Это сновидение, вероятно, отражает чувство страха, которое испытывает эго в ожидании встречи с незваным гостем, смертью. Свет покинул эго теперь он находится в другой комнате. Это напоминает последние слова Гете: "Больше света".

Таких сновидений было сравнительно мало. Значительно больше было сновидений второй группы, которые содержали определенные сверх-личностные образы и, как мне кажется, стремились преподать сновидцу урок метафизики. Для обсуждения я выбрал из этой группы тринадцать сновидений. Я приведу описания их в хронологическом порядке. Сновидение 1:

"Мне необходимо научиться выполнять ритуал японского театра Но. Упражняясь в этих ритуалах, я приведу свое тело в физическое состояние, которое соответствует дзенскому коану".

Японская драма Но представляет собой высоко формализованную форму классического искусства. Актеры носят маски, и в других отношениях здесь существует немало общих черт с древнегреческой драмой. Драматические представления театра Но отражают всеобщие или архетипические реальности они всецело посвящены сверхличностному. Нэнси В. Росс описывает театр Но следующим образом:

"Тот, кто отдает себя во власть неподвластному времени наслаждению театром Но, никогда не забудет его, несмотря на абсолютную невозмож­ность точно передать другим его своеобразное очарование. Театр Но исследует время и пространство, используя методы, неизвестные на­шей западной эстетике... Внушающий суеверный страх человеческий голос, при котором нормальное дыхание искусственно подавляется, пе­чаль протяжных, одиноких звуков флейты, периодичность внезапных реплик, похожее на кошачье завывание хора, неожиданные щелчки па­лочек, изменчивая тональность трех видов барабанов, скользящие, по­добно призракам, танцоры ...неожиданное топанье ногами по звучной сцене, где любой "реквизит" абстрагирован до уровня "символа", экстра­вагантность и пышность костюмов, нереальная реальность деревянных масок на лицах участников и, что самое важное, искусное использование пустоты и тишины—все это лишь немногие из традиционных эле­ментов, помогающих создать особое волшебство театра Но."

Таким образом, сновидение говорит, что пациент должен упражняться в установлении связи с архетипическими реальностями. Он должен отка­заться от личных соображений и начать жить "под эгидой вечности". В ре­зультате этих упражнений его тело уподобится дзенскому коану. Коан пред­ставляет собой парадоксальный анекдот или высказывание, используемое учителями дзен в надежде, что он (коан) поможет ученику прорваться к но­вому уровню сознания (озарение, сатори). Судзуки приводит следующий пример: ученик спрашивает учителя, что такое дзен. Учитель отвечает: "Когда твой ум не пребывает в двойственности добра и зла, что представ­ляет собой твое первоначальное лицо до твоего рождения?"

Такие диалоги направлены на прорыв через состояние, ориентированное на эго, к сверхличностной реальности или, по словам Юнга, самости. Пережив состояние сатори, один буддийский ученый сжег комментарии к "Алмазной сутре", которыми он прежде весьма дорожил, и воскликнул "Сколь бы глубоким ни было знание премудрой философии, оно подобно крохотному волоску, летающему в безбрежности пространства; сколь бы основательными ни были знания о мирских вещах, они подобны капле воды, брошенной в неизмеримую бездну".

Именно такую психологическую установку, как мне кажется, стремится выразить сновидение, побуждая сновидца отказаться от своей личностной, эгоцентрической установки в процессе подготовки к уходу из этого мира. Сновидение 2:

"С несколькими спутниками я оказался в местности, которая напоминала пейзажи Цали, на которых предметы либо были лишены свободы, либо были абсолютно неуправляемы. Повсюду из земли выбивалисъ языки пламени, намереваясь поглотить всю местность Совместными усилиями нам удалось установить контроль над огнем и ограничить горение в пределах соответствующего места. Здесь же на скале, мы обнаружили женщину, лежавшую на спине. Передняя часть ее тела состояла из живой плоти, тогда как задняя часть го ловы и тела составляли продолжение живого камня, на котором они лежала. У нее была ослепительная, почти блаженная улыбка, которая, казалось, говорила о примирении с ужасным состоянием. Укрощение Огня, по-видимому вызвало какую-то метаморфозу. Камень начал отпускать спину женщины, так что, в конечном счете, мы смогли поднять ее с камня. Хотя женщина все еще оставалась частично каменной, она не показалась нам слишком тяжелой. Изменения продолжались. Мы знали, что она вновь станет целостной".

Это сновидение вызвало у пациента конкретную ассоциацию. Языки пламени напомнили ему об огне, в сопровождении которого Гадес вы­рвался из земли, чтобы похитить Персефону. Сновидец однажды побывал в Элевсине, где ему показали место появления Гадеса. Кроме того, сновидение вызвало у него воспоминание о незаконченной статуе работы Микеланджело.

Появляющаяся из камня фигура напоминает нам о рождении Митры Из petra genetrix. Сновидение имеет еще одну аналогию с мифом о Митре. Одна из первых задач Митры состояла в укрощении дикого буйвола. Точно с же и в сновидении укрощение огня было каким-то образом связано с возникновением женщины из камня. Ограничение зоны распространения огня приводит к извлечению женщины из камня. Это соответствует освобождению Софии из объятий Physis, которое осуществляется посред­ством погашения пламени желаний. В более позднем сновидении вновь встречается женская персонификация Мудрости или Логоса. Этот образ также указывает на отделение души от материи или тела, что ассоциируется со смертью.

Аналогичный образ содержится в древнегреческом алхимическом трактате Зосимы: "Пойди к водам Нила и найди камень, имеющий дух (pneuna) Возьми этот камень, раздели его, всунь в него руку и вынь его сердце, ибо его душа (psyche) находится в его сердце".

В трактате также сказано, что эта операция соотносится с извлечением ртути. Алхимическая идея из влечения души или духа, заключенного в материи, соответствует извлече нию смысла из конкретного переживания (камень преткновения, Первое Послание апостола Петра, 2:9). В контексте ситуации сновидца извлечению, вероятно, подлежал смысл его земной жизни.

Необходимо также учитывать и ассоциацию с Аидом (Гадесом), Пер сефоной и местом ее похищения в Элевсине. Эта ассоциация позволяет нам рассматривать сновидение как современный, индивидуальный вари ант элевсинских мистерий. В Древней Греции считалось, что посвящение в мистерии имеет громадное значение для определения судьбы человек в загробном мире. В гомеровском "Гимне Деметре" мы читаем следующее "Счастлив среди людей тот, кто видел эти мистерии; но тот, кто не был посвящен и не участвовал в мистериях, никогда не обретет добрую участь после смерти, погрузившись в темноту и уныние". Эту же мысль мы находим и у Платона:

"...Те, кто основал эти мистерии, вовсе не были непросвещенными; напро­тив, они видели в них тайный смысл, когда много лет назад сказали, что тот, кто отправится в мир непосвященным и несведущим, увязан в трясине, но тот, кто очистится и пройдет посвящение, будет пребывать там с богами".

Несмотря на ограниченность сведений о содержании элевсинских мистерий, можно предположить, что они предусматривали проведение об­ряда умирания и воскрешения, поскольку этой теме посвящен миф о Деметре-Коре. Вне сомнения, нисхождение Персефоны в подземный мир и последующий договор, по которому она проводит часть года на земле и масть года в подземном мире, относятся к духу зеленых растений, который умирает и возрождается каждый год. Таким образом, сновидение косвен­но указывает на воскрешение. Освобождение женщины от камня соответствует возвращению Персефоны из подземного мира. Правильность этого к толкования подтверждает следующее сновидение, в котором, в частности, изображается бог зеленых растений, символизирующий воскрешение.