— Еще хуже? — переспросила Куки, чье лицо уже приобрело пепельный оттенок.

— Я понятия не имею, как все это провернуть.

Ко мне вернулись воспоминания с тех времен, когда я была богом, но по какой-то непонятной причине я не могу пользоваться этими знаниями в человеческом виде. Всему приходится учиться заново.

— Что ж, у всех у нас свои маленькие проблемы. Правда, по сравнению с твоими, мои кажутся жалкими и ничтожными.

— Не смей так говорить. Эмбер растет, и смотреть на это тяжело. В наших глазах она по-прежнему маленькая девочка.

— Чарли, тебе пришлось отослать дочь еще до того, как ты ее толком узнала. По сравнению с этим, мои проблемы просто смехотворные.

— Ничего подобного. Кроме того, я тебе еще не рассказала самое интересное.

— Неужели есть что-то еще?

— Ты меня как будто первый день знаешь, Кук! Всегда есть что-то еще.

— В твоем мире — да. Ладно, я готова. Что бы ты ни выложила, я справлюсь.

— Как скажешь. Когда папа перешел, я узнала, что Рейес, мой прекрасный, умопомрачительный муж — бог.

Пришлось дать подруге время переварить информацию. Ей это точно было нужно. Сейчас Куки смотрела на меня с отвисшей челюстью. Причем челюсть отвисла настолько, что вполне могла треснуться о стол. Немного подождав (в конце концов, у нас были дела), я добавила:

— Он один из трех богов Узана.

— А разве они не плохие?

— Беспредельно.

— Ох, Чарли… Кажется, я не все понимаю.

— Добро пожаловать в клуб. Причем я понятия не имею, знает ли об этом сам Рейес. Сатана обманул одного из трех богов Узана и поймал его в ловушку с помощью этой штучки. — Я погладила стекло, под которым сиял камень с целым миром внутри. — А называется она божественное стекло.

Куки подалась чуть ближе, но все еще сохраняла безопасную дистанцию.

— Но почему… то есть как там оказались невинные люди?

— Это долгая история об одном очень злом священнике. Скажу только, что эта штуковина кошмарно могущественная, а когда медальон открыт — еще и огромная.

— Я… даже не знаю, что сказать.

— Пока ничего и не говори. Я еще не закончила. — Глаза Куки распахнулись, а я продолжала: — Скажем так, исключительно в порядке бреда, с помощью этого стеклышка я могу, если придется, остановить богов Узана. И Рейеса тоже.

— Остановить Рейеса?! — в панике пискнула Кук.

— Если придется, — повторила я. — А еще, скажем так, Михаил, который архангел, оставил мне жизнь. Пока что.

Куки еще сильнее побледнела, но меня уже несло. Лучше выложить все одним махом.

— А еще я могу вернуть Пип, и мы можем, скажем так, спасти мир или что там еще нам предстоит.

В знак поддержки Куки молча кивнула.

— Однако есть еще кое-что похуже.

— Хуже, чем адское измерение в кулоне?

— Да.

— Чем тот факт, что архангел пытался тебя убить?

— Всего один раз, но снова да.

— Чем то, что твоей дочери придется сразиться с Сатаной за судьбу планеты?

— Ага.

Совершенно растерявшись, Куки покачала головой, наклонилась вперед и коснулась моей руки.

— И что это за ужас?

— Рейес платит алименты.

Подруга застыла. Поморгала. Сурово сдвинула брови.

— Не поняла.

Глаза запекло от слез, но я изо всех сил старалась не разреветься.

— Рейес, мой Рейес… платит алименты. Я видела чек.

— Ну ладно, — протянула Куки, переваривая услышанное. — Допустим, то, что Рейес платит алименты, хуже, чем все, что ты тут наговорила.

— К чему ты клонишь?

— Кому он платит? Какой-нибудь бывшей подружке?

— Думаешь, у него есть бывшие подружки? — фыркнула я.

— У тебя же есть бывшие бойфренды.

— Есть, но я не сидела десять лет в тюрьме. К тому же, перед тем как попасть за решетку, Рейес вряд ли мог наплодить детей. Сколько ему тогда было? Лет двадцать?

— Вполне достаточно, чтобы какая-нибудь девушка от него забеременела. Уж поверь мне.

— С чего ты взяла, что он вообще встречался с девушками?

— Ты его видела?

— Ну-у, в те времена он был очень застенчивым.

— А это прямо-таки отпугивает цыпочек.

Проклятье! Она права. Офигенные сексуальные и застенчивые парни — это просто-напросто пылающее инферно для мотыльков во время овуляции.

— Как думаешь, много у него таких бывших подружек?

— Постараюсь разузнать.

— Ну так, чисто навскидку. Пять? Десять?

— Я постараюсь разузнать, — повторила подруга успокаивающим тоном из оперы «не переживай, я рядом».

Что ж, сработало.

— Правда?

— Само собой. К тому же, должно быть какое-то объяснение. Если бы у него был ребенок, он бы наверняка тебе сказал.

— А может, он сам только недавно узнал. Чеки он выписывает не так уж долго. Где-то три-четыре месяца. Или так, или его второму ребенку всего три или четыре месяца от роду. А значит, кто-то забеременел от Рейеса раньше, чем я забеременела Пип.

— Нет, — покачала головой Куки. — Не может быть. Он на тебе помешан, Чарли. Ради тебя он пересек адские пустыни. Веками ждал, когда тебя пошлют на Землю. Отказался от всего, даже от собственных воспоминаний, чтобы родиться человеком и видеть твою улыбку.

— Когда ты так говоришь… Но все равно, Кук, давай посмотрим правде в глаза. Жить со мной двадцать четыре часа в сутки не так уж легко.

— А с ним разве легче? — Когда я молча опустила глаза, подруга добавила: — Чарли, ты удивительная. Сама знаешь, как сильно я тебя люблю, но сейчас нужно сосредоточиться на более важных деталях.

— Точно, — согласилась я и расправила плечи. — Не важно, когда это все случилось. Важно — с кем. Он ее любил? — Тут меня осенило, и я громко ахнула: — А вдруг он ее до сих пор любит?!

— Вообще-то, я имела в виду детали вроде того, что Рейес — злой бог, одержимый идеей разрушить нашу планету, и что архангел хочет тебя убить. Но можем начать и с твоих вопросов.

Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнула.

— Нет-нет, ты права. Я должна напялить бабулькины рейтузы и заняться делом. Все, стрингов больше не ношу.

— Разве у нас есть дело? — поддразнила меня подруга.

— Самое настоящее! — кивнула я. — Если верить Шут-Ни… точнее Нику Паркеру, то невиновный человек отправится в тюрьму, если мы не выясним, кто убил его подружку, Эмери Адамс.

— Вот видишь? Полезно чем-нибудь себя занять. Так хоть немного отвлечешься от мыслей о полнейшем уничтожении Земли и смерти от руки сердитого небесного создания.

— Но ты ведь все равно поищешь, да? Информацию по поводу алиментов?

— Ясное дело. А ты иди и начинай заниматься частнодетективными делишками. Посмотрим, что мне удастся выяснить.

Я кивнула. Окунуться с головой в работу — дельная мысль. Хоть на время перестану зацикливаться на, как сказала Куки, полнейшем уничтожении Земли и смерти от руки сердитого небесного создания. Не говоря уже о самой важной из наших проблем: у Рейеса есть еще один ребенок.

Отвлекаться мне не хотелось лишь от мыслей о Пип. Ни на минуту. Этим я сыта по горло со времен пребывания в Сонной Лощине и не позволю такому повториться ни за какие коврижки.

Впрочем, последствия такого сценария меня мало волнуют. Я верну себе дочь во что бы то ни стало. И никакой бог ни в этом измерении, ни в другом меня не остановит.

С той стороны моего кабинета, где был балкон над баром Рейеса, послышались шаги. Половицы скрипели, пока шаги не остановились за дверью. Я подошла ближе и стала ждать, прекрасно зная, кто стоит за порогом. Его эмоции казались мне ощутимыми, как центральные спирали торнадо. А еще я чувствовала запах красного чили. Господи, кто бы знал, как я люблю этого мужчину!

— Ты меня впустишь, или как? — спросил Рейес с той стороны. Не с «той самой стороны», которая по ту сторону, но все-таки.