— И если отправимся к голубым горам и семи морям, будет идеально4!
— Только мне мерещится чьё-то имя? Ладно, это в сторону...
Сората взял у Мисаки календарь, смял его и выбросил в корзину.
— А~ Ты что делаешь?!~ Я три месяца составляла план!
— Я на каникулах вернусь домой, так что меня не будет.
— Невозможно! Тихиро сказала, у Кохай-куна есть веская причина не уезжать!
— Разве училка не говорит первое, что взбредёт в голову?
— Вовсе нет.
Позади Мисаки стояла Тихиро, разодетая на свидание. Макияжа она не пожалела и надела короткую юбку. Сората ясно видел её попытки вернуть утерянную юность, и ему стало её жалко.
— Внемли моему пророчеству: ты не можешь вернуться домой. Ты по собственной воле останешься в Сакурасо.
— Что?
— Давай создадим много общих воспоминаний, Кохай-кун. План готов!
Чтобы утихомирить Мисаки, не хватит даже кибернетического тела. Сорате придётся каждый день пахать по-полной. Он хотел избежать этого любой ценой.
— Сэмпай, а ты домой не собираешься?
— Что бы мне сделать?
— Отвечай нормально!
— Не собираюсь~ Дзин остаётся, и он сказал, что сценарий почти завершён. Как только он будет готов, хочу немедля приступить к работе. Я уже продумала общую концепцию.
Будь то обычный разговор, Мисаки несла бы абсурдные вещи, но ей уже доводилось создавать анимацию на основе сценария её друга детства Дзина. Критики всегда тепло принимали её работы, а фанаты почитали её как богиню.
Сората часто видел, как она работала над аниме всю ночь и чуть ли не вырубалась в процессе, и каждый раз поражался её упорству. Довольно сложно думать о ней как о человеке. В отличие от Сораты, она работала на совершенно другом источнике питания.
— Так Дзин-сэмпай тоже остаётся… хм.
— Он не хочет видеть какую-то девку в своём родном городке.
Хотя Тихиро сказала это, особо не думая, попала она в самую точку. Дзин не хотел видеть бывшую девушку Фууку, старшую сестру Мисаки. Если подумать, он не возвращался к себе и прошлым летом, и зимой. Если Сората правильно помнил, Дзин в его отсутствие следил за кошками.
— А что насчёт вас, сэнсэй?
— Зачем мне выслушивать дома «Хочу скоро увидеть внука» или «Мы неправильно её растили», или «Я не могу умереть, даже если захочу».
— Ясно...
Когда наступает тридцатник, приходится разбираться с такими вещами, о которых подросток даже не помыслит.
— А в остальном, вы сегодня что-нибудь планируете?
— Ты правда думаешь, что мне нечем сегодня заняться?
— Спрашиваю, потому что не знаю.
Учительница искусств, живущая в комнате смотрителя, вела себя так с самого начала. Её слова и действия всегда получались грубоватыми. Она делала и говорила всё, что ей вздумается. Он ни разу не видел, чтобы она серьёзно относилась к работе, в том числе работе инспектора по делам проблемных студентов из Сакурасо. Хотя лучше уж так, чем если бы строгая начальница не давала спуску.
— Помоги Масиро с пересдачей.
— Что?
— Твои летние каникулы не начнутся, пока она не наберёт проходной балл, так что постарайся.
— Ух! Кохай-кун! Теперь твой дом недосягаем!
— Сэнсэй, объясните-ка ситуацию. Много не прошу!
Лицо Тихиро говорило, что её совершенно не заботят такие проблемы.
— Масиро завалила семестровые тесты. Ты ведь знаешь, если не пересдашь, не перейдёшь дальше.
— Я знаю, но у меня свои планы!
— Да ладно, наверняка ничего важного. Обойдёшься. Унылая у тебя юность. И кто сказал, что у других иначе? Впору говорить, что юность — тёмное время.
— Ага, вот именно. Потому-то я распланировала Кохай-куну всё лето!
Теперь оно точно стало мрачным.
— Почему мне приходится слушать это и от тебя?! Ты демон?! И сэмпай, не соглашайся с ней!
— Ты что говоришь, глупый Кохай-кун! Я прокляну и тебя, и твоих отпрысков!~ — воскликнула Мисаки, выбегая из комнаты и показывая язык. На парня накатила усталость.
— Тебе лучше благодарить меня за то, что я придумала тебе занятие, а то так бы и кис всё лето. Плачь и веселись.
— Если я буду плакать и веселиться от такого, то с моими мозгами явно что-то не так!
— Ты хозяин Масиро. Так что присматривай за ней до самого конца. Хватит скулить, ты больше не первоклашка.
— Не говорите о двоюродной сестре так, словно она питомец! Завтра мне нужно поехать домой в Фукуоку.
— Что?
— В каком смысле что?
— Если ты скучаешь по материнскому молоку, не буду тебя останавливать. Если собираешься домой, бери Масиро с собой.
— Что-что?
— Кто будет за ней следить, пока тебя нет? Головой подумай.
— И кто же тут головой не думает?! Как ни гляньте, взять Масиро с собой — очень странно! Это, что ли, штрафная игра какая-то?!
Взять Масиро с собой. От одной мысли его передёргивало. Как на него будут смотреть в семье…
— Да кого волнует. Просто представь её как свою милую подружку, с которой у тебя интимные отношения. Она довольно хороша собой. Твои родители зальются слезами и будут причитать, что она слишком хороша для тебя.
— Почему это они зальются слезами? И вообще, «когда», «где» и «как» у нас были интимные отношения?!
— Откуда мне знать? Мне нет дела до твоей личной жизни. Можешь заниматься чем угодно, как ты всегда и делал.
— Не говорите, что у нас интимные отношения!
— Хватит обо мне. Ты тот ещё привереда.
— И чья, по-вашему, тут вина?!
— Если не хочешь рассказывать им про интимные отношения, просто расскажи им про скорого внука.
— Это даже хуже, чем интимные отношения!
— Тут и так жарко, хочешь, чтобы я зашла дальше?
— Это потому, что из-за вас у меня давление подскочило!
— Короче, поручаю пересдачу Масиро тебе.
— Когда дело доходит до учёбы, Мисаки-сэмпай и Дзин-сэмпай намного лучше меня.
Хотя он назвал имена двух третьегодок, живущих в Сакурасо, Тихиро интереса не проявила.
Личности тех двоих представляли собой проблему. В комнате 201 проживала Мисаки Камигуса, которая никогда не теряла титула лучшей из лучших с момента поступления в школу. В комнате 103 проживал её друг детства и король вечеринок Дзин Митака, который всегда удерживал высокие позиции. Своими результатами за первый семестр третьего года они сохранили рейтинг в Академии Искусств Суймэй. Мисаки планировала заниматься видео, а Дзин писательством.
По сравнению с ними, Сората был совершенно обычным. Он никогда не заваливал тесты, но при этом оставался обычным.
— По крайней мере, в тебе есть здравый смысл.
— Вам бы тоже им обзавестись, сэнсэй.
— И Камигуса в жизни никого ничему не научит. Мир скорее треснет.
— Больше верьте в своих учеников! Больше веры в человечество!
— Я знаю точно, невозможное невозможно. Если что-то сделать нельзя, то так тому и быть.
— Разве так должен говорить преподаватель?!
— Но это лучше, чем лгать. Когда столкнёшься с обществом после того, как тебя растили в тепличных условиях, то попадёшь в неприятности и быстро упадёшь духом. Лучше сразу знать свои пределы.
— Вы, что ли, обозлились на мир? Это из-за того, что вы не замужем?
— Канда. Тебе известно, что толкает людей на убийство?
Глаза Тихиро сузились и стали холодными, как вершина горы.
— К-кто знает. Ладно, если Мисаки-сэмпай не годится, то есть Дзин-сэмпай! Он ещё в общаге, пойду и спрошу его.
— Если оставить Митаку наедине с девушкой, он научит её только как делать детей. Ты вообще не соображаешь?
— Да что вы думаете о своих учениках?! Даже Дзин-сэмпай не будет… Нет, есть вероятность… Думаю… или нет. Нет, точно нет!
— Мне правда нужно тебе объяснять? Дай пинка своим мозгам, чтоб работали лучше, иначе так и останешься тупым школьником.
— Не говорите мне такие грубые вещи. И вообще, её можете учить вы, сэнсэй!
— Что? Ты пьяный? Я же сказала, у меня вечером встреча.
