Он не мог ответить ему просто: «Ты шутишь, верно?». Острый, как бритва, взгляд Дзина пронзил Сорату насквозь, не позволяя отвести глаза. Дзин недвусмысленно намекал, что ему не убежать.

— И тогда все проблемы будут решены, да?

Дзин в шутливой манере пожал плечами.

— Нет, но…

— Знаешь, ты мне и правда нравишься.

— Не могу поверить, что первое в жизни признание я слышу от парня.

— Ты уживаешься с оголтелой Мисаки, поддерживаешь довольно хорошие отношения с Рюноске и даже симпатизируешь такому типу, как я, хотя обычно парни меня ненавидят. Также ты помогал Масиро. Да и язык у тебя подвешен.

— Ну, давай тогда образуем комедийный дуэт.

— Давай в следующей жизни, камрад.

Дзин улыбнулся, а вот Сората не смог. Дзин так и не сказал нужных слов. Вместо них прозвучали другие, к которым стоило подготовиться заранее.

— Если не можешь решить, что делать, я помогу, но ты должен хотя бы решить, где останешься! Если хочешь вернуться в нормальное общежитие, то вперёд.

— …

— Ты знаешь, что я хочу сказать. Я не шучу. Если ты уйдёшь, я буду заботиться о Масиро и кошках.

— Гм…

— Так что решай сам: уйти или остаться. Не ищи себе оправдания. Если сделаешь это, то с лёгкостью найдёшь свою цель. Это просто, вариант А или Б.

Сказав это, Дзин встал. Сората не мог поднять головы. Он просто смотрел на стол, не в силах шелохнуться. Звук шагов Дзина всё удалялся, хотя чувство его присутствия не пропадало. Сората растерял желание спать. Верно, он хотел покинуть Сакурасо и вернуться в нормальное общежитие, позволив Дзину заняться Масиро и кошками. Причин оставаться больше не было. Ведь нужно радоваться? Он так сильно этого хотел. Ни к чему колебаться. Но тогда почему ему стало так трудно дышать? Будто он погружался в болото, пытаясь двигать тяжёлыми руками и ногами и не понимая, как выбраться. Не в силах терпеть это дальше, Сората улёгся на круглый стол. Тоска и боль заполнили его душу. Время медленно утекало.

— Сората.

Неожиданно его достиг призрачный голос. Звучал он слабо, но чисто. Сората понял, что рядом с собой он чувствовал Масиро, а не Дзина. Не в силах даже двинуть головой, он просто продолжал лежать на столе с закрытыми глазами.

— Ты уходишь?

— Уйти отсюда изначально было моим планом, — выдавил из себя парень, словно сдавливая в тисках прошлого себя.

Масиро вышла из гостиной, не произнеся ни слова.

— Какого чёрта сейчас произошло?

Он ударил трясущимися руками по столу, отчего по ладоням пошла лёгкая боль. В этот момент Сората проснулся, но тут же попал в турбулентный вихрь из собственных мыслей. Даже боль исчезла. Всё, что осталось, было противным ощущением, похожим на чувство вины. Правда, Сората так и не вспомнил, как оно называется.

— Не могу уснуть…

Сората без конца ворочался в кровати, а потом уткнулся в подушку, пытаясь обдумать ситуацию.

Но как бы он ни старался, это ни к чему не приводило. Он посмотрел на часы в телефоне. Два часа ночи. Вот уже два часа он пытался заснуть.

Выбора у Сораты не оставалось, так что он неохотно поднялся и включил свет.

Флуоресцентная лампа светила слишком ярко. Глаза не смогли приспособиться к свету, и от него закружилась голова. Глаза требовали сна, но разум отчего-то оставался ясным. Столь противоречивое чувство сильно мешало успокоиться.

Коричневая табби, Цубаса, раздражённо подняла голову. Какое-то время она смотрела на Сорату, а потом закрыла глаза, предварительно хорошенько зевнув. Не в силах встать, Сората свернулся калачиком и сложил молитвенно руки.

— Прошу, даруй мне сон.

Даже закрыв ненадолго глаза, он совершенно не почувствовал себя сонным. Можно сказать, его мозг заработал даже усерднее, пытаясь подобрать подходящие слова для описания его глупых действий.

Парень вздохнул и потёр глаза.

Почему он до сих пор не мог уснуть, хотя в открытых глазах уже стало отдавать болью?

Каждая ночь на этой неделе проходила подобным образом.

Как мне заснуть? И как я засыпал обычно?

Размышляя о столь бессмысленных вещах, он резко вернулся к вопросу о том, покидать ли Сакурасо или нет. От понимания, что вопрос сам собой не решится, ему хотелось поскорее провалиться в мир снов, но в итоге цикл раздумий начинался сначала.

Ответ был очевиден.

Парень даже не понимал, почему так беспокоится об этом. Беспокойство породит новые вопросы, которые ещё больше выбьют из колеи. А между тем часы сна неумолимо уходили.

— А, чёрт!

Если ничего не делать, то он полностью уйдёт в свои мысли, а это только выйдет боком. Решив сделать хоть что-нибудь, он вытряхнул чистую одежду на кровать, сотворив из нее горку.

Сората начал осторожно укладывать вещь за вещью. Пока он этим занимался, ни о чём не нужно было думать. Но вскоре одежда закончилась, и остались лишь вещи Масиро.

Он сложил школьную блузку так, чтобы она не помялась, и попарно уложил чёрные школьные носки. Ему хотелось в такой же манере сложить оставшееся бельё, освободив разум от лишних мыслей, но уже следующий предмет, оказавшийся чёрным кружевным лифчиком, лишил его этой возможности.

Это просто кусок ткани.

Хотя Сората твердил себе, что не сможет пересилить свои мужские инстинкты, он всё же представил, как Масиро надевает его, и тут же парня охватило чувство вины. Как будто желая окончательно добить его, следующим предметом оказались чёрные кружевные трусики, идеально подходящие к лифчику. Это было полное поражение. Собравшись с мыслями, Сората осмотрел себя.

— Если меня кто-то увидит, то примет за извращенца.

Парень быстро сложил вместе края трусиков и свернул их, а потом засунул между блузкой и полотенцами, чтобы их никто не заметил. Хоть они и окажутся в итоге у Масиро на полу вне зависимости от его помощи в уборке. Убираться у неё в комнате также входило в его обязанности, поскольку он «отвечал за Масиро».

Если Сората уедет, то всё это свалится на плечи Дзина. Он больше привык к нижнему белью, и потому его не будет каждый раз пробивать на холодный пот, как Сорату. Какая бы проблема его ни поджидала, он успешно разберётся с ней. Таким вот был Дзин. Тем не менее, Сората не хотел даже представлять, как Дзин заботится о Масиро.

— О чём я вообще думаю… Хватит.

О чём действительно стоило думать, так это о переезде из Сакурасо. На нём лежали обязанности, но это было его личной проблемой, и Масиро тут ни при чём. Вот только он всё равно по непонятной причине всё время думал о Масиро. Когда он сказал о переезде, она не показала ни малейших эмоций. Даже если она обрадовалась или расстроилась, внешне на ней это никак не сказалось. Потому он не знал, что же у неё на душе.

Понимая, что от бесконечных блужданий в потёмках мыслей у него поедет крыша, парень вскочил на ноги. Если спать он не мог, то оставалось только бодрствовать. Если он останется в комнате ещё немного, то точно произойдёт нечто плохое, потому парень вышел на кухню за стаканом воды.

Удивительно, но в 2:00 там уже кто-то находился. Виднелась тень кого-то, кто сидел перед холодильником и набивал живот. Это оказалась одетая в пижаму Масиро. У неё было усталое и сонное лицо, но она достала морковку и внимательно её осмотрела. Видимо, закуска кроликов её не устроила, и девушка убрала морковку обратно, достав на этот раз огурец. Как и в предыдущем случае, она стала внимательно его проверять и задумалась. Закончив думать, она резко его укусила.

— Ты каппа21?!

Откусив огурец, Масиро с каменным лицом повернулась к Сорате. Она совершенно не удивилась и продолжила кусать его.

— Ты, что ли, голодная?

Масиро кивнула, продолжая жевать.