— Давайте пойдем внутрь, — тихо предлагает Джордан.

И женщины кивают в его грудь, следуя в больницу, цепляясь друг за друга.

— Что, бл*ть случилось? — требует ответа Джордан, пропуская свои пальцы через волосы.

— Ты хочешь правду или то, что мы будем выдавать за правду? — спрашивает Девлин.

Джордан изучает каждого из нас мгновение, прежде чем я вижу жесткого парня и бывшего байкера, что живет в нем, который прямо сейчас выходит на поверхность.

— Правду.

— Мы нашли Коди, Хантера и Алиссу в доме у Донована. Она была высечена чертовски сильно. Хантер и Коди, мать вашу, избиты. Место было заполнено шлюхами, наркотиками и всяким другим гребаным дерьмом. Мы собираемся найти того, кто это сделал, и разобраться по-своему, — сообщаю я ему тихо и хладнокровно.

— Я с вами, — немедленно произносит Джордан. Девлин начинает спорить, но Джордан поражает его жестоким пристальным взглядом, который заставляет того отступить.

— Кто-нибудь уже позвонил Джойс?

Я предполагаю, что это — мама Хантера. Я уверен, бл*дь, в том, что не звонил, поскольку никогда не встречал эту женщину.

— Пытался. Она не отвечает, — ворчит Девлин с намеком на раздражение.

— Как всегда, — хмурится Джордан.

Мы быстро излагаем нашу историю, а затем направляемся в комнату ожидания неотложной помощи. Дженна и Эмили сидят вместе, держась за руки, и шепчутся друг с другом. Как только я вхожу в комнату, моя женщина подскакивает на ноги и кидается ко мне в объятья.

Я сжимаю ее крошечное тело, которое сотрясается от эмоций. Она не плачет, что делает эту ситуацию только более отчаянной. Я сажусь на самый ближайший стул и усаживаю Эмили на колени. Мы просто сидим друг с другом, не произнося ни слова.

Дженна на коленях у Девлина, он шепчет ей на ухо, пока слезы катятся по ее лицу. Джордан здоровается с Клайдом и Арлин, когда они входят. Я стреляю в старика взглядом, чтобы передать ему то, что случилось, и он склоняет подбородок в понимании.

Я не могу больше здесь находиться. Мне необходимо что-то делать. Я хочу вернуться в дом Донована, чтобы найти тот кусок дерьма, что сотворил это.

— Я люблю тебя, — наконец шепчет мне на ухо Эмили, примерно через час без новых сведений об их состоянии. — Ты заставишь их заплатить.

Я смотрю вниз на её лицо и вижу маску решимости, что воцаряется на ее лице.

— Ты знаешь, что это означает? — спрашиваю её я, желая убедиться, что она справится с тем, что произойдет дальше.

— Ты. Заставишь. Их. Заплатить, — произносит она с нажимом, до того, как оставляет крепкий поцелуй на моих губах.

«Бл*дь, я люблю эту женщину».

— Вы семья детей Джеймс? — спрашивает медсестра.

— Да, — бормочу я.

Никто не смог дозвониться до их матери. Кто-то должен заняться этим.

— Доктор хотел бы поговорить с вами и вашей женой наедине, — произносит медсестра.

Я отодвигаю жар, растущий в моем животе, когда Эмили упоминают, как мою жену. Сейчас не время, чтобы отвлекаться.

Моя женщина спрыгивает с моих колен, и я следую за ней, Джордан одаривает меня гордым кивком головы, когда мы идем следом за медсестрой. Она ведет нас к отделенному занавеской пространству, где маленькое тело Алиссы лежит на животе, показывая зашитую и перевязанную спину.

Ярость зарождается во мне, как только доктор, работающий с девочкой, начинает говорить.

— Я — доктор Крэйн. Хантера отвезли в операционную для проведения диагностической лапаротомии с целью исследования источника внутреннего кровотечения в его животе (Прим. пер. Лапаротомия – это хирургическая процедура, предполагающая разрез передней брюшной стенки для того, чтобы исследовать и назначить лечение органов брюшной полости, а также для диагностики причины боли внизу живота). Мы делаем всё, что возможно. Повреждения Алиссы главным образом, находятся здесь, на её спине. Нет никакого свидетельства сексуального насилия, — говорит он профессиональным тоном, пока заканчивает шов. — Департамент шерифа и окружные органы опеки в пути. Всё, что я хочу узнать, — это Джойс сделала? — спрашивает он, наконец, поднимая на меня свои глаза.

Мужчина средних лет выглядит так, как будто одержим такой же яростью, что и я. Его голубые глаза мерцают, а губы сжаты в тонкую, твердую линию.

— Я не знаю, кто это сделал, — отвечаю я честно.

— Вы их семья?

— Нет. Я — брат Коди.

— Тогда я отведу Вас, чтобы увидеть его. Мы можем поговорить, пока идем.

— Гаррет, — обращается ко мне Эмили.

Я смотрю вниз в её грустные золотисто-зеленые глаза и вижу её борьбу. Она не хочет оставлять Алиссу, но она отчаянно хочет добраться до Коди.

— Вы можете привести сюда Джордана Монро? — спрашиваю я медсестру.

Она кивает, соглашаясь, прежде чем выйти из комнаты. Я оборачиваю напряженную руку вокруг плеч Эмили, пока мы оставляем Алиссу и следуем к моему брату.

— У Коди множественные лицевые переломы, которые требуют операционного вмешательства. Эти повреждения не опасны для жизни, нам потребуется привлечь челюстно-лицевого специалиста, поскольку у нас нет такого в штате. Большая часть его ребер сломана и одно из его легких повреждено. Я ожидаю, что он полностью восстановится, но он должен будет оставаться в больнице некоторое время для наблюдения, — заканчивает доктор Крэйн, придерживая занавес, чтобы показать моего избитого младшего брата.

— У него сотрясение мозга. Хорошие новости — его череп не повреждён. Нет никакого отёка головного мозга, но он ещё не приходил в сознание, — объясняет доктор, пока Эмили ставит стул к кровати и держит разбитую руку Коди. Доктор проверяет несколько вещей, а затем оставляет нас одних.

Я не могу двигаться. Кровь стучит в моих ушах, делая меня глухим ко всему, кроме ярости, умоляющей меня действовать. Он сплошь покрыт синяками, лицо опухло до неузнаваемости. Он никогда не будет выглядеть, как прежде. Невинная симпатичная внешность исчезнет. Она была украдена. Избиение как это — останется шрамом в его душе, а это хуже, чем всё то, что было сделано с его телом.

Я хочу поддержать его, ослабить его боль. Я хочу разорвать человека, который это сделал, по частям. Я хочу…

— Гаррет! — кричит Эмили.

Я прихожу в себя и вижу её взволнованное лицо, прежде чем Коди хрипит:

— Гаррет, — и я двигаюсь.

Я практически немедленно оказываюсь рядом с ним, наклоняясь близко к его лицу, чтобы услышать его слабый голос.

— Я прямо здесь, Коди. Прямо здесь, — заверяю его я.

Он не может открыть свои глаза, но он собирает все силы и дотягивается своей свободной рукой до моего предплечья.

— Они мертвы? — спрашивает он подавленно.

— Хантер и Алисса здесь в больнице. Никто не умер, — рычу я.

— Я не смог… — затихает он.

— Не говори больше ничего, приятель. Я с тобой. Я всё исправлю. Не волнуйся.

— Эм, — произносит он с тоской.

Она поднимается на ноги, вытирая слёзы с лица.

— Я прямо здесь, солнышко, — говорит она мягко, нежно дотрагиваясь до него.

Всё напряжение покидает его тело, как только несколько слезинок вытекают из опухших глаз.

Я не могу, бл*дь, сделать это. Я не приспособлен для этого. Я не знаю, как успокоить его. Хотя я хочу. Мне это необходимо.

— Ты в безопасности теперь, — шепчу я, и он сжимает мою руку, цепляясь за неё.

Затем его силы ослабевают, и он проваливается в сон снова. Я перекладываю его руку к нему до того, как обойти кровать, чтобы добраться до Эмили. Я обхватываю её руками и обнимаю так сильно, как только могу, не причинив ей вреда.

— Я должен разобраться с этим, сладкая. Ты сможешь побыть здесь сама? — бормочу я в её волосы.

— Я собираюсь сказать, чтобы они разместили их рядом друг с другом, так, чтобы мы могли быть близко ко всем. Я могу организовать это. Я настолько безумна прямо сейчас; это будет хорошо, когда они будут рядом, чтобы присматривать за ними. Ты должен найти маму Хантера. Я не могу поверить, что ее нет здесь, — раздражается она, поднимая свои сердитые глаза на меня.