…Гермиона: «Последствия эксперимента Мортона необратимы… необратимы… Гарри! Какой ужас!»

… Рон: «Ну же, друг! Ты можешь! Тебя даже дракон поджарить не смог! Ну же…»

… Дамблдор: «Волшебство, Гарри – это то, во что ты веришь… Поверь, и чудо случится… Поверь…»

… Северус: «Ты не умрёшь! Борись!»

Похолодев, юноша, отправив в Воландеморта очередную порцию самых пакостных проклятий, какие только знал и, завершив каскад заклинанием «Приклею насмерть», придуманного когда-то близнецами, не слушая проклятий выпутывавшегося из клейкой массы Лорда, невербально произнёс: «Темпус». Тотчас же перед глазами вспыхнули на мгновение огненные цифры – 2.55 и тотчас же пропали. Времени у него больше не оставалось.

… «необратимы…»

До завершения последнего витка метаморфоз оставалось… пять минут. Пять минут для того, чтобы что-то сделать, пять минут, чтобы что-то решить, пять минут… жизни.

… «ты можешь…»

В памяти мгновенно возникло заклинание Экзорцизма и пассы палочкой, которые совершал Люциус.

… «поверь…»

Заклинания бывших Упивающихся не действовали на их хозяина, но он-то не был рабом Воландеморта, и в этом был его последний шанс.

... «борись…»

И Гарри, не давая себе больше времени на панику и размышления, без страха кинулся к уже освободившемуся от пут Лорду, в очередной раз заводившему свою любимую песню:

- «Авада ке…»

- «Спиритус экзити!»

Заклинание тотчас же подхватило и закружило обе их не принадлежавшие этим телам души. Бестелесное сознание юноши, как могло, сопротивлялось этому водовороту. Он вынырнул из смерча на секунду раньше, чем это сделал его противник, и устремился к собственному телу.

Минутная дезориентация, пару мгновений слабости – и вот уже Гарри в своём родном теле, сжимая свою собственную палочку из остролиста, направляет её на мотавшего головой в прострации противника:

- «Экспелеармус!»

Но Тёмный Лорд был слишком опытным боевым магом, чтобы минутное головокружение повлияло на его реакцию. Обезоруживающее он блокировал и, неприятно улыбаясь, занял позицию:

- Нет, Поттер, ты всё-таки идиот. Теперь моя Сила вернётся ко мне, да и мои рабы в этот раз послушаются моего голоса. На что ты надеялся, изгоняя меня из своего тела?

- На время… И на необратимость эксперимента Мортона, – юноша заметил, как контуры фигуры его противника начинают дрожать, постепенно размываясь и растворяясь в окружающем пространстве.

- Что?! Какой ещё эксперимент?! – Лорд вскинул палочку, но заметив, как истончается, становясь прозрачной плоть его руки, сдавленно прохрипел: – Нет… Не может быть! Я – Лорд Воландеморт! Я был, есть и…

- … вряд ли ещё будешь. Надеюсь, это был последний твой крестраж, а, Том? – Гарри не пытался добить своего противника. Волна смертельной, всепоглощающей усталости, накрыла юного мага. Эмоций просто не было. Ни радости, ни злости, ни ненависти… Равнодушие. Полное и безоговорочное. – Прощай, Том…

- НЕ-ЕТ!!!! – эхо ещё носило крик под каменными сводами Тайной Комнаты, а Самый-Тёмный-Лорд двадцатого столетия уже прекратил своё существование. На этот раз – окончательно. И только стук упавшей на камни изогнутой палочки напоминал о том, кто ещё несколько минут назад жил, дышал, проклинал окружающих и рвался к власти.

До смерти уставший молодой волшебник, которому больше всего сейчас хотелось рухнуть и не вставать недели две как минимум, пошатываясь, бездумно смотрел на палочку, сестру своей собственной, что осталась от его противника. Отупения хватило минут на пять. А потом из глубины души поднялись тревожные мысли, которые в клочья разорвали болото безразличия, вызванное усталостью:

- Северус! Герми! Рон! – каждое произнесённое онемевшими губами имя возвращало его к жизни. Юноша встряхнулся, окончательно скидывая морок усталости и, поудобнее ухватив собственную палочку, начал перебираться через валявшиеся повсюду обломки каменных змей, направляясь в сторону сражавшихся с оборотнями близких и боевых товарищей. И только по дороге его разум осознал, наконец, что с той стороны уже какое-то время не доносилось ни звука.

Как только парень обогнул очередную каменюку, перекрывавшую ему обзор, его взгляду предстала следующая эпическая картина, достойная, чтобы её запечатлели художники-баталисты. Три основательно потрёпанных оборотня лежали, опутанные, словно мухи паутиной, магическими верёвками. Рядом совершенно спокойно, приводя в порядок собственную шерсть, сидел четвёртый, в котором готовящийся, было, атаковать Гарри узнал Ремуса Люпина. А дальше, прислонившись к относительно целой стене, вповалку, без сил лежали изрядно ощипанные, но непобеждённые «охотники на вервольфов» в количестве восьми штук. Найдя взглядом очень даже живого Северуса, недовольно морщившегося, когда Гермиона, щеголявшая повязкой на голове, похожей на незабвенный тюрбан Квиррела, накладывала на него Заживляющие заклинания.

С души юного мага словно камень свалился, и, опустив палочку, он с радостным возгласом шагнул вперёд:

- Живые! Слава Мерлину! Привет, Ремус…

И оборвал речь на полуслове, оказавшись на прицеле восьми палочек и оскалившего пасть оборотня:

- Э-э-э, вы чего?

- Кто ты? – холодный голос Северуса заставил его сперва опешить, но потом накатило осознание.

- Северус, это я, Гарри Поттер. Ну, твой фамильяр – Мерзавец. Черныш. Тьфу ты! Помнишь, как я твою кровать в мухоловку превратил, когда ты меня в клетке запер?

Взгляд зельевара потеплел на пару градусов, но палочки он не опустил, коротко потребовав:

- Убери блоки.

- А у меня они были? – недовольно проворчал Гарри, но послушно расслабился, полностью открывая сознание легиллименту. В этот раз вторжение было очень осторожным. Можно сказать, даже нежным. Маг проверил каждый закоулок, но боли старался не причинить и всё равно юноша чувствовал себя вывернутым наизнанку. Голова вновь закружилась, волной накатили апатия и усталость. Гарри прикрыл глаза, не желая встречаться глазами с взглядом любимого и друзей, но сильные руки тотчас же обняли его, по-хозяйски запахнув кроваво-красную мантию, в которую вырядился перед ритуалом Риддл.

- Замёрз, наверное? Ходишь тут почти в чём мать родила, – ворчливый голос был полон неподдельной заботы, и парень, не сдержавшись, повис на шее Северуса, изо всех сил обняв её руками.

- Ну-ну, Гарри, боюсь, я сейчас недостаточно надёжная подставка, – насмешливый голос прервался на мгновение от боли, и юноша мгновенно отстранился, боясь навредить раненому мужчине. Его мужчине. Теперь уж точно и безоговорочно. Северус ответил ему прямым взглядом, словно говорившим: «Если ты уж решил сойти с ума, то… я не прочь присоединиться».

То, как девятеро вымотанных, израненных волшебников и один «правильный» оборотень выбирались из таинственной пещеры, в которой теперь никто бы не смог проводить какие бы то ни было ритуалы – слишком уж она пострадала – команда Борцов-с-мировым-злом не хотела бы повторить за все сокровища мира. А тут ещё приходилось левитировать трёх спутанных, словно куколки гигантских бабочек, пленников. В общем, в замок они заявились как раз к завтраку. И были вознаграждены пристальнейшим вниманием всех следователей Аврората во главе с самим Хмури. Да и перед изумлёнными взорами высыпавших в холл студентов предстало интереснейшее зрелище: девять оборванных, перемазанных в крови волшебников, тащили чуть ли не на своих плечах самых страшных оборотней в Магической Британии. И только очень-очень намётанный взгляд мог различить знакомые лица среди этого воинства.

То, что таким взглядом, к сожалению, обладала Джинни Уизли, Гарри понял только тогда, когда вихрем налетевшая на него рыжая ведьма, закружив опешившего парня в объятиях и покрывая поцелуями его перемазанное в крови лицо, закричала на весь холл:

- Гарри!!! Любимый!!! Дорогой!!! Ты жив!!! Ты вернулся ко мне!!! Я знала!!! Знала, что ты вернёшься живым!!!

Измученный парень, как мог, отбивался от сестры лучшего друга, в панике замечая мелькавшие то здесь, то там, вспышки колдокамер, и всё искал и искал взглядом любимые чёрные глаза, боясь, что они снова загорятся холодным огнём отчуждения. Никто другой его не интересовал, а зря. Молодому победителю Воландеморта стоило бы обратить внимание на радостную улыбку и блестевшие какой-то новой идеей голубые глаза, сиявшие неземным светом из-за очков-половинок. Неудержимое стремление к добру и всеобщему счастью – страшная сила. Гарри ещё предстояло узнать, что главное сражение начинается… только после битвы.