Почему ты не можешь позволить мне дружить с тобой, Том?

- Ох, иди на*й, - прорычал он, - ты не понимаешь...

- Что тут понимать? Я прошу твоей дружбы!

Он наклонился ближе ко мне. Я могла чувствовать его дыхание, касающееся моей щеки.

- Я не могу тебе этого дать.

Я гордо подняла подбородок, чтобы упрямо посмотреть ему в глаза.

- Почему нет?

Его взгляд упал ниже, задерживаясь на моих губах, прежде чем Том поднял голову. Он улыбнулся, блеснув белыми зубами.

- Какая же ты глупая, - повторил он.

- Что....

Его губы коснулись моих и надавили своей идеальной формой. Шок пронзил меня, и я приоткрыла рот, ощущая ласкающие движения его рук на моей спине. Прошло столько времени с тех пор, как я последний раз целовала его, и теперь этот водоворот эмоций мог сбить меня с ног. Никто не мог сделать со мной нечто похожее, такое, от чего я была не в состоянии сделать ни вдоха.

Когда его руки огладили мои бедра, я наконец опомнилась и ответила ему, забрасывая руки ему на шею и зарываясь пальцами в его волосах. Он улыбнулся сквозь поцелуй, и тут меня пронзила одна мысль, подобная молнии. Мы пожалеем об этом. Рия. Джеймс. Но голос разума быстро затих.

Том оторвался от меня, дыша размеренно и спокойно, едва заметно улыбаясь припухшими губами.

- Вот почему, - выдохнул он, оставляя на моих губах еще один поцелуй и прогоняя из моей головы абсолютно все связные мысли.

Это в любом случае должно было произойти.

Шелковые простыни были цвета ночного неба. Вот уже год я не прикасалась к такой дорогой и мягкой ткани. Помнится, как я столкнулась с этим впервые - давно, когда Том приказал мне убрать в его комнате.

В этот раз все было по-другому.

Наши губы страстно терзали друг друга, его крепкое тело накрыло мое, лежащее на шелковых простынях. Его пальцы скользили по моим ногам, бедрам, задирали мою футболку. Совершенно не осознавая, что происходит, я села перед ним, поднимая руки над головой и позволяя ему стянуть с меня ненужную сейчас вещь. И тут же смущение охватило меня; никогда ранее я не задумывалась над тем, что мне нужно носить что-то более откровенное и взрослое. Том отстранился, глядя на меня. Я отвела от него взгляд, услышав мягкую усмешку, сорвавшуюся с пухлых губ:

- Микки Маус?

Его голос был глубоким и мягким, с игривыми нотками. Удивившись, я посмотрела на него. Он улыбнулся мне, а я все ожидала подвоха от него, потому что это было так логично, ведь никто, кроме меня, не носил подобного глупого белья. Рия ни за что не надела бы такое, я уверена. Ее стиль - это что-то женственное, что-то красивое и откровенное. Кружевное.

Несмотря на свое легкое замечание, Том поднял руку и погладил меня по щеке, по подбородку. Пораженная, я все смотрела в его темные глаза, словно находясь под гипнозом. Не говоря ни слова, он наклонился, словно выпивая мой выдох, еле касаясь моих губ. Никогда прежде он не целовал меня так нежно, разве что в день нашей последней встречи, когда я прошептала ему три самых важных слова, убегая от него прочь.

Мое сердце болезненно кололо, пока он продолжал свои медленные, будто бы ленивые поцелуи. Мои руки так естественно и правильно легли на его талию, и я лизнула его нижнюю губу, получая тяжелый выдох в ответ. Улыбнувшись сквозь поцелуй и ощущая себя довольно неловко, я провела пальцами по его коже, коснулась плоского живота. Его мышцы дернулись под моим прикосновением, и мои движения скользнули ниже, к его брюкам. Том все жестче впивался в мои губы, и когда моя ладонь нырнула под ткань его джинсов, он оторвался от меня и еле слышно простонал. Я была практически спокойна, касаясь волос чуть ниже пояса.

Секунд превратились в минуты.

Его черный взгляд пронзил меня насквозь, мышцы лица затвердели, дыхание сбилось, и...

- Дотронься до меня.

Слова были грубыми, сказаны низким голосом, и при этом его глаза сверкали недобрыми огнями. Он перехватил мою руку, крепче прижимая к своей коже.

Я была несколько заторможена, не в состоянии что-либо говорить и трезво мыслить. Наконец, я смогла кивнуть, облизнув губы и медленно вздыхая, поведя ладонью ниже, ощущая, что сердце вот-вот может остановиться от неведомых доселе чувств. Дыхание в груди болезненно перехватило, когда я поняла, что под моими пальцами только нежная жаркая плоть.

Вдох - выдох.

- Ты не одет...

- Нет.

Его твердое тело скользнуло между моих ног, одной рукой он оперся о постель, а вторую продолжал прижимать к себе. Я с трудом сглотнула и выдавила:

- Ты хочешь меня.

Его ноздри раздувались, когда он снова посмотрел вниз, на меня, и когда он сместился чуть вперед, я почувствовала всю силу его желания.

- Да, - прошептал он, - а ты меня?

Я слышала, как звенят осколки моего сердца, как они ранят меня, спускаются к животу. Лицо Тома было до боли красивым в тусклом свете комнаты, и все, чего я хотела, это ощутить его язык у себя во рту, обхватить его ногами и держать так крепко, чтобы он и не подумал сбежать. И говорить ему, как он мне нужен, как я люблю его...

Но я не могла. Это прекрасное тело, красивое лицо, темные блестящие глаза - совсем недавно они видели другую женщину. Нежно и безмолвно я вытащила пальцы из его джинсов. Том удивленно расширил глаза.

- Нет, - убедительно ответила я. - Я не могу.

Парень неподвижно прожигал меня взглядом, сдвинув брови.

- Ты не можешь? - его дыхание мягко касалось моих губ. - Или не хочешь?

- Том, - мой голос оборвался. - Мы не можем.

Он жестко смотрел на меня.

- Почему?

Имя соскользнуло с моих губ, как кислота, оставляя жжение на языке.

- Рия. И Джеймс. Мы не можем этого делать из-за них.

Он прищурился.

- Кто?

Я уставилась на него.

- Что?

Он медленно выдохнул через нос.

- Рия и кто? - его голос не предвещал ничего хорошего.

- Джеймс... - повторила я осторожно. Он молчал, и тут уже я удивленно глянула на него, - о Боже, ты что, серьезно, Том? Джеймс - мой парень.

Он мерзко ухмыльнулся уголками губ, отодвинувшись от меня. Я села, прислонившись к спинке кровати, подозрительно посмотрела на него.

- Что? - мягко спросила я, наблюдая, как он откинулся на обе руки, продолжая ненормально улыбаться. Еще один смешок сорвался с его губ. - Что смешного?

Его взгляд упал на меня. Том оскалился.

- Ты, бл*дь, со мной. Сейчас, - игриво и будто бы беззаботно проговорил он.