедине со своими мыслями. О чём же она хочет со мной поговорить? В голову лезло только плохое. Может, она хочет сказать, что нам надо расстаться?.. Это будет худший вариант.

О… Меня накрыло такое уныние, что в голове появлялись только плохие образы. В одиночестве они лезли мне в голову всё быстрее и быстрее. Я не могу сидеть тут один…

— Я, я не собираюсь покончить с собой только потому, что скучаю по ней, — пробормотал я.

И затем я совершил совсем не крутой поступок: встал и пошёл в библиотеку. В коридоре никого не было; здесь стояла такая тишина, что плохие мысли стали возвращаться ко мне в голову.

Не стоило мне этого делать (может, у меня паранойя?). Ахх. Я потряс головой, выбрасывая из неё все эти мысли, и пошёл по коридору. Библиотека на втором этаже. Пытаясь избегать чужих взглядов, я быстро спускался по лестнице.

А потом… На лестничной площадке между вторым и третьим этажами я столкнулся с Шичимией. Каждый из нас удивлённо сказал: «А!». Для меня эта встреча была случайной, но для неё, похоже, — нет. Она выглядела так, будто была готова к встрече со мной.

— Йо, Герой. Судьба вновь свела нас вместе!★

Она беспечно улыбнулась мне. Мне кажется, или при нашей первой встрече всё было точно так же? Она говорила тем же тоном. Дежа вю? Нет, что-то было по-другому, но я не могу сказать, что.

— Ага… Судьба… Ты снова переоделась… Ну, ты не говорила, что больше не придёшь, но сегодня ты не показывалась.

— Нья-ха-ха! Я всегда должна быть готова к битве с Риккой-чан! Ведь она всегда находится в боевом режиме!

— А тебе всё лишь бы подраться…

— Точно! Рикка-чан — мой достойный соперник! Просто идеальное определение для учебника!

— Ну, если учитывать, что она сражается только с тобой, то да, она твой соперник.

Во всяком случае, в этих «битвах восьмиклассника». А у нас с ней сейчас похожие отношения, кстати говоря. Что значит, что она сражается только с теми, кто к ней близок?

Я не знаю, что Рикка думает о Шичимии, но она может считать её своей соперницей. Может, они уже начинают чувствовать привязанность, дружеские чувства? Когда Рикка поймёт, что они соперницы, между ними может начаться замечательная дружба.

А может, я просто хочу на это надеяться? Рикка… Да. Может, она собиралась поговорить со мной именно об этом? Они не соперницы, они хорошие подруги! Я не знаю, почему она не могла сказать этого раньше. Может, им нужно говорить во время битвы…

— Герой, сегодня ты не так возбуждён, как обычно. Похоже, твои трудолюбие или аура куда-то подевались. У тебя усталый взгляд.

Когда я вошёл в режим мыслительной самоизоляции, Шичимия забеспокоилась. Да уж. Откуда у меня взяться трудолюбию, когда я в мыслительном режиме?