Всё помрачнело. Его взгляд и голова.

Он не помнил, что следовало говорить далее. Но он должен был перелистнуть страницу. Каким-то образом перелистнуть. Нет, от него требовалось продолжить с того места, где он прервался. Но даже если продолжит, их недовольные лица не изменятся. Тогда что ему делать? В его голове завыли сирены. Ярко зажглись красные огни.

Войдя в некое подобие транса, он не запомнил своих последующих слов.

Он помнил, что говорил уже под конец. Зачитал написанное в подсказках, за что стоило благодарить его репетиции. Даже когда в его голове царил шурум-бурум, тело само вспомнило последние строки.

Во время сессии «вопрос-ответ» последовало три вопроса.

Один поступил от директора, а два других от Фудзисавы Кадзуки.

Парень даже не запомнил, что они спросили, и что он ответил.

— Время вышло. Теперь мы подведём итоги презентации Канды-сана.

Сората поклонился в ответ.

Судя по ситуации, про положительную оценку следовало забыть.

Но ему хватило. Результаты придут на электронную почту в течение нескольких дней. Он просто хотел как можно скорее покинуть комнату. Хотел убежать из компании. Хотел сорвать галстук. Хотел вернуться и стать обычным собой. Такое он желал.

— Канда-сан, — к нему обратился директор. — Прежде всего, благодарим вас за участие в «Давайте сделаем игру».

— Нет, это я благодарю вас за уделённое мне время.

Глаза директора выражали сочувствие.

— Стыдно говорить, но я чувствую, такую игру будет трудно разработать.

— ...

Что он там сказал?

— Точно… вон как.

Казалось, вместо него ответил кто-то другой.

Сората снова опустил голову и покинул комнату для заседаний. Вызвал лифт вместе с представителем, приведшим его сюда, и спустился на первый этаж. Снова прошёл через терминал. Вернул бейджик на ресепшн. Покинул здание, отвесив представителю низкий поклон.

Быстро спустился по лестнице к станции. Не хотел быть кем-то ещё увиденным.

Хотел куда-нибудь убежать.

Парень не ожидал от них ответа в тот же час. Потому не подготовился морально. Стоило радоваться, что удалось благополучно унести ноги...

Совершенно чуждое мироощущение. Неприятное чувство, когда взрослые говорят с тобой вежливо. Даже исполнительный директор разговаривал с ним вежливо. Вот, значит, каков бизнес. Вот, значит, каково быть членом общества.

Рюноске говорил не смотреть на себя, как на старшеклассника. Кажется, теперь парень понимал его. Недавно покинутое место совершенно отличалось от школы.

Он слишком возгордился, пройдя первый круг. Он совершил ошибку, посчитав свою идею по-настоящему интересной.

Печаль и прочие чувства, не поддающиеся описанию, обрушились на него, подобно волне. Сората не знал способа уйти от неё, и она его смыла в океан безысходности.

Перед ним развернулась бесконечная тьма.

Немного перевалило за шесть, когда он выполз со станции перед университетом.

Лето ещё никто не отменял, потому солнце до сих пор светило. Подобно тени,

Сората молча поплёлся к выходу, а потом заковылял по торговому району.

Его окликнул торговец рыбой.

— Хе, разве это не малыш Канда?! Какой наряд!

Даже когда рыбник его поддразнил, Сората не нашёлся с ответом.

Затем защебетала дама в мясной лавке.

— Боже, это же ты, Сората? Ого, я тебя почти не узнала. Была бы я на двадцать лет моложе~

Он был не в том настроении, чтобы смеяться над её шутками.

На пути домой с ним заговорили многие люди. Но Сората в ответ мог лишь помахать. Он даже не помнил половину из того, что они ему сказали.

Обычно дорога домой занимала десять минут, но сегодня он шёл до Сакурасо все полчаса.

Когда он молча открыл дверь и попытался войти, то тут же остановился. Ему даже не хотелось извещать всех о своём возвращении. Он был обязан рассказать о результатах. В конце концов, они уделяли ему каждый день по несколько часов своего времени. Но хотели ли они слышать неприятные новости? Данная мысль точила Сорату и отгоняла все прочие мысли.

Что ему следует сказать? Он не стал заходить внутрь, а пошёл на задний двор.

Там сел на веранде и поглядел на яркий закат.

Тот окрасил его тело в красный. Тело покрылось кровавым багрянцем, который не оставил на нём ни одного незакрашенного места.

Он сделал недостаточно. Не смог достучаться до них.

Солнце полностью зашло.

Идеи Сораты не тронули судей, хотя сегодня он выложил всё, на что способен. Он вовсе не ленился. Идеально готовился и уверился в идее своей игры. Но не сработало. Такой вот результат.

— Ух...

Он опустил голову, взявшись за лоб.

Внутри носа стало жечь. Глаза запылали.

Парень вовсе не хотел сейчас расплакаться.

Потому отчаянно попытался сдержать слёзы.

Хотя он выложился на полную, этого не хватило, и неизвестно, насколько вообще удачной вышла его презентация. В жизни отсутствовали индикаторы, которые указали бы на его прогресс, сколько ему осталось. И Сората не мог думать ни о чём вроде «Ты сможешь в следующем году».

— Сората.

— ...

Голос Масиро. Её голос он узнает в любое время.

Он не смог поднять голову.

— Сората?

— Я вернулся...

Он сказал Масиро, которая выглядела обеспокоенно, лишь это.

— С возвращением.

Масиро подошла к нему на веранду. Почувствовав её приближение, Сората быстро попытался начать разговор первым.

— Как у тебя прошла встреча по поводу сериализации?

— Меня опубликуют. Начиная с ноябрьского выпуска.

— Ясно. Поздравляю.

— Угу. Спасибо.

Как и ожидалось от Масиро. Она смогла добиться успеха.

Она обладала талантом, который никто не в силах сымитировать, и он позволял её постоянно самосовершенствоваться.

Вот что отличало меня и Масиро? Парень знал хотя бы это. Масиро постоянно оценивали другие люди. Её ранили бесконечное число раз, но она всё равно поднималась и пыталась снова и снова. Он сам видел.

Она обладала волей двигаться вперёд и не сдаваться. Никакие душевные стенания её не останавливали. Так что Сората и Масиро не поддавались никакому сравнению

— разумеется, и в плане навыков.

— Тогда тебе нужно рисовать.

— Ага. Манускрипт первой главы и следующие черновики.

— Занятая будешь.

— Ага...

Лучше бы Масиро пока не знать результаты Сораты.

Девушка попыталась присесть рядом.

— Не задерживайся здесь, иди рисуй.

— Но...

— Сиина.

— Ага?

— Так ты не продвинешься вперёд.

Масиро остановилась.

— Ясно...

Развернувшись, она оставила его. Сората решил, пусть лучше она уйдёт куда-нибудь в неведомые дали, раз он всё равно не мог за ней угнаться. Если быть ей ровней невозможно, то лучше ей оказаться в далёком, предалёком месте, чтобы не осталось даже надежды достичь её.

Сората, оставшийся один, молча извинился перед талисманом, который получил от Масиро. Сейчас даже просто находиться рядом с ней было болезненно. Масиро не могла знать, но само её существование подвергало Сорату критике. Когда её глаза смотрели на него, он чувствовал, что должен постараться изо всех сил. Ему хотелось убежать. Казалось, он начинал презирать Масиро.

А, ясно. Вон, значит, как.

Словно вещи, которые некогда расплывались перед глазами, теперь становились чёткими.

Вот что имел в виду Дзин.

Сората наконец-то понял глубину боли. Нет, он мог понять её частично, ещё не полностью.

Далеко. Слишком далеко. Для Сораты Масиро являлась почти звездой в небе. Расстояние между ними не преодолеть, лишь вытянув руку. Он видел её, но их разделяла слишком большая дистанция.

От всех переживаний стало казаться, что воля Сораты вот-вот сломается.

От налетевших мыслей он почувствовал себя странно, а голова как будто собиралась расколоться. Он даже мог возненавидеть человека, который ему нравился. Но Сората не хотел этого, потому держался на расстоянии.