— Не понимаю, что это изменило бы?

— Изменило бы. Когда она вернулась домой, то рассказала Полю, что была у меня, считая, что так будет лучше, ибо он и сам мог спросить о причине повязки на руке. Поль догадался, как она вела себя со мною, и сильно рассердился. А когда он увидел повязку, то сразу понял, что это не моя работа. У него еще раньше возникло подозрение… Он настоял на осмотре разреза. ну, и таблетки лейкнина там не оказалось. Джейн упрямо твердила, что лейкнин, очевидно, выпал, когда она делала новую повязку. Сущая глупость — разрез, конечно, был вскрыт заново, таблетка вынута, потом ранка зашита несколькими стежками. Но Джейн держалась своей версии, наконец бросилась в спальню и заперлась там. Поль провел ночь в гостиной. Когда он проснулся утром, она уже исчезла с двумя чемоданами… С тех пор ее никто не видел.

Диана немного подумала.

— Вряд ли можно допустить, что это была случайность? — опросила она.

— Ни в коем случае. Два стежка были сняты и заменены другими. Разумнее было бы ввести какую-нибудь безвредную таблетку подобной формы — дополнительная гарантия. Пусть бы тогда и украли ее.

— Вы думаете, что она передала лейкнин кому-то другому?

— Несомненно. Очевидно, ей Пообещали ввести его снова, как только раскроют секрет.

— И невероятно большую плату только за одно ее слово. А как много можно узнать из этой таблетки?

— Гораздо меньше, чем они думают, так мне кажется. Ни вы, ни я не смогли синтезировать лейкнин за все это время. Однако же, надо думать, она рассказала им все, что знала. Это даст им, несомненно, исходные данные для поисков.

— Она знает, откуда он происходит?

— Нет. К счастью, я не сказал об этом Полю.

— Каким будет их следующий шаг, как вы думаете? — Думаю, что они поинтересуются нашим импортом и попытаются выловить что-то там. Диана усмехнулась.

— Если им удастся пролезть ко мне таким путем скорее чем за год или два, я очень удивлюсь, — сказала она. — А что касается Дарра, то вы тоже постоянно получаете самые разнообразные посылки со всего света.

— Но на беду не многие из них, — лишайники, — ответил Френсис. — Конечно, я был осторожен и применил все возможные средства защиты против разных случайностей, но кто знает, не раскроют ли они чего-нибудь, — он неуверенно пожал плечами.

— Даже если так, — сказала Диана, — кто сможет установить именно тот вид лишайника? Мы дали ему красивое длинное название, но единственные люди, которые могут сказать, какое растение скрывается под ним, есть мы — вы и я.

— Если они выйдут на сборщиков, им нетрудно будет определить, какой вид лишайника те собирают, — заметил Френсис.

Они сидели, углубившись в собственные мысли, пока официант подобострастно наполнял их бокалы.

— Все шло к этому, Диана. Раньше или позже, но так должно было случиться.

— Я хотела бы, чтоб позже, — ответила Диана недовольно. — Черт побери эту Уилбери с ее аллергией. Если бы это была обычная аллергия, или если бы я встретилась с нею раньше… Но все равно, теперь уж ничем не поможешь.

Помолчав минутку, она продолжила:

— Мы постоянно говорим «они». Но имеем ли мы представление, кто скрывается под этим «они»?

Френсис пожал плечами.

— Ни одна солидная фирма не возьмется за такое дело в сложившейся обстановке. Но имя Саксовера открыло перед Джейн двери всех торгашей.

— Да, Думаю, что именно торгашей.

— Наверное, так. Трудно представить, чтобы Джейн платила комиссионные посреднику.

Диана нахмурилась и сказала:

— Мне это все меньше и меньше нравится, Френсис. Поскольку они убеждены, что средство от старости реально существует, то будут стремиться получить его любыми путями. А это означает: либо украсть, если удастся, вещество и технологию его производства, либо, что даже лучше, выкрасть одного из нас или даже обоих сразу.

— Я об этом уже подумал, — ответил Френсис. — В Дарре сейчас ничего не найдешь, а в случае моего исчезновения, в прессе сразу же появится соответствующая публикация. Надеюсь, вы тоже предприняли что-то подобное?

Диана кивнула.

Они долго смотрели друг на друга поверх чашек с кофе.

— О, Френсис, — сказала она после паузы. — Это очень безумно и смешно. Все, что мы хотели, — подарить людям молодость. Осуществить старинную мечту: предложить людям жизнь и время, чтобы жить, вместо кратковременной борьбы за существование и смерти. Время, чтобы стать достаточно мудрыми и построить новый мир. Время, чтобы стать настоящими мужчинами и женщинами, а не детьми-переростками. А в результате — вам подрезала крылья перспектива хаоса, мне — уверенность, что, с целью избежания хаоса, на лейкнин будет введен запрет. Мы оба все еще на своих старых позициях.

Диана налила себе еще кофе. Почти минуту она сидела, уставившись на чашку. Потом подняла глаза.

— Все это зашло слишком далеко, Френсис. Мы не можем и дальше держать свое открытие а тайне. Собираетесь ли вы оглашать свои исследования?

— Еще нет, — ответил Френсис.

— Я предупреждаю вас, что начинаю подготовку своих дам.

— Вы, конечно, можете, — согласился он. — Это не то, что сделать заявку на научное открытие, которое заведомо не может быть использовано.

— Может быть использовано, если подойти серьезно. — Она помолчала. — Да, вы правы, Френсис. Все это получит больший эффект, если вы выступите потом, но я сделала вам предложение.

— Я не забуду, Диана.

— Через какое-то время я проинструктирую своих девяносто восемь леди более детально и предоставлю им свободу в борьбе. И я не думаю, что их будет легко испугать поражением. — Она снова замолчала, а потом рассмеялась. — Как жаль, что нет моей воинственной родственницы Энн. Она была бы в своей стихии. Молотком по витринам, огонь — в почтовые ящики, сцены в парламенте! О, это ей понравилось бы!

— Вы этого ожидаете с нетерпением, — сказал Френсис неодобрительно.

— Конечно, — ответила Диана. — С точки зрения стратегии надо было бы еще подождать, но лично — о, если бы вы прожили двенадцать лет в тюрьме с пурпурными занавесками, среди ковров, шелков, в сказочном царстве, заселенном злопамятными ведьмами, которые промышляют тем, что помогают другим женщинам использовать их сексуальные данные, вы бы тоже желали любой перемены.

Френсис рассмеялся.

— Но ведь мне говорили, что вы неплохой бизнесмен, — заметил он.

— Эта сторона дела еще терпима, порой даже интересна, — признала Диана, — а также полезна. И поскольку я делаю то, о чем мои соперники еще только мечтают, то вряд ли я прогорю, не правда ли?

— А будущее? Оно у вас такое долгое. Диана тихонько ответила:

— У меня есть планы — план «А», план «Б», план «В». А теперь хватит обо мне. Я хочу знать, как жили вы и весь Дарр все эти годы.

Диана прошла через приемную комнату и остановилась перед дверью своего кабинета.

— Добрый день, Сара. Есть сегодня что-нибудь особенное?

— Из почты — ничего, мисс Брекли, — ответила мисс Толвин. — Однако вот здесь. Думаю, что вы этого еще не видели.

Она держала развернутый экземпляр газеты «Рефлектор». Реклама на четверть страницы, на которую указывала мисс Толвин, была довольно заметная.

«— Красота! — сообщала она. — Красота, которая вечна. Красота, которая есть нечто большее, чем простой уход за кожей. Из глубин моря, великой матери всего живого, дадим вам таинственную красоту — красоту из «Глямур»! «Глямур» — это чары, доставленные из глубин моря на ваш туалетный столик. Настоящий, особенный, необычайный крем из водорослей — крем «Глямур»!

Только одно особенное морское растение выбирает и абсорбирует из всех веществ, растворенных в море, именно те, которые скрывают секрет настоящей красоты. Благодаря труду опытных химиков, известных косметологов чудесный экстракт этого вещества, который до сих пор был дорогой привилегией одного из широко известных салонов красоты, стал доступен и вам».