— Последний вопрос для тебя. Обрыв или река?

Он получает в ответ что-то похожее на вопрос «Что?»

— Где мы должны развеять твой пепел? Обрыв или река? — разъясняет он, и они все начинают умолять.

Затем Джордан и Девлин держат его тело, пока я забиваю его трубой до смерти. Они почувствуют тоже, что мой брат и Хантер, пока они ещё могут чувствовать. Двое парней Девлина забирают недавно убитого мною и закидывают в их установку для сжигания отходов. Весь процесс занимает три часа.

Мои руки трясутся к тому времени, когда я проломил череп Дейва. Я истощен и исчерпал адреналин, подпитывающий меня от чистой ярости.

Я отбрасываю трубу, когда последнее тело утаскивают прочь, а Джордан передает мне сигарету. Я покрыт кровью, плотью и костями с головы до пальцев ног. Мне необходимо убрать это дерьмо с себя. Но я делаю перерыв на перекур.

— Напомни мне никогда не выводить тебя из себя, — саркастически замечает Джордан, когда мы соскальзываем по стене, уставившись на огромный бассейн крови посередине комнаты.

Я приподнимаю бровь. Я не отличаюсь от Джордана. Я бы никогда не поверил в это, если бы мне рассказали несколько недель назад, но у Джордана есть что-то темное внутри. Это мерцало в его глазах, пока он обрабатывал этих ублюдков, это рассказало мне, что он хорошо себя чувствовал, проливая кровь. Хорошо, это и постоянная ухмылка.

— Ты — трахнутый ублюдок, даже больше чем я, Шарп, — выдает он комплимент, склоняя голову в жесте признательности.

Я фыркаю.

— Какой план с Джойс? — меняет тему Девлин.

— Она снова исчезла, мужик. Она либо вернется, либо нет. Вопрос в том, что делать с Хантером и Алиссой, — раздражается Джордан, прикуривая сигарету до того, как передать нам ещё по одной.

Я прикуриваю новую и жду пока найдется решение. Я не имею никакого, бл*дь, понятия, что делать в такой ситуации.

— Я не могу взять их. Ты не можешь взять их. У Шарпа уже есть Коди. Их разделят и разошлют по всему округу, если их отдадут на патронажное воспитание. Вы знаете, что органы опеки уже заняли круговую оборону. Ты должен будешь поработать с ними, чтобы они держали рты закрытыми о том, что произошло, Джордан. Если шериф станет копать около дома Донована, это в конечном итоге может привести к этим ублюдкам, которых мы только что убили.

— Какую историю мы будем рассказывать?

— Они не помнят, что случилось. Они пошли на вечеринку и отправились домой. Машина разбилась, и они ничего не помнят. Спина Алиссы была чертовски высечена, но, если она будет отказываться об этом говорить, никто ничего не сможет сделать. Именно поэтому мы должны держать её и Хантера вне системы.

Я знаю, Девлин пытается сделать что-то хорошее здесь. Но эти дети нуждаются в помощи, чтобы пережить случившееся. Алиссе будет психологически херово из-за этого дерьма. Я уверен, что Хантеру и Коди тоже. Замалчивать проблемы чревато опасностью сделать всё только хуже.

— Давайте поговорим с Эм и Дженной, прежде чем решим, что нам делать. Они провели день с ними. Они знают, что именно для детей будет лучше. Моя вагина не функционирует без девочек вокруг, — шутит Джордан.

Он уже возвратился к светлой стороне себя. Чувак меня поражает. Как будто он совершенно равнодушен к тому, что мы только что сделали, также как Девлин и я. Хотя есть такая уверенность.

— Шарп, я знаю, что беседа это не твоя сильная сторона, однако ты не сказал ничего с тех пор, как мы покинули больницу. Ты в порядке? — осторожно спрашивает Девлин, не глядя на меня, в то время как выдыхает ровную струйку дыма.

Я жду мгновение, пока несколько раз затягиваюсь, рассматривая его вопрос. В порядке ли я?

— Нет, — ворчу я и поднимаясь на ноги.

— Хорошо, — отвечает Девлин. — Давайте примем душ и переоденемся, чтобы потом сжечь эту одежду.

Джордан и я тащимся позади Девлина в клуб, оставляя подвал смерти, который надо прибрать. Этим займется очень странный персонаж МК «Хаос», Зеро, он наслаждается разбором беспорядка. Каждому своё.

Сегодня несколько человек крутилось рядом, однако, когда время приближается к четырем утра — клуб практически пуст. Девлин ведет нас к главной зоне длинного коридора, где расположены небольшие комнаты.

Я захожу в первую предложенную и быстро раздеваюсь, избегая делать слишком много беспорядка, чтобы Зеро мог убрать. Я поднимаю взгляд в темное зеркало над раковиной, долго и тяжело пялясь на своё отражение.

Это похоже на что-то из фильмов ужаса. Запекшаяся кровь, испачкавшая всю кожу, которая является частью моего зверства. Куски костей и плоти смешались в беспорядке, образуя поверхность, похожую на солнечные ожоги. Позади моих густых черных ресниц — тьма, отраженная в глазах. Это помимо карего, который является цветом моих глаз, когда я взбешен. Нет никакого разделения между моей радужной оболочкой глаз и зрачками. Это цвет смерти.

Я стою перед своим отражением ещё какое-то время, впитывая месть. Я должен стыдиться того, что я сделал. Я убил четырех человек. Я бил их, так, чтобы они прочувствовали каждый удар, пока я не решил это закончить. Я мучил их. Я травмировал их. Я искалечил их. Я убил их.

Я ничего не чувствую.

Я не счастлив.

Я не удовлетворен.

Я не освободился от вины, грызущей меня.

Я не освобожден.

Я не зол.

Делая глубокий вдох, я скольжу в маленькую душевую кабину и приступаю к очищению своего тела под обжигающей водой. Потребуется много времени, чтобы стать чистым после того, что я только что сделал. Я мою себя ещё раз. Мои мускулы воспалены и горят с каждым движением, но я приветствую боль.

Я выключаю душ и грубо вытираю тонким белым полотенцем своё тело до того, как оборачиваю его вокруг бёдер. Я шагаю в главную комнату и нахожу стопку одежды, ожидающую меня на кровати.

Когда я натягиваю через голову футболку с длинным рукавом МК «Хаос», дверь в комнату открывается. Входит Зеро со спортивной сумкой в руках. Он поправляет свои толстые очки на своем носу, когда видит меня. Есть что-то странное в нем. Он — тот парень, которого вы видите и немедленно думаете, что он серийный убийца.

Он среднего роста, среднего веса, он средний во всем. Никто, вероятно, никогда не замечает его. Если бы я был другим человеком, он бы испугал бы меня до чертиков.

Я киваю ему, пока надеваю ботинки. Вся одежда подошла мне, так что она, видимо, Девлина. Он такой же большой, как и я; вообще-то, он может быть даже немного шире в плечах и толще в талии. Однако мы те же шесть с половиной футов устрашения.

Зеро не разговаривает со мной, но, когда он открывает дверь ванной, то улыбается так, как будто только что узнал про Рождество.

Я выхожу из комнаты и держу путь назад к главному клубу, чтобы обнаружить Джордана и Девлина, тянущих по большому стакану виски. Я не планировал пить. Я должен добраться до больницы.

— Ты на улицу? — спрашивает Девлин, пока я приближаюсь.

Я киваю.

Я действительно не способен разговаривать прямо сейчас.

— Мы собираемся посидеть здесь некоторое время. Ты уверен, что не хочешь поспать, прежде чем мы вернемся? — спрашивает Джордан с небольшим беспокойством в голосе.

Он просто смотрел и помогал, пока я избивал четырех людей до смерти. Возможно, он не хочет, чтобы я был с Эмили. Я не дам ему то дерьмо, что он хочет. Но я понимаю его озабоченность.

— Мы вернемся туда в восемь, когда начнутся часы посещения. Не думаю, что нам следует привлекать слишком много внимания. Ты собираешься увидеть своего брата, это не покажется подозрительным, — поддерживает его мнение Девлин.

Я хлопаю их обоих по спинам и направляюсь к заднему входу, где припаркован мой автомобиль в пристройке. Здесь всю ночь нет никаких любопытных глаз, как я знаю. Когда я достигаю металлической двери, то останавливаюсь.

— Спасибо, что прикрыли меня, — низко и глубоко рычу я.

Девлин и Джордан оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, как будто не верят своим глазам. Я говорю, и я благодарю их. Я не удивлен их реакцией.