Настоятель Инь Те-ню хорошо знал священные книги. Он держал при себе прислужников, которых звали: Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый и Десятый. Каждый из них был начитанным и толковым. Чэнь Кэ-чан благодаря своим знаниям стал Вторым прислужником при престоле настоятеля.

В одиннадцатом году правления Шаосин^{58} в четвертый день пятой луны,^{59} когда готовили жертвенное угощение цзунцзы,^{60} седьмой князь^{61} У, брат матери императора Гаоцзуна, дал своему главному управляющему такой приказ: «Завтра я желаю посетить монастырь Линъиньсы и угостить монахов; пусть будут приготовлены жертвенные яства». Получив повеление, главный управляющий сходил за деньгами, купил припасы и проследил, чтобы все было сделано.

На следующий день, после завтрака, князь осмотрел все, что было приготовлено, и сел в паланкин. В сопровождении главного управляющего, его помощника, стражи и телохранителя он выехал из ворот Цяньтан, миновал мост Шиханьцяо и гору Дафотоу и прибыл на Западную гору в монастырь Линъиньсы. Туда уже было сообщено о предстоящем визите. Настоятель монастыря вместе с монахами вышел навстречу князю, и они под звон колоколов и бой барабанов ввели князя в храм, чтобы он зажег там курительные свечи.^{62} Настоятель пригласил князя в свою келью и призвал монахов оказать почести гостю. Они подали чай и стали двумя рядами слева и справа. «Каждый год в пятый день пятого месяца, — сказал князь, — я прихожу в монастырь и предлагаю монахам цзунцзы. Вот и сегодня я, как всегда, раздаю милостыню. Пусть слуги принесут еду в жертву Будде, вынесут цзунцзы на больших подносах и раздадут по всем кельям».

Потом князь вышел прогуляться по галерее и увидел на стене четверостишие:

— В этих стихах выражено недовольство судьбой, — подумал князь, — интересно знать, кто их автор?

Когда князь вернулся в келью, настоятель устроил пир в его честь. Князь спросил настоятеля:

— Кто у тебя в монастыре может хорошо писать стихи?

— Милостивый князь, — ответил настоятель, — у меня в монастыре много монахов; при мне состоят десять прислужников — Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый, Десятый, — и все они могут писать стихи.

— Позови их ко мне, — сказал князь.

— Милостивый князь, только двое из них находятся сейчас в монастыре, остальные восемь в разных монастырских усадьбах, — ответил настоятель.

И тут же Первый и Второй прислужники предстали перед лицом князя.

Князь подозвал Первого прислужника и попросил: «Напиши-ка мне стихотворение». Первый прислужник попросил назвать тему, князь предложил ему «Цзунцзы». Тогда Первый прислужник сложил такие стихи:

Князь выслушал четверостишие и, смеясь, сказал: «Хорошие стихи, но им не хватает изощренности».

Затем он предложил Второму прислужнику сложить стихи. Тот поклонился и спросил тему; ему тоже была дана тема «Цзунцзы». Стихи Второго прислужника звучали так:

Князь выслушав, пришел в восторг.

— Хорошие стихи, — одобрил он и спросил Второго прислужника: — Не ты ли написал стихи на стене галереи?

— Да, милостивый князь, они написаны мной, — ответил Второй прислужник.

— Раз их написал ты, — сказал князь, — ты и раскрой мне их смысл.

— В государстве Ци был некий Мэнчан-цзюнь, — ответил Второй прислужник. — Он содержал три тысячи дружинников. Родился он в полдень пятого числа пятого месяца. В государстве Цзинь был генерал Ван Чжэнь-э — он тоже родился в полдень пятого числа пятого месяца. Но вот я, родившийся в тот же день и час, как они, страдаю от бедности и горестей. В четверостишии я вздыхаю о своей несчастной судьбе.

— Откуда ты родом? — осведомился князь.

— Я родом из уезда Лэцин области Вэньчжоу, по фамилии Чэнь, по имени И, по прозванию Кэ-чан, — ответил прислужник.

Видя, что слова прислужника чисты и что талант этого человека поистине выдающийся, князь захотел возвысить его. Он в тот же день послал стражника в управление по делам буддийских монастырей в городе Линьаньфу за монашеским свидетельством для Второго прислужника. Прозвище Кэ-чан сохранилось за ним как монашеское имя. Кэ-чан был назначен священнослужителем при дворе князя. К вечеру князь вернулся домой, и больше рассказывать о нем пока нечего.

Время летит как стрела. Незаметно прошел еще год. Наступил пятый день пятого месяца, и князь снова отправился в монастырь Линъиньсы угощать монахов. Настоятель ввел в свою келью Кэ-чана и всех монахов. Не обошлось без угощенья. За трапезой князь подозвал к себе Кэ-чана и сказал:

— Сложи мне цы, из которого я узнал бы историю твоей жизни.

Кэ-чан поклонился и прочел цы «Пусамань»:

Князь остался доволен. Он отправился домой совершенно пьяный и захватил с собой Кэ-чана. Дома он представил его двум своим женам.

— Этот монах родом из Вэньчжоу, по фамилии Чэнь, по имени И, — сказал им князь. — Он трижды сдавал экзамены, но степени не получил, а потому отрешился от мирской суеты и стал прислужником в монастыре Линъиньсы. Он хорошо пишет стихи, поэтому я сделал его своим придворным монахом и дал ему монашеское имя Кэ-чан. Это было год назад. Сегодня я привел его к себе домой, чтобы он нанес вам визит.

Жены очень обрадовались. Домашние князя также были восхищены умом и скромностью Кэ-чана. Князь развернул цзунцзы и, передавая один из них Кэ-чану, предложил ему сочинить цы на тему «Цзунцзы», использовав тот же мотив «Пусамань». Кэ-чан поклонился, попросил бумагу, кисть и написал: