Обрывистый склон холма хорошо виден из Замоскворечья. Ставший с недавних пор сценической площадкой Васильевский спуск ведет к Москва-реке. Его подъем послужил тормозом воздушному хулигану Матиасу Русту, когда тот, взлетев из Германии, посадил самолет у Красной площади.

На Боровицком холме раскинулись и Кремль, и Китай-город. Горбатые переулки с Варваркой прежде спускались с домами к реке.

2. Сретенский, или Сухаревский, холм. По его склону скатываются переулки к Неглинной. Крутой подъем у Трубной площади ведет на вершину холма, где возвышались Сухарева башня, Красные ворота и церковь Успения на Покровке. Все эти уникумы разрушены при Сталине, обещавшем протестующим, что советский народ построит «более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня».

3. Тверской холм называют Страстной горкой. По этому холму восходит Тверская улица. На вершине прежде маячила колокольня Страстного монастыря. Его, как и Сухареву башню, сломали при Сталине. На освободившееся место передвинули памятник Пушкину с Тверского бульвара.

4. Советская энциклопедия «Москва» четвертый холм называет Таганским и Швивой горкой. Летописец Москвы Иван Забелин без обиняков – Вшивой горкой. Но она лишь часть крупного холма. Таган означает по-тюркски гора, холм, вершина горы. Склон Таганской горы к северу известен как Лыщикова гора, по нему проходит Лыщиков переулок.

Вшивая, или Швивая горка – другой склон. Что за странное название? По всей России, оказывается, встречаются горки, речки, озера, овраги с эпитетом Вшивый, что значит пустой, не имеющий хозяйственного значения. О чем-то безнадежном говорят – «вшивое дело». Эпитет швивый придумали, скорей всего, лицемерные краеведы, увязав его с жившими на холме «швецами», портными. Вшивая горка поднимается от Яузы к Таганской площади. По ней тянутся Гончарная улица и Верхняя Радищевская улица, бывшая Верхняя Болвановская, переименованная в 1919 году в честь автора «Путешествия из Петербурга в Москву», жившего в здешних краях. С этой горки открывался изумительный вид, ныне исчезнувший за высокими домами.

Третий склон Таганской горы называется Красной горкой. По ней пролегла Народная, бывшая Краснохолмская улица, не угодившая советской власти, переименовавшей ее в 1922 году в «честь советского народа». В чем народ не особенно нуждался. Тогда в духе времени эпитет «красный» присваивали заводам, фабрикам, пахарям, пролетариям. Власть не желала, чтобы какой-то холм именовался Красным. Но до всего длинные руки не дотянулись. О Красном холме напоминает Большой и Малый Краснохолмские мосты и Краснохолмская набережная. С недавних пор новый Дом музыки привязан названием к Красным Холмам.

5. За пределами Садового кольца оказался Лефортовский холм, он же Введенские горы. Они поднимаются над берегами Яузы и Синички, упрятанной, как Неглинка, в трубу. 1-я и 2-я Синичкины улицы напоминают о подземном притоке Яузы.

Еще одна улица на холме – Самокатная – названа в честь батальона самокатчиков-велосипедистов, бравших власть в 1917 году. На этой улице сохранилась церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы.

На холме за оградой утопает в зелени Введенское, Немецкое кладбище. В его земле покоятся знаменитый филантроп доктор Гааз, Патрик Гордон, генерал и адмирал Петра, многие «немцы», то есть иностранцы, служившие царям. В их числе помянутый профессор Фишер фон Вальгейм. И русские люди, бывшие с иностранцами в родстве и без родства, как художник Виктор Васнецов, архитектор Константин Мельников, актриса Алла Тарасова.

6. Трехгорный холм, состоящий из Трех гор, трудно различим под гнетом каменных строений. Подножие его омывают русла Москва-реки и Пресни, еще одной речки, текущей под ногами прохожих. «Горы и холмы Москвы суть высокие берега ее рек» – так коротко и ясно определил их Иван Забелин.

Мимо крыльца редакции «МК» улица 1905 года идет под гору и упирается в воду реки. Куда не раз, проломив каменный парапет, падали разогнавшиеся машины. На этом холме – Трехгорная мануфактура, церковь Николая Чудотворца на Трех горах, многие предприятия, чей век приходит к концу. Бывшая заводская окраина превращается в столичный район, где построен Международный центр торговли, Белый дом, посольство США.

7. Самый отдаленный от Кремля холм – Воробьевы горы. Как пишет Иван Забелин в «Истории города Москвы», «для седьмого холма – местность от Нескучного (сада) до Воробьевых гор». Полвека назад по бровке гор тянулись избы большого села Воробьево, от которого сохранилась церковь Троицы. В ней, по преданию, перед советом в Филях молился Кутузов.

Со времен Ивана III в Воробьево триста лет существовал загородный дворец, где жили великие князья и цари. Александр I замышлял на самом высоком месте построить храм Христа…

В детстве Герцен и Огарев, однажды глядя с высоты на Москву, дали клятву посвятить жизнь борьбе с самодержавием, в чем и преуспели.

В наши дни самая красивая и ухоженная часть города, на мой взгляд, Воробьевы горы. Неслучайно советские архитекторы спланировали именно здесь «деревню Ильича», комплекс особняков для высшей советской номенклатуры. Не знающие пробок дороги, парки по обеим сторонам проездов, чистый воздух, широкая река под горой, заросшей лесом…

Сюда после смерти Сталина Хрущев переселил из Кремля соратников по Политбюро. И сам здесь жил до того, как пал жертвой бескровного заговора, редкого в отечественной истории. И Горбачев здесь радовался жизни в особняке за каменной оградой. Деревня эта, где был построен коммунизм, благоденствует и сегодня за массивным забором в гуще зелени. На горе – Кремлевская больница, где я однажды навещал в палате, похожей на номер гостинцы, Марию Петровну Шолохову.

На вершине Воробьевых гор после Победы начали было сооружать высотное здание, одно из восьми задуманных, как наш ответ американским небоскребам. Во время беседы со вновь назначенным ректором МГУ, который пожаловался главе партии и правительства на тесноту в старых зданиях на Моховой, Сталин предложил одну из высоток университету. Любую. Выбор пал на то здание, которым занимался на юго-западе Борис Иофан. Он создал гениальный проект колоссального здания в плане – буквой Ж. Это самое крупное строение Москвы ХХ века. Под его шпилем Актовый зал и Дом культуры, факультеты, ректорат, музей землеведения, магазины, столовые, общежития, квартиры преподавателей, и все это многообразие под одной крышей.

Фасад здания утвердил Сталин. И он же распорядился передать реализацию проекта другому архитектору, когда автор не пожелал строить там, где предписал по объективным причинам куратор проекта Лаврентий Берия. Вдали от бровки Воробьевых гор все видят сегодня высотное здание Московского университета. Видят, словно проваленным за горизонт.

Таковы семь холмов Москвы. Размышляя по случаю 800-летия города, оказавшийся в изгнании Иван Шмелев писал: «Есть древние города, молчаливо накапливающие в себе эти природно-исторические и исторически-религиозные веяния… Их Кремль и соборы суть живые, раз навсегда всенародно вознесенные молитвы. И самые холмы их – не то дары природы, не то могильные курганы, не то крепкие символы государственной власти – говорят о бывшем, как о сохранившемся навек».

Что касается первого Рима, то его холмы, пострадавшие от варваров, украсились при христианах храмами и дворцами. Им ничто не угрожает.

Во втором Риме захватчики разграбили Софию, превратили в овощехранилища храмы, уничтожили все, что им не понадобилось.

Третий Рим претерпел от большевиков, как от вандалов.

На Боровицком холме Сталин разрушил треть Кремля. Прошелся катком по Китай-городу.

На Сретенском холме нет Сухаревой башни, Красных ворот, Успения на Покровке.

На вершине Тверского холма сломан Страстной монастырь, все церкви на улицах. На площади, кроме памятника Пушкину, смотреть нечего.

На развороченном Таганском холме – потоки машин. Тем, кто стремится в Москву, там опасно ходить.

На Лефортовском холме во дворцы времен Петра и Екатерины не войдешь.