— Да? — Тристан одарил его такой неуверенной улыбкой, что у Рави внутри что-то покачнулось. Может быть, в конце концов, это путешествие не будет таким уж ужасным, и эта мысль, и вся ерунда с таянием-от-силы-улыбки-Тристана, вызывала у Рави большую нервозность, чем угроза дней скуки.

***

Тристан мог простить ужасно многое за любовь к музыке восьмидесятых, и у Рави был саундтрек почти к каждому фильму, который любила Мария, няня Тристана. Она разрешала ему исподтишка вместе с ней смотреть телевизор поздней ночью, когда он не мог заснуть.

      Трис продолжал мычать в такт музыке, а затем ему пришлось остановить себя, чтобы не запеть.

— О, давай, подпевай, — Рави рассмеялся глубоким, насыщенным смехом, который согрел Тристана вплоть до кончиков пальцев ног. — Либо ты в этом действительно хорош, либо ужасен, и тогда я смогу порадоваться тому, что ты не во всём идеален.

— Я не идеален, — Тристан уж точно не чувствовал себя идеальным.

— Чувак. Брось. Я никогда не видел, чтобы ты был готов меньше, чем на двести процентов: ты всё утюжишь, у тебя есть система цветовых кодов, и ты убедил руководство, что будешь управлять всем офисом через шесть месяцев.

— Правда? — Тристан не знал, что Рави такого высокого мнения о нём. Он по большей части предполагал, что раздражает Рави. Молодой человек был ещё слишком занят, зашиваясь на работе, чтобы по-настоящему чувствовать себя уверенно.

— Правда. И я куплю тебе ещё один кофе, когда мы остановимся на заправке, если ты перестанешь шептать под песню. Эта хрень раздражает.

— Мы списываем все расходы на еду, — напомнил ему Тристан.

— Да, но я предлагаю сделать для тебя заказ, — Рави одарил его быстрой ухмылкой. Он точно раскусил Тристана.

— Не то, чтобы я смотрел все эти фильмы, — попытался объяснить Тристан.

— Я смотрел, — ещё одна ухмылка. — У меня две сестры, но я не стыжусь признать, что мне по душе эта музыка. Люблю её слушать, пока бегаю.

— Твои сёстры не помешаны на фильмах Болливуда?

Рави состроил гримасу.

— Богом клянусь, я хотел футболку с надписью из разряда "Не все индийцы". Моя мама любит Болливуд, но сёстры сходят с ума по стилю восьмидесятых и ситкомам девяностых.

— Прости.

Тристан не хотел вести себя невежественно, но, не считая мимолётного контакта в колледже, он действительно не знал никаких других американцев индийцев. Как раз в этот момент зазвучала тема "Грязных танцев", и, чувствуя себя плохо из-за стереотипов, Тристан позволил себе подпевать так же, как делал с Марией в её маленькой комнатке над гаражом. Ну и что, что он был ужасен. Может быть, ему удастся рассмешить Рави и вернуть часть неожиданной лёгкости между ними.

Рави стучал пальцами в такт по рулю и качал головой, пока песня заканчивалась.

— Абсолютный слух. Я должен был догадаться. Готов поспорить, ты состоял в одной из этих певческих групп в колледже, так ведь?

— О, ни за что! — Тристан вздрогнул. — Думаю, мои родители отозвали бы мой чек с оплатой за обучение, если бы я выразил желание петь на сцене.

— Знаешь, иногда разочаровать своих родителей — это единственный способ выяснить, кем тебе суждено быть. И у тебя отличный голос. У меня есть друзья в паре мужских гей-хоров. Я мог бы познакомить тебя с ними.

Конечно же, у Рави были поющие друзья. У этого парня были друзья, которые бегают, которые волонтёрствуют, которые ходят по клубам, он не испытывал недостатка в друзьях. Никто не был больше вовлечён в социальное общество геев Лос-Анджелеса, чем Рави. И предложить такое было мило с его стороны, даже если Тристан ни за что в мире не сможет поймать парня на слове. И если маленькая его часть испытала укол боли от желания пойти на это, что же, так же его часть выживала и, глядя на то, как другие выступают в хоре и Стэнфордских акапелла-клубах. Просто это было невозможно для таких, как он.

— Спасибо, но мне и так хорошо. Сейчас я очень занят работой.

Рави фыркнул.

— Тебе нужна жизнь помимо работы, очень нужна. Это из-за того, что я сказал, что они поют в гей-коллективах?

Ох, чёрт. Они действительно будут говорить об этом.

— Это не единственная причина, — увильнул он. — И кстати, ты разве не говорил, что нам скоро понадобится бензин?

Рави рассмеялся.

— Проклятье. Ты совсем не тактичен, когда не хочешь разговаривать. Мы по-прежнему движемся ползком. Я хочу подождать, пока дорога немного расчистится, прежде чем останавливаться. Но эта едва движущаяся пробка меня усыпит. Развлеки меня. Я по-прежнему чувствую себя плохо из-за того вечера.

— Не стоит, — Тристан действительно так думал. Чем меньше они говорили о пятнице, тем лучше.

— Нет, правда, я чувствую себя виноватым. Я не хотел насильно тебя раскрывать. Ты тогда впервые признался? — голос Рави был на удивление ласковым и заботливым, и Тристан это ненавидел.

— Нет.

— Твоя семья не знает? — тон Рави говорил, что он уже предполагал ответ.

Что ж, впервые мистер Интуиция ошибался, но Тристан не испытывал никакого удовольствия, отвечая ему.

— Они знают, — Рави открыл рот, будто собирался задать следующий вопрос, так что Тристан быстро добавил: — А твоя семья знает?

— Ага, — губы Рави сжались в тонкую линию, а глаза сощурились. — Эй, смотри. Мы снова движемся, и, кажется, я вижу знак автозаправки на следующем съезде.

Хм. Создавалось впечатление, что Тристан был не единственным, кто не хочет говорить о ситуации в своей семье.

— Слушай, хочешь попробовать проехать немного, когда заправимся? — спросил Рави, его голос был таким лёгким, будто он не заткнул только что Тристана.

— Я? — сердце Тристана колотило по рёбрам. — Самым большим, что я когда-либо управлял, был внедорожник...

— Это не так сложно. Грузовик на автоматике и с огромными зеркалами, а место для аренды используют водители-новички. Я тебе всё объясню.

Рави подмигнул ему, и от этого жеста по коленям Тристана растеклось тепло, а также собрались все виды непристойных мыслей. Которые были у него уже несколько месяцев, на самом деле, но ему всегда удавалось сбежать от них на максимальной скорости. Однако крохотная кабина грузовика не предлагала безопасности его офисной кабинки и увеличивала каждое подмигивание и жест, пока Тристану отчаянно не захотелось на что-нибудь отвлечься, даже если на вождение.

— Хорошо, — ответил он, главным образом для того, чтобы побеспокоиться о чём-то другом, чем его затруднительное влечение к Рави.

Глава 5

Рави почти сразу же пожалел о порыве позволить Тристану сесть за руль. Не то, чтобы он устал от вождения — молодой человек пересекал страну достаточно часто, чтобы знать, как поспевать за ритмом, и, несмотря на то, что сказал, он не был в зоне риска забыться или заснуть. Нет, скорее мужчина хотел подарить Тристану долю уверенности. Парень был таким собранным на работе, никогда не сомневался в своей способности удержаться на поверхности даже самых крошечных деталей, и Рави чувствовал странное желание увидеть его с той же уверенностью в других жизненных вещах.

Например, в пении. Друзья Райана, Хавьер и Фрэнк, серьёзно наложили бы в штаны от желания заполучить Тристана в Мужской гей-хор. Но парень вёл себя так, будто его пение могло стать оскорблением для чувствительных барабанных перепонок. Или, может быть, дело было в чувствительных родителях. И Рави знал, каково было быть под семейным "башмаком", так что, не собираясь разводить большую совместную сплетню, он хотел придать Тристану больше уверенности в его независимости. Никаких "мамочка и папочка не разрешают мне ездить на долгие дистанции". Парню было двадцать четыре, чёрт подери.

Но Тристан выглядел более чем просто слегка бледным, пока забирался за руль после того, как они заполнили бак бензином.