Средневековая Москва предстает в наши дни в образе палат, где жили люди состоятельные, богатые, правящий класс феодальной Москвы. Здания с метровыми кирпичными стенами, небольшими окнами, не признававшими симметрии, встречаются за стенами Кремля. О каждой такой палате ее хозяин мог с полным правом сказать: мой дом – моя крепость. Они строились двухэтажными; имели летнюю и зимнюю, меньшую (чтобы легче протопить), половины, соединенные сенями, переходами. Нижний этаж, обычно перекрытый сводами, служил для хозяйственных целей. Высокая крутая кровля предохраняла от дождя, а толстые стены с маленькими окнами помогали хранить тепло. На втором этаже находились более высокие помещения, как правило, представлявшие собой сводчатые залы. Палаты бояр Романовых на Варварке позволяют нам все это увидеть.

Типичный престижный дом Москвы XVIII века времен Екатерины II – городская усадьба. Главный дом обычно стоял в глубине двора, украшен портиком, колоннами, карнизами, имел все атрибуты классической архитектуры. Этот дом в два и три этажа дополняют флигеля, хозяйственные постройки, конюшни. Естественно, в таких усадьбах жили князья, графы, генералы, богатые дворяне, обладавшие сотнями и тысячами крепостных. Их здания площадью в тысячу и более квадратных метров сохранились и украшают центр города строениями, которых не увидишь в Париже и Риме. Посмотрите в конце Остоженки на бывший дом генерала Еропкина, губернатора Москвы, и вы в этом убедитесь.

Для начала XIX века характерны более скромные, чем дворцы, прекрасные особняки. Это сравнительно небольшие по размерам дома, обычно с мезонином, портиком, лепными из гипса украшениями в виде воинских знаков, доспехов, оружия. Со двора над таким домом свисают антресоли. Это родовые гнезда московского дворянства, не имевшего прежних доходов времен матушки-Екатерины. Площадь такого дома составляла сто и более метров. Они сохранились в районе Арбата. В таком доме – музей Михаила Лермонтова вблизи Поварской улицы, здесь снимала квартиру бабушка поэта, когда внук учился в Московском университете.

Рядовой дом первой половины ХIХ века – прямоугольное в плане здание в 2—3 этажа, с воротами для проезда лошадей во двор, парадным и черным ходом. Таких домов сотни. Во второй половине века доходный дом возрос до 5—6 этажей. Он приносил немалую прибыль владельцам. Под натиском доходных домов разрушалась Москва усадеб и особняков.

Самый высокий доходный дом в 10 этажей сохранился в Большом Гнездниковском переулке. Доходными домами до революции застроены центральные улицы. В них сдавались состоятельным жильцам комфортабельные квартиры с туалетами, ваннами, телефонами. В них жили власть и деньги имущие.

Пролетарии ютились в рабочих казармах при фабриках, домиках на окраинах, в избах; 325 тысяч жителей города обитали в так называемых коечно-каморочных квартирах. Там в одной комнате селили по «углам» несколько постояльцев, они спали по очереди на одной кровати. Эти люди охотно пошли за большевиками в 1917 году.

Советской Москве, которая обещала рабочим счастье на земле, требовалось срочно выработать новый тип дома для трудящихся. Архитекторы эту задачу решили. Внешне простые, но сравнительно комфортабельные для своего времени, они возводились в районе заводов и фабрик, как, например, в Шмитовском проезде у Трехгорной мануфактуры.

«Знатные люди Страны Советов», проще говоря, правящий класс, депутаты Верховного Совета, генералы, народные артисты, известные писатели, жили в новых домах на улице Горького, бывшей Тверской, на Садовом кольце и набережных.

При Хрущеве произошла революция в домостроении. На окраинах Москвы, на землях бывших сел и деревень, попавших в черту города, возводились типовые дома из панелей для народа. Сначала в 5 этажей. Полагали, они более экономичные, не требуют лифтов. (Такие дома сносятся в Москве с конца ХХ века сотнями.)

«А зачем вообще нам строить вверх? – вопрошал Хрущев. – Мы не Япония или Голландия, где люди вынуждены отвоевывать территорию у моря. У нас такой необходимости нет. Для жильцов, чем выше, тем не лучше, а хуже, да и дороже. Если рассуждать несколько утрированно, то во сколько обходится жильцам 25-го этажа пользование туалетом? Сколько стоит туда подача воды? Скажут, а как же Америка? Но и там небоскребы составляют меньшинство домов».

В типовом панельном доме однокомнатная квартира с кухней измерялась площадью в 25 квадратных метров. Семья из трех-четырех человек могла получить бесплатную квартиру из двух комнат, площадью 35 квадратных метров.

При Брежневе город застраивался многоэтажными зданиями, собранными из деталей так называемого Единого каталога, разработанного для индустриального строительства. Такие дома производили домостроительные комбинаты. В них больше кухни, прихожие, выше потолки. За 16-этажными пошли в ход дома в 22 этажа и выше.

И сегодня домостроительные комбинаты продолжают серийное производство типовых домов, они более комфортны и красивее прежних. В таких домах двухкомнатная квартира насчитывает свыше 50 квадратных метров, а трехкомнатная – 80 метров. Советская власть возлагала на них большие надежды, пыталась расселить людей из коммунальных квартир.

Эту социальную задачу решить ей не удалось при всем желании. Она пала на плечи пришедших на смену коммунистам управителей, которые называют себя хозяйственниками, как мэр Москвы Юрий Лужков. Он начал рушить «хрущобы» и строить новые дома, которые образуют облик города ХХI века.

Все дороги ведут в Москву. Ни к одному городу нашей страны не проложено столько дорог, как к Москве. Лев Толстой в «Войне и мире» писал, что на вопрос Наполеона о прямом пути к Москве русский человек ответил: «Как всякая дорога ведет в Рим, так и все дороги ведут к Москве».

Они идут по суше, воде и воздуху. Шоссейные, стальные, речные, авиационные магистрали подходят с разных сторон, образуя в итоге величайший на земле транспортный узел. Город возник и возвысился в середине русских земель, там, где скрещивались важнейшие пути сообщения.

В «Истории города Москвы» известный исследователь Иван Забелин хорошо сказал по этому поводу: «Главным двигателем в создании таких городов, как Москва, являются всегда народный промысел и торг, ищущий для своих целей добрых сподручных путей...»

Как раз такие «добрые пути» имела, как никто другой, Москва. От пристани и торга у стен Кремля корабли шли к Яузе и Сходне, куда ныне отваживаются зайти малые суда, занятые расчисткой дна этих грязных притоков Москва-реки. В давние времена их полноводные русла позволяли кораблям из Рязани по воде и суше – волоком – достигнуть реки Клязьмы и таким образом доехать до Владимира – столицы великого княжества.

Наилучший по тем временам речной путь из Новгорода на Волгу проходил также по Москва-реке и ее притокам, незаметным ныне среди городских улиц, – в районе Сокольников, где течет Яуза, и Тушино, где петляет Сходня.

Речные пути дополнялись сухопутными путями. Один из них – Волоцкая дорога – шел с севера на юг, из Новгорода в Рязань; другой, с запада на восток, связывал Чернигов, Смоленск с Владимиром, великими городами Древней Руси. Обе магистрали пересекались вблизи Кремля, где ныне Большой Каменный мост. Дороги пробивались через лесные дебри по просекам, шли через луга, по проселкам.

Вторая важная дорога вилась там, где расположены ныне Новодевичий монастырь, набережные Кремля, Китайский проезд. Отсюда шел подъем по склону холма, где расстилалось Кучково поле, а теперь находятся всем известные улицы Большая Лубянка, Сретенка, переходящие в Проспект Мира и Ярославское шоссе.

На плане Москвы хорошо видно, что от Кремля расходятся лучами улицы, проспекты и шоссе, за пределами Москвы разбегающиеся на все стороны света, во все концы страны. Так, от Троицких ворот Кремля берет начало магистраль № 1. Ей дает разбег Новый Арбат, далее следует Кутузовский проспект, от него ведет шоссе к древним Можайску и Смоленску, Минску, до западных границ бывшего СССР.