Слышу как тихо-тихо работает телевизор и кинув сумку на пол в прихожей, не включая свет, подхожу к дверному проёму гостиной и складываю руки на груди. Я не знаю, что идёт по телевизору, потому что смотрю не на него, а отражение лица мамы в телевизоре. У неё в глазах грусть, нижняя челюсть немного обвисла, а под глазами появились новые морщинки, которых два года назад не было. Мамочка моя, что ж с тобой стало за два года? Немного качнув головой и улыбаясь произношу:
— Нужно было уже давно замок поменять, — она резко оборачивается, словно не веря, что слышит. — Нельзя ж ведь так, мам.
Женщина с заколотыми на затылке волосами, смотрит на меня с открытым ртом.
— Деймон… — срывается с её губ. Одно мгновение и она с криками восторга оказывается возле меня, обнимая и целуя.
— Сыночек! Родной мой, Деймон! — она обхватывает мою шею, все крепче прижимая к себе. Я же отвечаю на её материнские ласки и обхватив её руками, отрываю от земли, от чего она начинает недовольно причитать, но тут же снова улыбается и смеётся, давя слезы радости.
— Маам, ну мам, — капризно тяну я, когда она обхватывает моё лицо ладонями и начинает чмокать в щеку и губы. — Я ж грязный весь, дай хоть умоюсь. — она будто не слышит и продолжает целовать меня, уже не в силах сдерживать слезы.
— Чего ж ты не позвонил, я бы приготовила что-нибудь! — воскликнула она, все ещё улыбаясь, от чего мне показалось, что она просто не в силах перестать это делать. Бедная моя.
Наконец я её отлепляю от себя и снимая с себя фуражку, надеваю ей на голову. Она смешно падает ей на глаза, потому что большая, а я улыбнувшись, ухожу с свою комнату, оставив её в коридоре, она просто стоит с приложенными к горящим щекам руками и смотрит мне вслед. Глаза её наполнены радостью. Мамочка.
Когда я искупался, надел домашние штаны и закончил чистить зубы, я начал вытирать лицо полотенцем.
— Ма, а ты Кэтти давно видела? — крикнул я, смотря на себя в зеркало, но она видимо не услышала. — Мамуль? — я снова остался не услышанным. Вешаю полотенце себе на плечо и появляюсь в дверном проёме кухни.
— Я говорю, — нахожу её взглядом. — Пирс не переехали куда, а-то я чёт позвонил, их нету, м? — спокойно спрашиваю я.
— Ну, вот, если бы ты мне позвонил, я бы тебе уже и пирожков всяких разных напекла, — подхожу к ней, сгребаю в ладонь немного зелени, которою она шинкует и становлюсь поодаль от неё, так что она не может меня видеть, по сути, я стою прямо за ней. — и жаркое твоё любимое приготовила, а сейчас будешь яичницу…
— Мамуль… — улыбаюсь и пытаюсь перебить её я, но у меня ничего не выходит и она продолжает.
— …Как беспризорник есть…
— Мам, я в армии гвозди переваривал, — как же она не понимает? Какая мне разница жаркое или яичница? — Мам, ну ты че говоришь?
— Ну, армия – это армия, а здесь дом. — довольно добавляет она, высыпая зелень на сковородку. Моя улыбка становиться ещё шире и я подойдя к ней ближе, прижимаюсь к её спине, как когда-то в детстве и обнимаю за плечи.
— Мамуль… — как же она поменялась за это время. Раньше она казалась мне выше… И моложе… Мамочка моя, как же я скучал. — Ну ладно… — пытаюсь успокоить я её.
— Пожалста, внимание! — послышался знакомый и до боли смешной голос. Меня начинает пробирать смех, я отхожу от мамы и произношу:
— Вот идиоты…
Подбегаю к окну и касаюсь голым животом холодного подоконника. Там, внизу ребята, Рик, Майк и Эн. Эн стоит верхом на капоте какой-то серой машины и смотрит на меня.
— Военнослужащий Сальваторе, — смешным голосом, похожим на голос тетки, которая объявляет электрички, в громкоговоритель лепечет он. — Просьба спуститься вниз, вас ожидают… Повторяю… — дальше я не разобрал его слов.
Рядом, на асфальте с задранными вверх головами стоят Рик и Майк, весело присвистывая, прыгая на месте и крича на всю улицу.
— Мой народ! — меня пробирает на смех ещё сильнее от всего происходящего и я выставляю кулак вперёд, как супермен. — Здорова, братья!
— Давай к нам! — выкрикивает Кол.
— Я с поезда только! — начинаю оправдываться я, но меня, естественно никто не слышит.
— Погоди, а привальная? — раскидывает руки в стороны Рыжий. — Ты че, нас обидеть хочешь? — не знаю почему, но начинаю угорать ещё сильнее прежнего. Майклсон поворачивается к Рику, легонько ударив того в грудь ладонью. — Рик, скажи ему!
— Дей, какой поезд? — вмешивается Зальцман и я закатываю глаза и тут же начинаю улыбаться, потому что это мои ребята, мои братья. — Мы тебя два года ждали!
— Давай спускайся! — повторяет Кол, снова начиная прыгать. Я замечаю, как Энзо уже начинает пританцовывать на капоте, напевая себе под нос какую-то песню.
Оборачиваюсь к матери, а она уже стоит ко мне лицом и укоризненно рассматривает меня, одними лишь глазами твердя: «Нет, Деймон, я сказала, нет!»
— Ма, я пойду, ладно? — это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Никуда ты не пойдёшь! — сердито отвечает она, грозя мне пальчиком.
— Щас, иду! Ловите меня! — наплевав на все запреты матери, крикнул я, снова высунувшись в окно и опять повернулся к ней.
— Дей… — начала она.
— Мама… — Подхожу к ней и взяв её за плечи начинаю прыгать как маленький. — мам, ну мам — оттопыриваю нижнюю губу.
— Деймон, ну что это такое? Никуда твой Энзо не денется! — устало и в то же время ворчливо произносит она, пытаясь меня уговорить, но я, как обычно, её не слушаю.
— Не денется, — киваю я, перестав скакать. — но я соскучился.
Убегаю в комнату, игнорируя все её слова, брошенные мне вслед.
Я быстро натянул серую футболку, переодел штаны на джинсы, накинул на плечи кофту и вышел в прихожую, начиная обуваться.
— Голодного я тебя никуда не отпущу, — мама подошла ко мне сзади, со сковородкой полной яичницы. — На, кусочек съешь.
— Ну мам, не удобно. — отнекиваюсь я, на ходу завязывая шнурки.
— Вот, два кусочка! — в её голосе слышатся строгие нотки и она смотрит на меня с все ещё серьезным выражением лица и наколов на вилку кусок, протягивает к моим губам и я послушно принимаю пищу из её рук. Снова опускаю голову, пока она быстро пытается вилкой отрезать второй кусок, завязываю второй ботинок.
— Ну, — проживав пытаюсь сказать я. — ты же в армии не служила… — хочу закончить мысль, но замолкаю, чтобы немного подумать.
— Ну да, — согласно кивает она. — не пришлось, это правда.
— Вот-вот, ты не знаешь, что такое мужское товарищество.
— Ой, куда уж мне, — она все ещё стоит с наколотым на вилку куском жаренного яйца.
— Ой, мам, — выпрямляюсь я и целую ее в щеку. Она протягивает мне второй кусок, но я тут же уворачиваюсь и схватив телефон с тумбочки, подбегаю к двери. — Ну все, ну все.
— Ты мне обещал, Деймон! — если честно, я не очень понимаю о чем она, но тем не менее утвердительно киваю.
— Ма, ну мы так, пивка, — улыбаюсь. — чисто символически. — я не слышу, что она говорит дальше, но это что-то связанное с Энзо, в принципе меня сейчас не это волнует.
Как бы ни было это странно, но я каждый раз обещаю ей, что со мной ничего такого не произойдёт и она верит. Хотя мы оба знаем, что я мужик, и я буду пить и развлекаться. Неважно сколько и где, главное, что буду и, увы, она всего лишь мама, чтобы быть в силах все изменить. Но тем не менее, я все время отвечаю обещанием. Что поделаешь, так нам легче обоим.
Хрен его знает, где Эн откопал Импалу, но если честно, она реально зачетненькая. Вообще, мне больше нравится «Chevrolet Camaro», но Импала меня тоже восхищает. Она хорошо гармонирует со стилем Энзо, который и без неё интеллигентно смотрится.
Я сижу на заднем сидении рядом с Риком, когда Энзо прибавляет газу и переехав прерывистую полосу на дороге, обгоняет полицейскую легковушку, в которой, кстати говоря, сидит шериф Форбс, но кого это волнует?! Мы с диким рёвом проносимся мимо и мчимся по дороге. Шум двигателя и колёс заглушает музыка, которой мы подпеваем, горланя во все горло, так, что люди в соседних машинах оборачиваются, когда мы проезжаем мимо.
