«Кто еще, кроме меня, должен идти в ад?»

«Не стоит воспринимать все слишком серьезно».

«Исполнить до конца долг гуманности и справедливости».

Эти три мысли успокоили его, сильно нахмуренные брови наконец расслабились. Он вспомнил, что в четыре часа должен идти на родительское собрание в школу к сыну Чжао Тяньи.

Обычно на собрания ходила его жена, Ду Мэй, сам Чэнь Цзэво никогда на них не бывал, он даже не знал, в какой именно группе первых классов учится его сын. А сейчас жена в командировке и вернется лишь во второй половине дня и на собрание не успеет. Чэнь Цзэво вообще не хотел идти на собрание, но сын, услышав, что никого из его родителей там не будет, заплакал, и сердце Чэнь Цзэво смягчилось:

– Пойду, как можно не пойти?

Услышав, что отец все-таки пойдет, мальчик начал прыгать от радости. Он сказал, что Лю Шиши, которая сидит впереди, всегда говорит, что ее папа самый красивый. Но он не согласен, ведь это его папа самый красивый. На прошлом собрании они договорились, что на следующем собрании попросят отцов прийти, а они посмотрят, чей отец красивее. На прошлом собрании Чэнь Цзэво не присутствовал, и Лю Шиши застыдила его, мол, его отец испугался сравнения, поэтому не пришел.

– В этот раз надо обязательно ей доказать, что именно мой отец самый привлекательный!

Чэнь Цзэво погладил сына по голове и улыбнулся:

– Такие маленькие и уже сравниваете отцов. Обычно люди меряются тем, чей отец круче, а вы – чей красивее.

– Если сравнивать, чей отец круче, то тут нам не победить…

В ответ судья Чэнь Цзэво промолчал. Школа, в которой учился сын, была лучшей в городе. Чтобы попасть туда в уже сформированный класс, надо было заплатить сто тысяч юаней. Среди одноклассников сына были дети высокопоставленных чиновников и богачей. А он – всего лишь какой-то заместитель начальника.

Сын у Чэнь Цзэво родился довольно поздно, когда ему был тридцать один год. В городе этот возраст не считался слишком большим, в отличие от его родного уезда. Для Чэнь Цзэво сын был сокровищем. Жене он говорил, что нельзя, чтобы у сына была плохая стартовая позиция. Но жена была не согласна, она считала, что детство сына должно быть радостным, счастливым и ничем не стесненным. Ду Мэй была против того, чтобы Чэнь записывал сына то на одни занятия, то на другие. В этом вопросе их позиции были диаметрально противоположными, и они никак не могли договориться. Жена выросла в городе, в обеспеченной семье, после окончания университета ездила на стажировку за границу, а после возвращения на родину ее распределили в издательство. Она была моложе Чэнь Цзэво, но два года назад получила место начальника отдела городских новостей. Она была известным журналистом на хорошей должности. Ее жизнь текла гладко и успешно, условия ее жизни предопределили то, что она не могла понять те трудности, с которыми столкнулся крестьянский сын Чэнь Цзэво, чтобы вырваться из деревни. К тому же все это Чэнь Цзэво получил незаконным способом, и это лежало камнем на его душе, который давил так, что не продохнуть, и о котором нельзя рассказать. Он говорил Ду Мэй, что человеческую жизнь можно сравнить с подъемом в гору. Некоторые люди с самого рождения уже находятся на пике, другие карабкаются наверх с горного склона, но больше всего людей начинают путь к вершине со дна горного ущелья. Ду Мэй возражала:

– Почему жизнь похожа на подъем в гору? Почему обязательно надо стремиться к самому верхнему пику? Ведь можно же хорошо жить и на дне ущелья, там тоже прекрасный пейзаж! В жизни главное – сам процесс.

А Чэнь Цзэво на это отвечал:

– Легко тебе говорить. Если бы ты пожила на дне ущелья, то поняла бы.

Благодаря взглядам Ду Мэй, их сын рос психически здоровым ребенком, его счастье и здоровье были на первом месте. А Чэнь Цзэво надеялся, что сын будет на голову выше всех остальных. У него была одна мысль, которой он не осмелился бы поделиться с женой: он сам добился так называемого успеха благодаря методам, о которых нельзя рассказать, но надеется, что сын добьется в этой жизни всего, что заслужил, своими собственными усилиями.

Чэнь Цзэво пораньше ушел с работы и приехал в школу, где учился сын. Сначала он нашел аудиторию, в которой учатся первые классы, затем спросил учителя, в какой группе учится Чжао Тяньи. Учитель поинтересовался:

– Вы пришли на родительское собрание?

– Да.

На лице учителя отразилось презрение:

– И вы не знаете, в какой группе учится ваш ребенок?

Чэнь Цзэво смутился:

– Я много работаю, обычно жена ходит на собрания.

Учитель сказал ему, что сын учится в третьей группе первого класса. Когда Чэнь Цзэво нашел нужный класс, собрание еще не началось, но уже было немало родителей, которые сидели рядом со столами своих детей, придвинув скамейки. Чэнь поискал глазами сына, но тот увидел его первым, вскочил и крикнул:

– Пап, я здесь!

Когда Чэнь Цзэво подошел, его сын громко сказал:

– Лю Шиши, смотри, мой папа пришел!

Девочка по имени Лю Шиши высокомерно выпятила губки и смерила судью взглядом, всем видом показывая, что тут и смотреть не на что:

– Твой отец такой тощий, он не такой красивый, как мой!

Чжао Тяньи сказал:

– Вот придет твой отец, пусть другие решат, кто из них красивее!

Чэнь Цзэво гладил сына по голове, то бледнея, то краснея:

– Ну разве так можно? Вам бы следовало соревноваться, чьи оценки лучше!

Пока он это говорил, Лю Шиши вскочила. В класс вошел мужчина, и она повернулась к Чжао Тяньи:

– Хм! Вот и мой папа!

При виде вошедшего сердце Чэнь Цзэво упало, он пришел в замешательство. Отец девочки подошел, взял ее за руку и, увидев Чэня, засмеялся и сказал:

– Цзэво, ты тоже пришел на родительское собрание?

Чэнь Цзэво ответил:

– Начальник Лю, это ваша дочка? Такая милая! – Потом добавил: – Вы лично ходите на собрания!

– Дочь приказала, чтоб сегодня обязательно пришел, потому что она будет с одноклассником меряться, чей папа красивее. Я не посмел не явиться.

Лю Шиши произнесла:

– Пап, он и есть отец Чжао Тяньи! Это он будет с тобой соревноваться, кто красивее!

Начальник Лю расхохотался:

– Естественно, он красивее!

Чэнь Цзэво покраснел:

– Начальник Лю…

Тот ответил:

– Цзэво, здесь у нас один статус – родители.

Затем спросил:

– Твоя фамилия Чэнь, а у сына – Чжао. У него фамилия матери? Насколько я помню, твою жену зовут Ду Мэй, она ведущий журналист ежедневной газеты «Наньго».

Чэнь Цзэво пришел в замешательство:

– У меня фамилия моей матери, а сыну я дал фамилию своего отца.

В этот момент вошел учитель. Оба мужчины уселись и начали его слушать.

Пока шло собрание, сгустились сумерки. Чэнь Цзэво попрощался с начальником Лю и вышел вслед за ним. По пути домой сын выглядел недовольным:

– Ну ты же явно красивее отца Лю Шиши!

Чэнь Цзэво сказал ему:

– Следует быть поскромнее. Скромность – это добродетель.

Ду Мэй уже была дома, когда они вернулись домой, а няня приготовила еду. Чэнь Цзэво спросил жену, успешно ли прошло интервью. Он переживал за нее и поэтому произнес:

– Ты же уже начальница! Такие дела нужно было поручить кому-нибудь из молодых подчиненных.

Ду Мэй ответила, что она брала с собой молодого журналиста, но тема серьезная, поэтому она решила взяться за нее сама.

– Я за твою безопасность волнуюсь! – сказал Чэнь Цзэво.

От такого его беспокойства на душе у Ду Мэй стало тепло. Они познакомились на работе. Тогда Чэнь Цзэво первый раз выступал в роли председательствующего судьи, а дело вызвало немало споров в обществе. Ду Мэй же была ведущей журналисткой отдела городских новостей и приехала на суд, чтобы потом взять у него интервью. Именно так начались их отношения. Надо сказать, что Ду Мэй первая пригласила Чэнь Цзэво на свидание, потом – второй раз, после чего сказала ему:

– Ни одно дело не следует делать больше трех раз. Я уже дважды приглашала тебя, в следующий раз – твоя очередь.