— Что? — Пирс застывает с открытым ртом. — Какого…
— Господи, какая ж ты счастливая, за тебя пацаны дерутся! — Викки снова откусывает кусок мороженого Кэт и убегает в непонятном направлении, оставляя подругу в раздумьях.
Она только что думала о том, как хорошо ей было с Деймоном, который не просто любил ее, но еще и уважал, как человека, не только как женщину. А сейчас ей сообщили, что он идёт на смерть. Да-да, это самоубийство — идти на стрелку с Клаусом, совершенно не предполагая, на что способно это животное.
Девушке срочно нужно что-то предпринять, что-то сделать, она чует это нутром, но что она может, чтобы остановить двух петухов с играющим тестостероном? Правильно, Н И Ч Е Г О.
Кэтрин откидывает недоеденное мороженное в сторону, в какой-то куст, и придерживая сумку, которая висит у неё на плече, бежит в сторону парка, она не знает зачем, но чувствует, что это нужно.
Сев на свободную лавочку, она несколько раз обеспокоенно вздохнула и взяла в руки телефон, принимаясь набирать номер. Она не помнит. Не помнит номер Деймона, не помнит номер его матери, она вообще ничего не помнит. Вдруг в голове всплывают несколько цифр и она наспех набирает на клавиатуре своего телефона междугородний номер семьи Сальваторе.
— Да? — почти сразу раздаётся женский голос. Это его мама, Лили. Господи, как же давно она не слышала этот голос. — Ну, говорите же, — невнимания она, желая поскорее закончить этот разговор с непонятно кем, потому что явно чем-то занята сейчас. — Ну не хотите, как хотите. — мягко, но в то же время как о строго заключает она и вешает трубку.
Кэтти закрывает глаза и блокирует телефон, понимая, что все это время не дышала, жадно впитывая в себя эти родные нотки голоса матери Деймона, которую она за их долгое знакомство, очень сильно полюбила, скорее, как мать, чем как потенциальную свекровь.
Она ничего не ответила, потому что испугалась, испугалась стать объектом ненависти этой женщины, хотя по сути, она уже была им. Просто это не подтверждено официально. Снова вздохнув, девушка поднимает глаза к ней и немного расслабившись, откидывается на спинку лавочки. Прохладное дерево приятно холодило почти голую спину и девушка внимательно всматривается в небо. Она все испортила сама, она сама лишила себя дорогих людей. Что ж теперь она сама будет в одиночестве.
Начало октября. Кто бы мог подумать, что будет так тепло?
Солнце высоко в небе, ласково освещает планету, иногда заволакиваясь белоснежными облачками, слегка напоминающими сугробы. Ультрафиолет блаженно нежит тела людей, либо расслабленных, либо напряженных и спешащих куда-то.
Начало октября. Кто бы мог подумать, что будет так тепло… И так больно?
Я вышел из подъезда и придержал дверь соседке. Миссис Фелл. Одна из тех бабушек, которая знает меня с детства, которая всегда добра и поучительна.
— Ой, Деймон, — улыбнулась миссис Фелл, — Как же ты возмужал-то после армии. — её обвисшее лицо начало светиться небесным сиянием и я невольно улыбнулся её доброте.
— Спасибо, миссис Фелл. — отпускаю дверь и продолжаю идти, убрав руки в карманы.
На мне спортивные штаны, которые я покупал еще до армии, кстати странно, что они не стали мне малы, как большинство других моих вещей, чёрные кроссовки, белая футболка и кофта, из того же материала, что и штаны.
Когда я выходил из дома, мама спросила куда я и я ответил что иду в библиотеку. О-опасность.
А если серьёзно, то чего греха таить, я действительно за неё боюсь и не хочу что бы она переживала раньше времени, в её возрасте это ох, как не полезно.
Сворачиваю за угол и пройдя квартал, дохожу до трассы. За спиной слышится сигнал машины и я оборачиваюсь с тем же каменным лицом, с каким и выходил из дома. Ко мне подъезжает Импала Энзо и останавливается. Из опущенных стёкол вылезают три руки с опущенными пальцами вниз, выражающими все своё недовольство по отношению ко мне и я не сдержав смешка запрыгиваю на заднее сиденье рядом с Риком и захлопываю дверь. Машина тут же трогается и я вновь становлюсь серьезным, понимая куда я направляюсь, а главное за чем… За смертью.
— Ох зря ты это… — цедит Кол, развалившись на переднем пассажирском сидении. Он уставился на дорогу, нахмурившись, с таким видом, как будто он тут самый умный и его обязанность учить нас всех жизни, а делать ему этого не хочется, только потому что в падлу.
— Ага, он же тебя порвёт, сто процентов… — добавляет Рик, почесав затылок.
— Ты ж пойми, он и таких борзых ломал… — снова подаёт голос Майк.
— Ну ты и влип конечно, чувак… — тянет, поджав губу Энзо. — не завидую я тебе, убьет он тебя.
— Пасиба ребят, знаете как человека поддержать. — не выдерживаю наконец и окинув их всех глазами, сдавленно киваю я, все ещё оставаясь серьезным и показательно хлопаю по плечу Кола. Они моментально замолкают и хмурятся, очевидно раздумывая о том, что наговорили только что.
Злость накрывает с головой, но я отворачиваюсь к окну, а через несколько секунд слышится взрыв смеха, заполняющий все пространство и пацаны наперебой начинают подбадривать меня, говоря о том, что я все смогу, у меня получиться, что я сломаю его как прутик и что в Клаусе понтов больше, чем силы.
На самом деле, я реально начинаю чувствовать себя легче, ну хотя бы потому что меня с каждой минутой все сильнее уверяют, в том что я сила и способен кого угодно нагнуть. Мелочь конечно, но приятно ж ведь.
Как-то мы слишком близко подъезжаем к назначенному месту у реки. Там, среди зеленой травы уже стоит мерс, с тонированными стёклами, а вокруг него распальцованные мальчики в трикошках. По-другому я их назвать не могу. Выползаю из машины, возомнив себя супер крутым чуваком, который в очередном фильме про бомбежку эпично так выходит из машины под музычку и иду в сторону Клауса, который сняв с себя олимпийку, начал подпрыгивать на месте и зародилась плечевые суставы. Мы ещё не начали бой, а я его уже убить хочу. Это ж каким говном нужно быть, что бы пробуждать в людях желание убить тебя, ещё когда ты даже рот не раскрыл.
Внезапно осознаю, что он реально меня сейчас убьет, отчего холодеют руки. Становится невыносимо не по себе и хочется зареветь, как волк, когда ему прострелили брюшину.
На мои плечи ложатся две сильные руки.
— Кофту сними, — приглушённо произнёс, какой-то слишком хмурый Энзо. — Жалко, хорошая вещь, — он помогает мне снять кофту и намотав её на руку кладёт на капот своей машины.
Оборачиваюсь и смотрю на ребят. Они мысленно со мной, хоть и не смогут помочь физически, так уж составлен договор. Они волнуются и боятся за меня. Это написано у них на лбах, а я неумело делаю вид, что я в порядке, хотя прекрасно понимаю, что у меня это получается так же паршиво, как и у них делать вид, что они полностью во мне уверенны. Легонько улыбаюсь и поворачиваюсь к своему сопернику. За спиной слышатся тихие слова.
— Пистолет наготове держи… — невзначай напоминает Кол, стараясь оставаться невозмутимым.
— Какого хера, там патронов нет… — даже как-то озлобленно отвечает Энзо и засовывает руки в карманы брюк.
Снова переключаю все свое внимание на Клауса, который буквально сияет, от понимания, что я боюсь. Ох, знал бы за что именно я боюсь, придурка кусок.
— Ну что, так и будем булки мять? — наконец подаёт голос он и я сфокусировав на нем четкий взгляд, заставлю свое лицо не шевелиться. Хочу быть слишком невозмутимым, чтобы обмануть хотя бы себя.
Ещё где-то секунд пять и мы одновременно бросаемся к друг другу и сцепляемся в каком-то слишком быстром и губительном танце боя. Хотя танец боя — это немного другая вещь, но тем не менее, наш мордобой хотя бы немного на это смахивает.
Замахиваюсь и ударяю кулаком его в лицо, от чего он на секунду опешил, а потом снова принялся выдавать удары под дых. Следующий его тумак прилетел мне прямо в правый глаз и я зажмурился на мгновение, чувствуя как сильно ноет череп. Из моей губы течёт кровь, но я тут же продолжаю блокировать удары, в ожидании его скупой усталости. Крючусь от боли, но все ещё, как тот оловянный солдатик, держусь, пытаясь скорее доказать насколько я крут и могуч, чем обороняться. За спиной слышатся ободрительные возгласы пацанов, когда мне удаётся нанести какие-нибудь болезненные удары своему противнику, а так же советы, как и когда лучше бить.
