— Сара, вы видели тот пакет в углу большого сейфа? — Да, этот. В нем вы найдете много писем. На них уже надписаны адреса и наклеены марки. Проследите, пожалуйста, за тем, чтобы их немедленно отнесли на почту. Они должны уйти еще сегодня вечером.

Потом она снова повернулась к Жанет Тьюли.

— Вот тут мы и откроем секрет. Письма (а их было больше тысячи) — это приглашения всем моим клиентам и некоторым представителям прессы на встречу, которая состоится в следующую среду. Я хотела, чтобы эти письма выглядели очень важными и срочными, но, к сожалению, их придется отослать, как обычные, циркулярные. А это означает, что одни не обратят на них внимание, а другие подумают, что они разосланы с целью рекламы. Так вот, вы знаете многих моих клиенток из своего круга. Я хотела, чтобы вы распространили слухи, которые подтверждали бы содержание писем и способствовали организации этой встречи. Я привлеку также к этому мероприятию всех своих девушек. Но если слухи будут идти извне они будут иметь больший вес.

— Хорошо, — согласилась Жанет. — Но какие именно слухи? Вы же не собираетесь раскрыть все еще до этой встречи, правда?

— Конечно, нет. Пока что нам лучше держаться водорослей. А что — если заявить, что наша работа под угрозой срыва, и клиентки могут быть лишены наших услуг, так как ирландцы наложили такую большую пошлину на наше основное сырье — водоросли, что министерство торговли отказывается санкционировать оплату по такому грабительскому курсу? Это будет митинг протеста, направленный против необъективного решения, поддерживающегося конкурирующими концернами и направленного на лишение клиентов «Нефертити» их особых привилегий. Вы улавливаете мою идею? Жанет сказала:

— Думаю, что да. Тут достаточно простора для домыслов. Как вот — что министерство торговли, английский банк или другие учреждения подкуплены конкурирующими предприятиями. Все это дело черного заговора людей, которым все равно, что станется с вашей клиентурой, если они установят контроль над «Нефертити» и вашими профессиональными секретами, Да, я думаю, что все это должно вызвать чувство негодования.

— Тогда все отлично, Жанет. Беритесь за работу. Я организую «утечку» информации среди своего персонала— это будет гораздо эффективнее, чем просто сказать им о чем-то прямо, и будем надеяться, что в среду зал будет полным.

Черный автомобиль промчался мимо них и резко затормозил впереди. Зажглась табличка с надписью: «Полиция». Из окна кабины высунулась рука и сделала им знак остановиться.

— Что за черт?.. — выругался Ричард, снижая скорость.

— Разве мы нарушили правила? — спросила Зефани удивленно.

Через минуту подкатил еще один автомобиль, небольшой фургон без надписи. Дверцы отворились с их стороны, и из фургона вышел человек. Он оглянулся назад.

— Все в порядке, Чарли? — спросил он.

— Да, — ответил голос.

Человек засунул руку в карман. В тот же миг он резко отворил, находящуюся со стороны Ричарда, дверцу и наставил на него пистолет.

— Выходи! — скомандовал он.

Дверца с противоположной стороны автомобиля распахнулась так же внезапно, и кто-то приказал Зефани:

— Выходи!!!

— В фургон, — добавил первый, выставляя пистолет вперед. Послышался резкий щелчок затвора пистолета.

— Видишь? Он работает. Ну, быстрей! — приказал человек.

Ричарда и Зефани, с приставленными к спине пистолетами, оттеснили назад и втолкнули в фургон. Двое сопровождавших залетели вслед за ними и захлопнули дверцы. Все произошло буквально за полминуты.

Комната была просторная, со старомодной, удобной, но уже изрядно потертой мебелью. Человек, который сидел за столом, оббитым кожей, повернул лампу так, что она светила прямо в глаза Зефани, в то время как его собственное лицо, находившееся в тени, казалось бледным, размазанным пятном. Рядом стоял Ричард, его руки были связаны за спиной, рот заклеен пластырем. Второй человек внимательно следил за ним.

— У нас нет никакого злого намерения, мисс Саксовер, — сказал человек за столом. Я просто хочу получить от вас некоторые сведения и думаю, что добьюсь этого. Для всех нас будет лучше, если вы, не теряя зря времени, правдиво ответите на мои вопросы. — Он замолчал, давая Зефани возможность обдумать сказанное. — Итак, — продолжил он, — ваш отец сделал выдающееся открытие. Я уверен, что вы знаете, какое именно я имею в виду.

— Мой отец сделал много важных открытий, — сказала Зефани.

Сидящий — левой рукой постучал по столу… Тот, что стоял, сжал кулак и нанес Ричарду короткий сильный удар в живот. От неожиданности тот согнулся, хватая ртом воздух.

— Не будем терять времени, — сказал тот, что за столом. — Вы сами скажете какое открытие я имею в виду.

Зефани безнадежно оглянулась вокруг и вскочила, но едва она сделала шаг, как две сильные руки сжали ее, как тисками. Она попыталась вырваться и ударила мучителя каблуком. Тот вмиг наступил ей на другую ногу. Не успела она прийти в себя, как он сорвал с ее ног туфли и отбросил их прочь.

Тот, что за столом, снова постучал левой рукой. Тяжелый кулак обрушился на голову Ричарда…

— Мы нежелаем причинить вам зло, и попытаемся избегнуть этого, мисс Саксовер, — проговорил тот, что сидел, — но мы не даем никаких гарантий в отношении вашего друга. И если вас не тревожит его судьба, то можете продолжать молчать, но в таком случае ему придется тяжело, а потом мы вынуждены будем применить эти методы влияния и к вам лично. А если вы будете продолжать упираться, нам придется убедить вашего отца помочь нам. Как вы думаете, не станет ли он сговорчивее, когда получит этот перстень, конечно, вместе с вашим пальцем. — Он немного помолчал. Ну, а теперь, мисс Саксовер, вы уже готовы рассказать мне об открытии, которое я имею в виду?

Зефани сцепила губы и помотала головой. Сперва послышался удар, а потом крик. Зефани задрожала. Еще удар.

— О господи! Прекратите это! — закричала она.

— Это в ваших руках, — сказал тот, что сидел за столом.

— Вы имеете в виду удлинение жизни, — проговорила она жалобным голосом.

— Это уже лучше, — ответил он. — А препарат, который он использует, это экстракт из… чего? Пожалуйста, не говорите, что это водоросль. Вы лишь повредите вашему другу.

Зефани заколебалась, но тут же увидела, что левая рука снова готова подать знак.

— Лишайник… Это лишайник, — с трудом произнесла она.

— Очень хорошо, мисс Саксовер. Как видимо, вы все-таки в курсе дела. А теперь — как называется этот лишайник?

— Я не могу вам сказать, — ответила она. — Нет, нет, не бейте его. Я не могу вам сказать. Он не имеет точного названия. Он еще не классифицирован!

Человек за столом подумал и решил поверить в это.

— Как он выглядит? Опишите его.

— Я не могу, — сказала Она. — Я его никогда не видела. — Она содрогнулась от звука еще одного удара. — О, не нужно, не нужно… Я не могу сказать вам. О, прекратите это. Вы должны мне поверить. Я не знаю!

Человек поднял левую руку. Удары прекратились, и стали слышны только стон и прерывистое дыхание Ричарда. Зефани боялась посмотреть на него. Она стояла лицом к столу, и слезы бежали по ее щекам. Человек выдвинул ящик стола и вынул из него грубый листок. На нем были наклеены образцы более чем десятка разных лишайников.

— На какой из этих классов он более всего похож? — спросил он.

Зефани безнадежно помотала головой.

— Я не знаю. Я же сказала вам, что никогда его не видела… не видела. О, Ричард! Боже мой! Прекратите! Прекратите это! Он сказал, что это один из «имперфекти». Это все, что я могу сказать вам.

— Есть сотни видов «имперфекти».

— Я знаю. Но это все, что я могу сказать. Клянусь!

— Хорошо. Тогда оставим это на какое-то время и перейдем к другому вопросу. Мне бы хотелось, чтобы вы, помня тот факт, что вам неизвестно, насколько я уже проинформирован в этом вопросе, и какие последствия ваша ложь может иметь для вашего друга, сказали бы, откуда ваш отец получает лишайник?