Пока она с воодушевлением и восторгом трудилась над созданием собственного агентства, у Симона с каждым днем, проведенным без дела дома, все больше портилось настроение. Втайне она мечтала, чтобы их отношения стали такими, какими были в самом начале, когда Симон сражал Ханну наповал чувством юмора, шармом и нежными словами.

Ханна познакомилась с ним в детском саду, когда он однажды забирал крестника. И между парнем и девушкой сразу пробежала искорка. В последующие недели Симон стал все чаще забирать мальчика из детского сада.

Случайно или намеренно? Скорее второе, ведь спустя два месяца он спросил у Ханны, как она смотрит на то, чтобы им встретиться и пойти куда-нибудь после работы.

– Если мне надо будет завести собственных детей, чтобы видеться с тобой чаще, то придется немного подождать, – произнес он. – В таком случае мы, наверное, многое бы потеряли.

Задумавшись над его оригинальным предложением, Ханна лишь мечтательно улыбнулась.

Всплыли воспоминания об их первом свидании: Симон пригласил ее на пикник на берегу Эльбы. Все вышло просто грандиозно! Неизвестно, кто в тот майский день сиял ярче – Симон или солнце. Они сидели на пляже на непромокаемом туристическом коврике с утра до ночи, смотрели на корабли и наслаждались вкусняшками, которые Симон притащил с собой в громадных сумках: ледяные белое вино и шампанское, фруктовые соки и вода, фрукты и сыр, чиабатта, салат, лично им приготовленные фрикадельки (лично-при-го-тов-лен-ные!), вяленая свинина, креветки в масле, ну и разнообразные антипасти – Симон воплотил в жизнь самую настоящую кейтеринговую программу, чтобы впечатлить Ханну. К тому же у него в пакетах были красивые бокалы, посуда, столовые приборы и тканевые салфетки. После наступления темноты он зажег два принесенных с собой факела. Ханне казалось, что она участница какого-то кулинарного шоу. Только это было кулинарное шоу на песке.

Потом первый поцелуй… Такой робкий и милый, волнующий и трепетный, его сердце при этом так колотилось, что даже Ханна это ощутила.

А когда они не целовались, Симон говорил. Он без остановки рассказывал об увлекательной работе в газете, о планах путешествовать по миру, которые он когда-нибудь воплотит, и о большом романе, который напишет, как только появится свободное время. Он смеялся, шутил, фантазировал, и все это очень нравилось Ханне. Сколько вдохновения, сколько страсти, сколько энтузиазма!

Однако вскоре после этого от рака умерла мать Симона, Хильда. А его отца не стало несколькими годами ранее. Когда Симон немного пришел в себя, в информационных службах начался кризис.

Одного из коллег просто вышвырнули из редакции, и Симон стал еще более неуверенным, унылым и подавленным, и в конце концов сбылись его самые худшие опасения – его уволили. Иногда Ханне даже казалось, что он сам «накликал» свое увольнение – так часто Симон упоминал об этом.

С тех пор он злился на жизнь, на судьбу и на самого себя, что Ханна, с одной стороны, могла понять, но с другой – замечала, что иногда это сильно действует ей на нервы. К тому же она была уверена, что Симон движется по неверному пути. Он считал бреднями рассуждения Ханны о том, что энергия каждого человека следует за его мыслями: с оптимистом случается только хорошее, с пессимистом – плохое. Но она точно знала, что так оно и есть. Тому, кто настраивается на негатив, вселенная подбрасывает соответствующие события.

По мнению Ханны, если как следует разобраться, у Симона вообще нет никаких поводов для нытья! Он молод и здоров, у него есть крыша над головой, достаточно еды, любимая девушка рядом. У многих людей в мире дела обстоят куда хуже! Она и в самом деле надеялась, что Симон станет прежним, как только у него появится новая работа.

Зазвенел домашний телефон, и мысли Ханны о Симоне развеялись. Она вскочила с постели и бросилась в коридор своей маленькой двухкомнатной квартирки в Локштедте. Аппарат стоял на комоде возле входной двери.

– Доброе утро! – защебетала ей в ухо Лиза, как только Ханна подняла трубку.

– Доброе утро! – ответила Ханна, сдержав зевок.

– Ох, мне очень жаль, если я тебя не разбудила!

– Ерунда! Я уже несколько часов как встала, – соврала она.

– Это хорошо, – перебила ее подруга.

– И что? Ты готова?

– Еще бы! Никак не могу дождаться!

– Тогда встречаемся в десять в нашем «магазине»?

– Даже в половине десятого, я уже почти готова.

– Хорошо, тогда я тоже потороплюсь. Мне стоит по пути что-нибудь купить?

– Если придешь раньше меня, забери у Вернке заказанные пончики и сахарное печенье.

Речь шла о пекарне, расположенной через дорогу, как раз напротив «Шумной компании».

– Я заберу, – сказала Лиза. – Еще что-нибудь?

Ханна ненадолго задумалась.

– Нет, все остальное на месте. Ящики с напитками, баллон с гелием для воздушных шаров и одноразовая посуда уже в машине Симона.

– Когда же он приедет?

– Он сказал, что около одиннадцати.

– Хорошо, – ответила Лиза, – тогда скоро увидимся!

– Да, до скорого!

Едва положив трубку, Ханна почувствовала, как странное томление из сна снова охватывает ее. Она улыбнулась – теперь она знала, что это было. Она действительно ночью влюбилась, совершенно однозначно.

Влюбилась в идею, что она с теперешнего момента больше не низкооплачиваемый персонал, а Ханна Маркс – гордая хозяйка агентства «Мероприятия для шумной компании»!

Йонатан

1 января, понедельник, 8 часов 18 минут

Йонатана замучили угрызения совести. Он украдкой посмотрел по сторонам. Чепуха это, конечно, полная, но в тот миг он ощутил странное чувство, словно кто-то за его спиной за ним наблюдает.

Но сзади никого не было. Вообще возле Альстера все еще не было ни одной живой души. Лишь вдалеке по дороге медленно проехало несколько машин.

Йонатан попытался как-то связать появление ежедневника с ними, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение. Там точно кто-то был! Внизу, на берегу, он разглядел фигуру, почти скрытую кафе «Альстерперле». Недолго думая Йонатан быстро направился туда, крепко сжимая в руке ежедневник и сумку.

Он не ошибся: прямо на берегу, у зеркально спокойной воды, стоял человек, спиной к нему.

– Эй, там! – крикнул запыхавшийся Йонатан.

Ничего не произошло, фигура не двинулась с места. Казалось, человек полностью погрузился в созерцание Альстера.

– Эй! – на этот раз громче крикнул Йонатан – никакой реакции в ответ.

Он замедлил шаг и был теперь достаточно близко, чтобы рассмотреть довольно высокого и худого человека.

Йонатан с удивлением обнаружил, что на мужчине лишь джинсы, гимнастические туфли и полосатая красно-белая футболка. Не слишком подходящий наряд для новогодней прогулки у Альстера, на улице-то ведь был небольшой минус.

– Эй! – снова позвал Йонатан и осторожно похлопал незнакомца по плечу.

Мужчина вздрогнул, обернулся и посмотрел на него округлившимися от испуга глазами. Незнакомец был молод, Йонатан дал бы ему тридцать с небольшим. Очки в никелированной оправе делали его зеленые глаза еще больше.

– Вы меня зовете?

– Да. – Йонатан с трудом перевел дыхание.

– Что вам от меня нужно?

– Это, случайно, не ваше?

Йонатан сунул незнакомцу под нос ежедневник и сумку. Ему тут же показалось, что он сошел с ума. Как он выглядит в глазах этого мужчины? Подлетает вдруг некий запыхавшийся бегун и протягивает какие-то вещи. Весьма своеобразно!

Как и следовало ожидать, мужчина лишь отрицательно помотал головой, сначала медленно, потом энергичнее.

– Нет, – ответил он, – это не мое.

– Хм, жаль, – сказал Йонатан. И решил, что должен объяснить происходящее: – Я нашел это на своем велосипеде. В общем, сумка висела на руле, а в ней лежал этот ежедневник.

Словно в подтверждение своим словам он снова указал на него.

– А я, кроме вас, здесь никого не видел, ну и подумал: спрошу, не вы ли… – Ему не хватило слов.