Они пропустили его вперед, отстав на полшага.

На площадке первого этажа было светло. Он шагнул вперед, остановился, оглянувшись зачем-то, хотел что-то сказать, Корда тихонько подтолкнул его в спину. Он двинулся вперед, снова остановился.

На лестнице послышались шаги.

Он повернул голову. Лицо его исказилось. Сверху по лестнице шла Лена Косулич…

Он отпрянул к двери, сдавленный крик вырвался из груди.

Пришел в себя только в оперативной машине, которая вывернула из-за угла и куда быстро втащили его Леденев и Корда.

Из рапорта майора Леденева начальнику управления внутренних дел:

«…В результате различных оперативных мероприятий в сфере нашего внимания оказался рецидивист Семенов (он же Иваницкий, он же Корольков, кличка Барыга).

О том, что Семенов находится в нашем городе, мы узнали от задержанного Теплова, который ранее был сообщником Барыги. Выяснилось, что, познакомившись с Косулич, Семенов пытался вовлечь ее в преступную деятельность. Считая, что девушка им подготовлена для откровенного разговора — она, как оказалось, воспринимала все это в шутку — Семенов неосторожно рассказал ей о своих планах. Поняв, что это серьезно, Косулич категорически отказалась быть соучастницей и угрожала Семенову разоблачением. Это и послужило мотивом убийства.

Не имея прямых улик против Семенова, мы решили использовать предложение капитана милиции Корды о проведении психологического эксперимента. С этой целью была подобрана девушка, внешне похожая на Косулич. Соответствующая одежда и грим сделали ее идентичной с убитой. Когда Семенов увидел свою жертву в подъезде того дома, где он совершил убийство, живой, психика его не выдержала. На немедленно проведенном после эксперимента допросе он рассказал о всех обстоятельствах совершенного им преступления…»

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал майор, откладывая ручку.

— Здравствуйте, Юрий Алексеевич. Вы не очень заняты? — спросил вошедший сотрудник газеты.

— Здравствуйте, здравствуйте. Пока не очень. Садитесь. Ну как, наши товарищи все вам рассказали?

— Большое спасибо. Ясность по этому делу полная. Только хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Что ж, давайте ваши вопросы. Извините, — Леденев потянулся к настойчиво загудевшему телефону внутренней связи.

— Товарищ майор, — послышался голос в трубке. — В Даниловском районе совершено ограбление магазина.

— Охрану выставили?

— Конечно, место оцеплено. Ждем ваших…

— Приеду сам. Вышлите машину к подъезду, — сказал майор.

Он положил трубку на рычаг, звонком вызвал секретаря: «Бессонова пригласите», повернулся к корреспонденту.

— Придется отложить ваши вопросы. Как-нибудь в другой раз.

______________

Рабочий день кончался. В пустующем коридоре районного отдела внутренних дел было тихо. Начальник отделения уголовного розыска Антон Бирюков внимательно перечитал розыскные ориентировки, поступившие с утренней почтой из областного управления. «На злобу дня» в ориентировках ничего не было. Антон положил их в сейф и, поднявшись из-за стола, подошел к распахнутому настежь окну, за которым среди освещенных сентябрьским солнцем вековых сосен беззаботно порхали воробьи. Глубоко вдохнув настоянный на хвое воздух, он хотел закрыть окно, но как раз в это время послышался еле уловимый стук, точнее — вроде бы кто-то поцарапал по двери ногтями.

— Не царапайся, входи! — громко сказал Бирюков, подумав, что за дверью находится оперуполномоченный угрозыска Слава Голубев, имевший привычку таким образом «проверять слух» своего начальника.

Дверь тихо скрипнула. Бирюков обернулся и вместо лукаво прищуренного Голубева увидел невысокого старика в тельняшке с закатанными до локтей рукавами и в широченных клешах. Голову позднего посетителя прикрывала запыленная капитанская фуражка с белым верхом и потемневшим от времени «крабом» на черном околыше. За плечами висел полупустой рюкзачок.

— Арешите войти?.. — скороговоркой спросил старик.

— Входите, — Антон улыбнулся. — Прошу извинить, думал, наш сотрудник за дверью шутит.

— Со мной такие промашки часто бывают, — живо поддержал разговор старик. — Думаю одно — получается другое, совсем не шутейное.

Скинув с плеч лямки, он осторожно опустил в угол у порога рюкзачок. После этого нерешительно откашлялся и выпалил:

— Зовут меня Изотом Михеичем, фамилия — Натылько. Бывший шкипер лихтера Минречфлота. Ныне — ветеран труда, находящийся на заслуженной пенсии.

— Что ж, будем знакомы, — ответил Бирюков.

Усаживаясь за письменный стол, Антон предложил сесть старику. Тот расторопно устроился на стуле. Будто снимая паутину, провел ладонью по смуглому морщинистому лицу и забарабанил пальцами по коленям:

— Я, между прочим, по серьезному вопросу…

— Догадываюсь, — со вздохом проговорил Бирюков. — Без вопросов к нам не ходят.

Лицо старика помрачнело. Он тоже вздохнул:

— Мертвого человека, товарищ начальник, я почти случайно отыскал. Иду, значит, от кумы, живущей в деревеньке у железнодорожной платформы, где наши дачники из электрички вылазят…

— Изот Михеич, давайте по порядку, — перебил Антон. — Платформ много, дачников еще больше.

— Что верно, то верно! — подхватил старик — Ныне в кого пальцем ни ткни — каждый дачник. Но кума у меня одна, Зинаида Пайкина. И дачный кооператив «Синий лен» тоже один. Как я туда попал, рассказывать?

— Желательно.

— Тогда, значит, такая история…

Со слов старика, в пятидесятые годы Зинаида Пайкина плавала с Изотом Михеичем на лихтере матросом и, между прочим, по давней традиции стала вроде бы крестной матерью его сына Кольки. Теперь Николаю уже за сорок. Техникум давно закончил, мастером на заводе работает. Мужик неглупый, но супруге своей, Beронике, поддался основательно. Изот Михеич помог им купить двухкомнатную кооперативную квартиру. У самого же Натылько в Новосибирске благоустроенная государственная квартира, где с прошлого года, как жена умерла, остался он один. И тут сын с пробивной супружницей втянули старика в авантюру. Захотелось им собственную автомашину купить, а денег не хватает. Где взять? Решили продать кооперативную квартирку чтобы и денежки заиметь, и со временем казенную жилплощадь получить. А пока суть да дело, перебрались на жительство к старику. Не хотел этого Изот Михеич да сын-то — родная кровь. Куда денешься?..

— Николай у меня покладистый Теленок, словом. И сноха Вероника, когда врозь жили, вроде ничего была. Когда же под одной крышей собрались, оказалась такой шваброй… — Старик словно поперхнулся. — Извините, впопыхах оскорбление вырвалось. Мягче говоря, сноха — женщина вздорная. Да что с бабы взять, если она больше десяти лет в винном магазине торгует… Там общение с покупателем держится на уровне упоминания родственников по материнской линии. Вот и насобачилась хамить. К тому же от постоянного общения с клиентами Вероника все мужское племя, кроме Николая, беспробудными алкашами считает. Николай в этот разряд не попал потому, что даже пиво не уважает. Признаться, я тоже выпивкой не увлекаюсь, но употребить бутылек в домашних условиях под хорошую закусь да с добрым товарищем — смертным грехом не считаю. На этой почве и схлестнулись мы со снохой до такой степени, что она пристращала сплавить меня на два года в Евсино. Это, сами понимаете, в лечебно-трудовой профилакторий, где от запоев лечат. Вот, швабра, извините, до чего додумалась! А что?.. У Вероники не заржавеет! Продавцы винных магазинов теперь уважаемые люди, блат у них сокрушительный. Она ж, к примеру сказать, автомашину «Лада» без всякой очереди купила, а сплавить свекра в ЛТП ей — проще простого. Затосковал я от такой угрозы…