Девушка… она голая, и она высечена. У нее много рассеченных порезов вдоль спины. Я не могу заставить себя осмотреть остальную её часть.

Я стаскиваю свою нижнюю футболку с длинным рукавом над головой, оставаясь в рубашке, и закрываю её тело, прежде чем подняться на ноги. Проблема быть закоренелым преступником в том, что я не имею хорошего опыта с полицейскими. Я не вызываю полицейских. Я не позволяю полицейским обращаться с тем, что является моим. Но этим троим, нужна немедленная медицинская помощь. Я должен принять решение. Я должен решить, как далеко в своё прошлое я готов зайти, чтобы отомстить за моего брата.

Я не сделаю дерьма, пока Девлин не доберётся сюда. Единственные мысли, которые прямо сейчас у меня есть — меня приведут назад в тюрьму, я буду снова делить клетку с Дэрилом. Но я готов.

Я дышу и отмеряю шаги вокруг пространства черной комнаты. Делаю глубокий вдох и выдыхаю — это единственная вещь, которую я могу делать в этот момент. Я вынуждаю свой пульс замедлиться, а мозг успокоиться с каждым дыханием, пока не слышу звук моего телефона с текстовым сообщением.

Девлин: Ты где?

Я: В подвале.

Я могу слышать слабые крики женщин и мужчин, пока президент МК «Хаос» держит свой путь ко мне. Я выхожу из подвального помещения, когда звук становится достаточно близким, чтобы объявить о его присутствии в темнице.

Он продвигается ко мне, волоча недавно избитого Брендона за заднюю часть рубашки. Лицо Девлина — маска убийственной ярости, когда он достигает меня. Некоторые из его братьев окружили людей в комнате, загоняя их в угол под дулом пистолета.

— Теперь отсюда никто не выйдет. Где Коди? — рычит Девлин, пиная безвольное тело Брендона, после того, как отшвыривает его.

Я показываю ему направление и иду за ним. Когда он видит трех детей, то в ярости запускает кулак в стену. У меня была такая же вспышка однажды в своей жизни. Теперь я держу ярость под контролем. Это делает меня более страшным противником, чем Девлин. Однако мы одинаково смертоносны.

— Им нужно в больницу, — рычит он.

— Да, — ворчу я.

Никто из нас не делает ни шага, пока мы оба пробуем составить план.

— Мы забираем их отсюда. Отвозим в больницу. Скажем копам, что нашли их так в машине. На обочине дороги или подобное дерьмо. Затем мы разберемся со всем самостоятельно, — выкладываю я свой план.

— Вот это дерьмо по мне, — соглашается он.

— Мне нужны твои парни, чтобы найти машину Эмили.

Девлин кричит одному из своих и отправляет на поиски. Затем он вопит другому парню, чтобы тот помог нам переместить детей. Я хочу нести своего брата, но чувствую напряжение от необходимости вынести девочку отсюда.

Девлин, должно быть, почувствовал мою борьбу, поскольку он поднимает почти безжизненное тело Коди с пола и приказывает своему человеку взять Хантера. Когда мы выходим из маленького помещения, я наклоняюсь и оборачиваю свою рубашку вокруг девочки. Затем нежно прижимаю её к своей груди, а она начинает хныкать от боли.

— Как ты? — спрашиваю её я, пока стремительно двигаюсь из темницы.

— Хантер, — бормочет она.

— С ним тоже всё хорошо.

— Коди, — бормочет она, прежде чем снова отключается.

Когда я подхожу к верхней ступени лестницы, ее волосы цвета коры дерева падают с лица, и я могу впервые нормально ее разглядеть. Она выглядит точно также как Хантер.

Алисса.

Черт побери!

Я кладу ее тело в заднюю часть фургона с моим братом и Хантером, прежде чем дать газу.

Через несколько минут после начала нашего движения, звонит мой телефон.

— Нашли автомобиль твоей женщины, — рычит Девлин.— Он был с другой стороны дома.

— Может кто-нибудь из твоих парней отвезти его вниз по дороге и загнать в канаву? — инструктирую я.

— Сделаем.

Он отключается, а я продолжаю составлять сюжет, пока мы мчимся в сторону больницы. В связи с состоянием Алиссы, я не могу сослаться на автомобильную аварию, как на причину. Но я могу сыграть глупца с лучшим из копов. Мне только нужен один день, чтобы разгрести это дерьмо. Шериф не экипирован или не достаточно быстр, чтобы проанализировать то, что случилось, прежде чем я доберусь до того, что мне нужно. Он сможет отмыться, в независимости от того какой беспорядок я оставлю за собой.

Поскольку в данный момент у меня нет сомнений — то, что должно произойти, будет сопровождаться насилием.

Теперь я должен сделать звонок, который сделает всё это реальностью.

— Привет, Гаррет, — ее добрый, любящий голос раздается у меня в ухе.

— Эмили, — я могу слышать ее эмоции, пока хриплю ее имя.

— Что случилось? — она немедленно паникует.

— Сладкая, мне необходимо, чтобы ты встретила меня в больнице.

— Гаррет, что не так? Что случилось? Ты в порядке?

— Я да. Но Коди — нет.

— О боже! Джордан, нам надо в больницу прямо сейчас! — я могу слышать, как она бежит, задыхаясь, пока двигается до «Корветта», который ревет, возвращаясь к жизни. — Мы в пути. Гаррет, он в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что он в порядке, — умоляет она меня.

— Всё плохо, — тихо говорю я.

— Нет, — тихо произносит она, пока ее первые слёзы начинают катиться по лицу.

Это ломает меня. Я рычу подобно дикому животному и бью своим кулаком о руль много раз, до того, как на моих костяшках сходит кожа. Я уничтожаю свой телефон в процессе как гребаный идиот. Я не хочу, чтобы Эмили видела меня таким. Я не хочу, чтобы она испытывала боль. Она заслуживает только хорошее в своей жизни.

Она любит Коди. Эмили светится, когда общается с моим братом. Это может разрушить ее. Я понятия не имею, что она будет думать о моём плане. Я не буду лгать ей. Я буду честен. И она, вероятно, не согласится с моим планом и бросит меня.

Таня не была первым человеком, которого я убил. Но она — единственная невинная жизнь, которую я когда-либо украл. Уничтожить подонков — не проблема. Если честно, я прямо сейчас чувствую что-то, чего у меня не было с той ночи девять лет назад. Я возбужден охотой. Я в предвкушении, что буду проливать кровь. И я, бл*дь, в экстазе от перспективы забрать жизни у тех, кто травмировал моего брата.

Потому что, как и Эмили, я люблю этого парня.

Когда мы подъезжаем к больнице, я вспоминаю, что должен привлечь Клайда. Я выдергиваю одноразовый телефон из бардачка. От старых привычек тяжело избавиться.

Я: В больнице.

Клайд: В пути.

Подъехав на место, я ворчу и рычу на работников больницы, чтобы они помогли детям быстрее и, бл*дь, были с ними осторожнее. Девлин — моё постоянное эхо.

Они погрузили Алиссу и Хантера на носилки первыми и помчались в отдел неотложной помощи. Я слышу скрип тормозов «Корветта» Джордана, когда медики вытаскивают Коди из фургона.

— КОДИ! — кричит Эмили, летя к нему. — Нет, нет, нет, — шепчет она много раз, пока наклоняется к его лицу.

— Мэм, нам необходимо, чтобы вы отошли, — какой-то чувак в халате, произносит это прежде, чем положить руку на ее плечо, подталкивая ее в сторону.

Я вот-вот вырву его руку из сустава, когда Эмили трясет от страха. Она негодующе смотрит на его руку и подкрепляет это убийственным взглядом, прежде чем возвращается к Коди.

— Коди, солнышко, с тобой все будет хорошо. Ты слышишь меня? С тобой всё будет в порядке. Я люблю тебя, — шепчет она, оставляя нежный поцелуй на его окровавленной голове, и отстраняется, чтобы его смогли увезти.

БМВ Дженны практически сбивает нас, пока она влетает на стоянку автомобилей. Она выпрыгивает из машины и бросается в руки Эмили, прежде чем у меня появляется шанс добраться до моей женщины. Затем Джордан обнимает их двоих, успокаивая женщин в своих руках.

Девлин и я стреляем друг в друга взглядом, который говорит, что нам такое не по душе, но мы понимаем это. Джордан более мягкий, чем мы. Не слабый, просто более мягкий. Они нуждаются в мягкости прямо сейчас, и у меня нет ничего напоминающего мягкость в этот момент.