Девушка сняла теплую куртку, шапку, шарф и сапоги, а потом, встряхнув влажными от тихо шедшего снега волосами, прошла на кухню к холодильнику, чтобы разложить продукты. Рука тут же потянулась к чайнику, поскольку невероятно сильно хотелось чего-нибудь горячего после той холодрыги, которую опять преподнесла им вдруг изменившаяся погода. До Рождества оставалось не так много времени, и Сэм с нетерпением ждала Руперта, уже приготовив для него подарок. Парень обещал привезти своего друга-одногруппника, который изначально планировал проводить праздники в одиночестве. Сэм же, слыша по голосу Рупа, когда они созванивались, что он переживает за друга, предложила привести его с собой. В итоге, радости парней не было придела.

Саманта опустилась на стул, потянувшись к пульту от телевизора. Переключив на первый попавшийся канал, она замерла, увидев на экране фото Джимма.

— …Прошло уже три года, с тех пор, как погиб бас-гитарист известной группы «Last Breath», — заполнил комнату сильный голос ведущего — темноволосого худощавого мужчины. — Но самое интересное, никто до сих пор не знает, как все произошло на самом деле. Наверное, смерть молодого и талантливого музыканта Джимма Бротта стала для истинных фанатов не только большим потрясением, но и самой мучительной загадкой. Что уж говорить, в ходе подготовки этой передачи, мне даже с трудом удалось выяснить, где похоронено тело Бротта. Он словно сквозь землю провалился…

Сэм тут же выключила телевизор, не в силах смотреть на милые сердцу черты на фото. Нет, даже спустя столько лет, все же это было выше ее сил.

Закипел чайник, и Саманта встала, чтобы его выключить, мысленно вновь уносясь в тот единственный день, отмерянный их счастью с любимым. Она словно наяву видела его ясные янтарные глаза и шутливую улыбку, изогнувшую губы. Казалось, единственное, что она могла сделать в память о Джимме — это жить. Убежать на край земли и почаще бывать на солнце. В каждый солнечный день ей казалось, что Джимм где-то рядом и улыбается, наблюдая за игрой лучей в ее волосах. Все же те слова Хлои глубоко засели в голове Сэм. Несмотря на то, что у них уже около месяца стояла полярная ночь, светлых дней в году было куда больше, чем темных.

Саманта вздохнула. За последние полтора года, которые она провела в Нуоргаме, на нее обращали внимание несколько мужчин. Однако каждому Сэм пришлось объяснять, что она не готова к серьезным отношениям с кем бы то ни было и вряд ли хоть когда-то будет готова. Ей повезло, что они оказались весьма понятливыми, тут же оставив ее в покое. Лишь один светловолосый Харри, все время готовый предложить ей помощь и поддержку, если возникнет такая необходимость, все еще захаживал на чашечку кофе в маленький, стоящий на окраине поселка домик Саманты. После отъезда Руперта в университет, они с Харри и вовсе стали добрыми друзьями.

Задумавшись, она не сразу услышала стук в дверь.

— Иду, — крикнула она, ставя кружку с только что налитым кофе на стол. — Сейчас, — громко отозвалась Сэм, когда вновь услышала стук. — Пит, будь терпеливее, — девушка усмехнулась, назвав Рупа его теперешним именем, поскольку для Райана было бы странно, назови она своего брата как-то иначе. Набросив на плечи шаль, Сэм подошла к двери, тут же ее распахивая.

Улыбка застыла на губах Саманты, а потом и вовсе сошла с лица, когда девушка заметила высокого гостя. Она лишь, не моргая, смотрела в глаза визитера, не в силах даже пошевелиться или вымолвить хоть слово.

— Сэм? — словно во сне произнес мужчина, и рука сама собой потянулась к лицу девушки.

Саманта неожиданно резко отстранилась, продолжая завороженно глядеть в глаза гостя. Поверить в то, что перед ней был ни кто иной, как сам Джимм Бротт, тот который для всех давным-давно исчез из этого мира, она явно не могла.

Еще бы, сам музыкант лишь пару месяцев назад начал подозревать, что с его памятью творится что-то не то. А когда вдруг наступило долгожданное просветление…он чуть не рухнул на месте. Как он мог оставить любимую женщину в неведении и отчуждении от остального мира?

Для самого Джимма ее образ сейчас казался не более, чем сном. Хотелось немедленно прикоснуться, прижать и понять, что это не очередное бредовое видение или галлюцинация. Словно из другой жизни, более счастливой, нежели то ее жалкое подобие, коим он перебивался в последние несколько лет.

— Саманта, — он снова потянулся к ней, лишь бы наваждение не прошло.

А правда ли это? Может, он до сих пор в Луизиане, лежит в том дурацком подвале, питаясь крысами и остальной падалью. Эти видения приходили к нему и раньше, да и правдоподобностью их никто не обделял. А когда Джимм просыпался, приходил в себя, то все вокруг становилось серым, скучным, а одиночество скребло на душе, будто бы он потерял что-то важное. И только недавно понял, что все те видения были не просто какой-то фантазией или чужими мыслями, а именно его памятью, его любовью. Все это было когда-то с ним.

Девушка крепко сомкнула губы в тонкую линию, не пытаясь даже сказать и слова. Джимму показалось, будто она забыла, как дышать. Как и раньше, он не мог расслышать ее мыслей, лишь те поверхностные чувства и воспоминания, которые сейчас больной иглой впивались в сердце. Видения были общими. Значит не надуманно.

Что сказать любимой женщине после трех лет расставания и нахождения в неведении? Именно. Впервые в жизни ему нечего было сказать. Да если бы он только знал раньше, если бы помнил… Тут же умчался бы на поиски. То время, что он существовал, выполнял какие-то идиотские приказы и повеления, кто-то о нем помнил и, Бротт надеялся, любил.

— Это я, Сэм. Правда, черт подери, — он вновь протянул руки. — ДАЙ ТЕБЯ УЖЕ КОСНУТЬСЯ!

Телепат сам не понял, как повысил голос. Не мог уже просто вынести этого, лишь бы только почувствовать хоть какую-то связь с реальностью. Руки тряслись, глаза маниакально блестели, и если она сейчас сама не решится, то, возможно, этернель не станет более терпеть той муки. В правду, желание причиняло чуть ли не физическую боль.

— Этого не может…

— Может, я тут, — плюнув на все, он бросился вперед и крепко сжал в объятиях родное тело, глубоко втянул носом ее аромат и уткнулся в темную макушку, не желая отпускать.

Саманта мелко задрожала и вцепилась пальцами в куртку вампира. Касания девушки, казалось, прожигали даже сквозь толстую, подбитую мехом кожу верхней одежды.

— Здесь я, здесь, — голос предательски дрогнул одновременно с тем, как послышался сдавленный всхлип девушки, и она запустила руки под распахнутую куртку.

Сэм крепко сжала кулаки, и ее ногти приятно проскребли по его коже. Казалось, еще немного, и девушка порвет в клочья кофту этернеля. Улыбаясь, как последний дурак, не верящий в свое счастье, Джимм наглаживал ее слегка волнистые волосы, запускал в них пальцы и просто кайфовал от мысли, что все это не сон.

Саманта Сент-Джон и в правду была. Настоящей, невредимой, все так же безумно притягательной и хрупкой, какой он запомнил ее. Черная дыра в груди, наконец, не давала о себе знать, не выпускала сосущие щупальца, не заставляла стискивать зубы и бить руками в пустоту. Безмолвие внутри кончилось. Боль ушла.

— Мне столько нужно тебе рассказать, — тихо проговорил он, заключая лицо полукровки в ладони и обращая к себе. Сияющие, полные слез невозможно зеленые глаза заставили его испытать истинную, ничем не затуманенную радость. — Хрена с два я теперь тебя оставлю. Расскажу тебе все и в ответ тоже хочу услышать многое. Прости, я даже, — вновь собственный голос подвел, и Бротту пришлось прочистить глотку, — не знал, что ты есть на самом деле. Я…я просто был каким-то уродским отщепенцем, абсолютно ничего не помнящим. Иисусе, Саманта.

И опять Джимм стиснул ее в объятиях. Надо же, когда он только-только подходил к одинокому домику, то был почти уверен, что не найдет здесь того, кого долго искал. Больше трех недель метания по всей Финляндии, наконец, окончились успехом.

Осталось еще кое-что, что долго его тревожило.