-Дон Себастьян, благодарю вас за находку,- сказала Изабелла, которой портрет не понравился - слишком откровенен он был. Графиня даже побоялась, что по ее сияющим глазам можно определить, что она носит в себе дитя, - но я подарок этот не приму, лучше брошу его в озеро.
-Отдайте медальон мне!
Дон Себастьян так побледнел, словно сказал непристойность. Он не мог догадываться, как защемило сердце Изабеллы, которая с ужасом слушала его. Слова дона Себастьяна прозвучали для нее так же, как если бы она слышала на Гревской площади смертельный приговор невиновному. “Господи,- горячо взмолилась она,- сделай так, чтоб это оказалось неправдой! Только бы он не полюбил меня! Любовь станет для него трагедией, а я не хочу этого, не хочу”!
-Берите!- пересохшими губами прошептала она.
-Я возьму медальон на память о необыкновенной женщине, которая родилась на моей родине.
Изабелла с видимым облегчением подняла на него взор. Она явно решила, что ошиблась в его чувствах и обрадовалась, что ошиблась! Дон Себастьян понял - Изабелла дю Трамбле не хотела, чтоб он ее любил, он был ей в тягость, не нужен, отвратителен! Шрам на щеке испанца задергался, как от сильной боли.
-Вы, значит, тоже считаете, что урод не должен иметь сердца?- без всяких интонаций спросил он.
-О чем вы? - холодея, пролепетала Изабелла.
-Вы тоже ненавидите мое ужасное лицо и ногу!- вдруг закричал дон Себастьян, распаляясь. - Вот почему вы не смотрите на меня!
-Не смейте говорить так!
-Значит, вас чаруют мои шрамы?! - Он горько и громко расхохотался, словно безумный. Изабелла сама не заметила, как застонала, ломая руки, настолько душераздирающим был вид этого человека, обреченного на трагедию в любви, разлуку с родиной и вечное уродство!
Неуклюже он развернулся и, сильно хромая, направился к дверям.
-Дон Себастьян, - воскликнула Изабелла, - не оттого я не гляжу на вас, что мне неприятно…
-Значит, для вас мое уродство невидимо! - прошептал он хрипло, оборачиваясь.
-Конечно, невидимо!
-Тогда почему вы столь холодны со мной? Вы ведь знаете, что я люблю вас!
-Мой бедный друг! Я уважаю вас и преклоняюсь перед вашим мужеством в бедах, вашим тактом по отношению ко мне, но …
-Что же? Что же вы замолчали?
-Но даже ваше сердце,- лучшее из многих, - не может заставить меня отдать вам мое! Я не могу и не хочу подарить вам напрасные надежды, и этим терзать вас сильнее. Вы должны - слышите? - вы должны забыть меня, ради меня, ради себя.
Он низко опустил голову, словно ее слова невыносимой тяжестью ложились ему на плечи.
-Я знал, что вы не сможете снизойти до меня!- так хрипло пробормотал он, словно бился в агонии. Он сжимал и разжимал ладони.- Но помните, что в моем изуродованном теле бьется верное сердца и оно сгорит только для вас!
-Нет! Нет!
-Почему вы так не хотите, чтоб я любил вас, донья Исабель!? Ответьте мне. Скажите мне правду! Вы молчите? Ах, как же мне тяжело! И Франция держит меня мертвой хваткой, сниться мне ночами, и я осмелился полюбить француженку! Мне не пристало говорить такие слова, но пусть слова будут единственной слабостью в моей, никому не нужной жизни!
-Боже всемогущий!
-Я не хочу, чтоб вы уехали во Францию, не хочу, чтоб вы принадлежали гранду. Простите меня, донья Исабель! О, простите!
Он закрыл лицо руками, и тело его потрясло рыдание, скупое и этим более страшное. Изабелла не могла более всего этого выносить. Она бросилась из гостиной в свою спальню, где разрыдалась от жалости к дону Себастьяну и предчувствия неслыханных страданий, которые она ему, возможно, еще принесет.
-Бедный ты мой, - шептала она горько, - милый дон Себастьян! Господи, зачем ты поставил меня на пути этого человека, которому и так хватает душевной боли! Я убью его своим отказом! Что же мне теперь делать!? Я ведь люблю графа де Силлек.
Душевные терзания не способствовали ее хорошему самочувствию, каждый день и каждый час изматывали ее. Изабелла плохо ела, мало спала и скоро темные круги переутомления появились вокруг ее прекрасных глаз, и сразу же испортилось настроение. Она отказывалась видеть дон Лонса и сидела у себя в спальне - бледная, желчная, нервная. Видя, как изводит себя пленница и, опасаясь за ее здоровье, обеспокоенный гранд решил форсировать события.
-Почему вы не спрашиваете, что за драгоценности я преподнесу вам в день свадьбы?- спросил гранд через несколько дней. - Вас должно это волновать! Ведь скоро наше венчание!
-Венчания не будет, уверяю вас, - отвечала Изабелла рассеянно.
-Донья Исабель, мой райский цветок, неужели вы до сих пор не поверили, что будете счастливы со мной? Вас я буду баловать, вами будут восхищаться вельможи при испанском дворе!
-Мне это не нужно.
-Я так хочу, чтоб вы, скорее стали моей женой, столь же прекрасной, сколь же строптивой!
-Я же, напротив, не желаю этого.
Зашедший в столовую дон Себастьян, как всегда в последнее время, холодно поклонился Изабелле и, как верный паж, встал позади кресла гранда.
-Вы станете моей женой, обещаю вам, донья Исабель!
-Нет.
Дон Лонса наклонился вперед и сладко улыбнулся.
-Само совершенство!- прошептал он. - Даже если вы откажетесь, в конце концов, вы будете принадлежать мне!
Изабелла краем глаза заметила, как дон Себастьян, внезапно поменявшись в лице, вытащил из - за пояса короткий кинжал и занес его над беззащитной головой гранда. Изабелла испугалась, но нашла в себе силы отрицательно качнуть головой: “Не делайте этого,- сказали ее повлажневшие глаза. - Вас тогда отправят на костер инквизиции”! Дон Себастьян с явной неохотой опустил оружие. Гранд, не подозревая о страшной опасности, которой только что избежал, откинулся назад в своем высоком кресле и решительно заявил:
-Я хочу показать вам новую вещицу, мой свадебный подарок, который, несомненно, понравится вам. Я принесу ее сам! - Он сорвался с места и исчез в одной из комнат.
-Как он смеет настаивать на своей любви! - вне себя воскликнул дон Себастьян, когда скрылся за дверьми. - Почему вы не дали мне убить его?!
-Вы в этом случае тоже бы умерли, сударь. Я не могу позволить вам этого!
В глазах дона Себастьяна появились неприкрытые обожание и преклонение перед ней. Сквозь слезы в них блестела любовь!
-Какая ты добрая! - прошептал он. - И такая красивая…
-Не могу я больше выносить эту смесь лести и угроз в беседах с доном Лонса! - нервно сказала Изабелла.- Я пойду к себе!
Что именно сказал француз гранду, который не обнаружил за столом прекрасную француженку, какую ложь измыслил, осталось неизвестным, но через полчаса дон Себастьян пришел к Изабелле осведомиться о ее здоровье от имени гранда.
-Я здорова! - отмахнулась Изабелла.
-Донья Исабель, я вот что хочу сказать… Моя любовь для вас, донья Изабелла, возможно, выглядит странной, и это отталкивает вас от меня? Вы, должно быть, считаете меня стариком, верно? А ведь это не так, донья Исабель! Знаете сколько мне лет на самом деле?
Изабелла в растерянности молчала. Она терзалась ужасно, но любить его она не могла, хотя и признавалась себе украдкой, что ее, несомненно, привлекает мужество ее нового друга, верность и что-то неуловимое, что называют безотчетной симпатией!
-Вы помолодели с тех пор, как я увидела вас, - заметила она деликатно, еще стараясь обратить их разговор в шутку.
-Я полюбил, донья Исабель. Я ведь молод, мне…
-Вам … лет тридцать? - высказала она свою догадку и похолодела, когда он поправил:
-Да, двадцать девять. Вы удивлены?- с болью продолжал он.- Конечно, я понимаю вас. Я, наверно, слишком уродлив, чтоб казаться молодым.
-Нет, это не так, мой друг!
-Ах, донья Исабель, это ужасно!- подняв тяжелый взгляд, продолжил молодой человек. - Никогда я еще так не ненавидел свое уродство! Никогда не проводил столько времени у зеркала, стараясь прихорошиться! Я согласен с вами - как можно меня любить таким уродливым! А я ведь был красив!
