Жули сейчас дрожала как в лихорадке, и ей никак не удавалось овладеть собой, что вызывало еще большую тревогу за себя и за…. него! Конечно, за него! Мушкетер был ранен, а она уезжала. Он был прикован к постели, а она бросала его на произвол судьбы, и ничто не могло помочь ей остаться!

Жули глотала горькие слезы досады. Ей так хотелось остаться там, в этом доме, но не были они знакомы, не могла маркиза взять на себя заботу о неизвестном мушкетере, чтобы выходить его! Это, верно, сделает другая, та, которая представлена ему, которую он знает и, может быть, знает слишком хорошо! И маркиза кусала губы, вся во власти жгучей обиды и бессильной ярости.

В то время, нравы которого были, признаемся, более свободные, чем стали много позже, все-таки было совершенно невозможно знатной даме войти в квартиру к мужчине, каким бы титулованным кавалером он не был! Хотя король Людовик часто подчеркивал, что в военное время можно попрать многое из того, что не следует делать в мирное время ни при каких обстоятельствах, но до такого нарушения приличий все - таки не доходило. Хотя интересные изменения недавно затронули многие сферы жизни: дамы и кавалеры одевались теперь в удобные и свободные одежды; тесные корсажи и высокие плоеные воротники, гордо поддерживавшие головы, ушли в прошлое, уступив место широкополым шляпам, на которых задорно качались яркие страусиные перья, исчезли шлейфы, появились свободные платья, позволявшие их обладательницам скакать верхом; одним и самых нужных дамских украшений стали часы - их подвешивали на поясе за специальный крючок. Совсем недавно и подумать было невозможно, чтобы дама в Париже вышла за пределы своего особняка без слуг или в мужской одежде! Теперь по особому эдикту прогрессивного французского короля дамы разъезжали, куда им было угодно, и многим из них пришлось научиться стрелять, чтоб не оказаться совсем уж беззащитными перед нищими, разбойниками или дезертирами. Некоторые из дам сами тайно брали уроки фехтования, другим уроки оплачивали родители, как Изабелле дю Трамбле, например.

Но вернемся вновь к нашей героине! Весь долгий день после приезда из Лувра все валилось у маркизы де ла Шпоро из рук, у нее сладко кружилась голова и алели щеки от мечтательных мыслей, что невольно приходили ей в голову. Жули разбила за ужином бокал с вином, ответила невпопад, с каменным лицом выслушала укоры матери, забыла вступительные слова обязательной вечерней молитвы и к ночи до того измучилась, что уже не была уверена в своем чарующем влиянии на мужчин! Множество раз за вечер подходила Жули к зеркалу, поворачивала личико так и этак, улыбалась, кокетливо поднимала ресницы, придирчиво осматривала свой отличный округлый бюст, стройные ноги в кружевных панталончиках, гладила золотистые волосы, пышным плащом падающие на плечи, - и так и не могла решить, ослепительна ли она или так, просто хорошенькая!

Она начала опасаться, что только из приличия голубоглазый мушкетер Его величества вступился за нее, а не по велению сердца, как она страстно бы хотела! Ах, разве нет у него возлюбленной, если он так красив и благороден!? И, может быть, они с этой возлюбленной как раз сейчас смеются над юной маркизой де ла Шпоро, которая смотрела на своего защитника столь восторженно, столь откровенно, столь восхищенно! Понял ли мушкетер ее взгляд? - мучилась Джулия, изнывая от стыда и нетерпеливого ожидания новой встречи. Ах, наверняка мушкетер догадался, какое неизгладимое впечатление произвел на ее чувствительное сердечко и, догадавшись, самодовольно смотрит сейчас на себя в зеркало!

Джулия с досадой стукнула кулаком по пышным подушкам, вскочила с кровати, потащив за собой одеяло, подошла к окну, но вид беспечно спящего сада с белыми круглыми пятнами цветущих лилий навевал на нее такую тоску и чувство обездоленности, что она опять легла. Бесконечные часы этой длинной ночи она ворочалась с боку на бок, металась в горячей влажной постели, не в силах дождаться рассвета. Перед ней как живое стояло лицо молодого мушкетера, он улыбался так нежно и насмешливо, отчего юную маркизу кидало то в жар, то в холод! Плечо, на которое тогда, в карете, легла его красивая светловолосая голова, горело как в огне.

========== Глава 5 Каприз ==========

Джулия решила поступить так, как поступали прочие предприимчивые дамы в тот замечательный век - послать по известному адресу ей свою служанку Мари.

-Я слушаю вас, г-жа Жули!

-Мари, ты знаешь, где находится… мм… на улице Оружейников дом с ротондой?

-Да, г-жа.

-Ты сейчас же отправишься туда и узнаешь, как чувствует себя раненый господин из этого дома.

-Да, г-жа!- Мари, камеристка госпожи де ла Шпоро, скуластенькая, свеженькая парижанка, присела в реверансе.

-Мари, ты ни в коем случае не назовешь мое имя, поняла? Не вздумай рассказать какие- то подробности жизни моего дома, по которым можно догадаться, кто тебя послал! Если его слуги не будет дома или тебе не откроют, осторожно расспросишь соседей или хозяина дома, тебе все ясно!?

-Да, я все сделаю.

-Через два часа ты должна быть здесь, поняла, Мари!?

-Хорошо, сударыня.

Джулия остро позавидовала ее свободе служанки, которая как раз могла легко явиться в незнакомый дом повелению своей госпожи, не скованная приличиями и сословными предрассудками! Конечно, в мушкетеры брали только дворян, отличившихся либо на воинском поприще, либо в делах дипломатических или, наконец, оказавших личные услуги членам королевского дома. Ее незнакомец был мушкетером, стало быть, он и знатен и искусен как на дуэли, так и в словесных баталиях, но, как фрейлина королевы Франции, она никак не могла сама явиться к нему в дом! Поэтому маркиза и отправила туда свою служанку - вызнать все о здоровье мушкетера инкогнито!

Но Джулия зря надеялась на скорое выполнение собственного плана - ее срочно вызвали в Лувр. Впервые королевский приказ не обрадовал девушку. О, боже, она ждет свою посланницу, вся горит и ужасно нервничает, а при короле придется делать беспечное личико, а то еще и петь томные любовные куплеты! Нет, она не справится с собой! Не справиться, если она не будет знать, что с ее великолепным защитником все хорошо, если не передаст она для его здоровья свежайшие фрукты, оставаясь при этом прекрасной таинственной незнакомкой!

Жули не нравилось сегодня ни одно платье. Она перемерила ни меньше дюжины, окончательно замучив служанок, когда в гардеробную вбежала запыхавшиеся Мари и принялась помогать прочим девушкам. Жули молча следила в зеркало, как служанки одевают ее, застегивают на шее жемчужное ожерелье с сапфировыми подвесками в виде мелких капелек. Драгоценные камни отсвечивали в голубых глазах Джулии, оживляя цвет кремового платья с кружевами и широкими розовыми лентами, подхватывающими рукава и верхнюю юбку. Наконец служанки ушли.

-Я слушаю тебя, Мари!- произнесла Жули надменно. Служанка перевела дыхание и затараторила:

-Слугу зовут Жан, его раненого г-на - шевалье де Арамисец. Он служит в роте мушкетеров уже три года. Среди дворян имеет славу непобедимого дуэлянта. Выполняет он только опасные задания, за что г-на де Арамисец хвалит Его величество король.

-Вот как!?

-Капитан мушкетеров очень ценит его и его друзей. Все четверо первые шпаги Франции.

-Что еще?

-Г-н де Арамисец живет в Париже с семи лет, но сам он из Прованса. По-моему, госпожа Жули, родных у него не осталось.

-Это все?

-Нет, конечно!

-Говори далее, Мари, только, гляди, ничего не напутай!

-Я очень приглянулась Жану, и он мне рассказал, сколько у них было приключений! Боже мой! Однажды г-н де Арамисец даже был брошен в Бастилию за какую-то злую шутку над его Высокопреосвященством кардиналом де Ришелье.

-О, боже мой!

-Жан клянется, что его господин очень знатен, но, похоже, привирает.

-В мушкетеры берут самых достойных, не забывай это!

-Да, г-жа!

-А его рана?

-Легка! - Мари томно вздохнула.- Жан говорит, что быстро заживит ее. И еще вот что, госпожа, - завтра де Арамисец собирается встать.