— Намеренно? Два года назад? В смысле в той старой перестрелке? Тот случай тщательно расследовали. С дяди Боба сняли все обвинения. Его дважды подстрелили — он стрелял в ответ. Это была самозащита.

— Речь не о том случае.

В комнату вернулся Гаррет со стаканом воды, но на меня даже не взглянул. Рейес поерзал и сел поудобнее.

— То есть вы хотите сказать, что дядя Боб кого-то хладнокровно убил?

— Хладнокровнее некуда. И это было впечатляюще, честное слово. В то время я…

— Зачем ему кого-то хладнокровно убивать?

Явно не собираясь отвечать, Рейес опустил голову.

Я подошла ближе.

— Я могу тебя заставить.

Но он молчал. Ни возражений, ни объяснений.

Я шагнула еще ближе и решила дать мужу еще один шанс:

— Зачем?

— Тебе нужно знать лишь одно: у него имелась веская причина.

— Рейес, клянусь всем святым…

— Ради тебя, — еле слышно прошептал он.

— Чего? — ахнула я еще тише.

— Он сделал это ради тебя. Кое-кто выяснил, на что ты способна.

— Кто, блин?

— Наркодельцы из Колумбии, которые хотели выслужиться перед боссом. От одного из своих информаторов дядя Боб получил наводку, что тебя хотят похитить, увезти в Колумбию и преподнести наркобарону на блюдечке с голубой каемочкой.

Даже если бы Рейес двинул мне под дых, я не была бы настолько шокирована.

— Роберт узнал, где они скрываются. Повесить на них было нечего, а арестовать их означало бы чуть ли не прямым текстом рассказать о тебе другим членам группировки. Поэтому Роберт вломился в их логово, пристрелил одного за другим, а потом спалил весь дом.

— Быть того не может. Дядя Боб никогда бы так не поступил.

— Твой дядя знал этого наркобарона, Датч. Знал, на что он способен. Видел собственными глазами, когда служил в армии. Он знал: чтобы заткнуть их, придется убить каждого. Если бы слухи о тебе дошли до колумбийца, он сам открыл бы на тебя охоту. Тот наркобарон — коллекционер, помешанный на оккультизме. Он считает, что поедая плоть одаренных людей, он поглощает их души и наследует силы. В поисках дара ясновидения он уже убил несколько человек из деревень на своей территории.

— Наркобарон хотел меня съесть?

— Хотел бы, если бы знал о тебе. Держу пари, он счел бы тебя прекрасным дополнением к своей коллекции.

— Почему люди такие психи?! — разбушевалась я и принялась опять мерить шагами комнату. — У дяди Боба была офигеть какая веская причина.

— Ад, похоже, думает иначе. Не имеет значения, что он сделал это ради тебя, или что те люди были, мягко говоря, плохими. Он лишил жизни людей, в то время как были другие варианты. Это не была самозащита. Это было осознанное решение.

— Значит, даже если ты совершаешь плохой поступок из благих намерений, тебе автоматически резервируют номер в отеле «Адские муки»?

— Вообще-то, — вмешался Гаррет, — ты можешь нам помочь. Похоже, единственный, кто знает, где отсиживается Грант Герин, — это твой новый дружок Паркер. Герин был информатором Паркера и, по мнению некоторых, им и остался. Вот только Паркер держит язык за зубами.

— Он был копом?

— С этого началась его карьера.

— Да уж, Паркер точно любит играть по собственным правилам. — От мыслей голова просто раскалывалась. — Итак, сначала мы не дадим ходячему трупу убить дядю Боба. Потом я подумаю, что можно сделать с приговором на проживание в аду.

— Таков и был план, — улыбнулся Рейес.

— Ага, только я о нем не знала. — Намереваясь нанести Паркеру визит, я двинулась к выходу, но остановилась и повернулась к мужу. — Еще секреты есть, пока тема не закрыта?

— Не припомню.

— Рада это слышать.

Мне нужно было застать Паркера врасплох. А разве есть способ лучше, чем нарисоваться на пороге его дома в три часа утра?

Я подошла к Рейесу и впилась в него в губами. На вкус он был как огонь с солью и лимоном.

— На ужин меня не жди.

Выйдя и закрыв за собой дверь, я услышала голос Гаррета:

— А на кой я гору жратвы приволок?!

Минут десять я колотила в дверь Паркера, пока он не соизволил открыть. Причем злющий, как никогда. Завязать халат он не потрудился, а синие боксеры мало что скрывали. Я-то думала, он и там блондин.

— Ник, — тихо позвала женщина из темной комнаты позади Паркера.

— Возвращайся в постель. Я приду, как только арестую миссис Дэвидсон.

— Вы спите в носках? — поинтересовалась я.

— Какого хрена, Дэвидсон?

— Хочу узнать, где носит вашего информатора. Гранта Герина.

— Мне-то почем знать?

— Ладненько. Поиграем в угадайку. Где, по-вашему, он может быть?

— У вас тридцать секунд, чтобы покинуть территорию моей частной собственности.

— Бросьте, Паркер! Я только что отмазала вашего приятеля от обвинения в убийстве и спасла вашу задницу от суда за препятствие правосудию и прочего дерьма, за которое вас мог прижать Джоплин. А он мог, и вы прекрасно это знаете.

— Я понятия не имею, где находится Герин, — заявил Шут-Ник.

Я разочарованно сдвинула губы в одну сторону:

— Стоит мне подумать, что вы благородный человек и все такое, как вы вытворяете очередную глупость. Почему, по-вашему, я так хорошо делаю свое дело?

Он раздраженно и устало пожал плечами.

— Я знаю, когда мне лгут. И мне надо знать, где сейчас Герин.

— То есть вы ходячий детектор лжи. Любопытно. Значит, вас принесло из-за ордера? Тот коп под прикрытием вляпался сильнее, чем вляпывается мой информатор за целую неделю. Даже если бы я знал, где он, вам бы точно не сказал.

— Послушайте, мы можем продолжать и дальше работать вместе, а можем закончить наши деловые отношения здесь и сейчас. Выбор за вами.

Для Паркера мои слова не значили ровным счетом ничего, и в тот момент до меня кое-что дошло. Он считал, что я убила собственного ребенка. Иначе как еще объяснить такую враждебность? В каком-то извращенном смысле Паркер действительно был благородным человеком. По-своему благородным. Он бы сел в тюрьму за друга, лишь бы сохранить хрупкий мировой баланс. И он бы ни за что не сказал копам, где Грант Герин, потому что в понимании Паркера это было несправедливо и незаконно.

Но вот в чем загвоздка: мне было наплевать на взгляды Ника Паркера. Герин собирался убить моего дядю. Хорошего во всех смыслах человека. И Паркер знал, где отсиживается этот ублюдок. Что ж, может быть, придется приложить немного усилий.

Я прошла мимо Паркера прямо в его не такой уж скромный домишко.

— Клянусь, я организую вам арест, — пригрозил Шут-Ник.

— Я уже это слышала. Продолжай в том же духе, Паркер.

Может быть, стоило бы рассказать ему правду. Вот только, узнав, что мной собирался оттрапезничать колумбийский наркобарон, я решила пересмотреть количество людей, которых можно принять в наш маленький дружный кружок.

— Короче говоря, я дам тебе выбор. Или рассказывай, где Герин, или я иду к Джоплину и выкладываю ему, как все было на самом деле.

Знаю, это удар ниже пояса, но я была готова рискнуть обзавестись еще одним пятном на своей репутации.

Как бы то ни было, Паркер взбесился. Что ж, у чувака явно проблемы с головой.

Встав со мной нос к носу, он ткнул меня в грудь указательным пальцем:

— Да как ты смеешь, сучка, угрожать мне в моем собственном доме?! Думаешь, я ничего о тебе не знаю? Думаешь, я не смогу припереть к стенке тебя и твоего дражайшего дядюшку?

— А мой дядюшка тут при чем?

— Как-то слишком складно все складывается на вашей с ним шахматной доске, Дэвидсон. Складнее просто некуда.

Надо же, да он спец по части метафор.

— Как только на сцену выходишь ты, вы с ним находите всякое дикое дерьмо, как по волшебству. Анонимные наводки? Как же! Ты — самый грязный и некомпетентный частный сыщик из всех, что я видел! У тебя ни грамма профессиональной этики!