«Неужели эти дикари всех напугали», – вздрогнул от глупой мысли Авар.

– Ну?!! Что молчите?!!

– Коли велишь воевать тех дикарей, – поднялся со скамьи воевода Бер, прозванный так за редкостное сходство с медведем, – надо оружных людей сотен двадцать собирать да казар просить полутысячу, не меньше. До распутицы не успеем столь народу исполчить, снег уже рыхлый. Так, что летом на лодках вверх по Каме или зимой по льду. Решай, царь.

– Хватит двадцать-то сотен? Или всех рабами оставим, как ныне, да ещё пару городов отдадим? – не сдержал злости Авар, давно отвыкший от военных поражений.

– Не ведаю, государь, – развёл руками Бер. – Один Род всё знает, как воинская удача ляжет.

– Дозволь мне, царь-батюшка… – После давяще длинной паузы поднялся старейшина Елень. Это его города теперь граничили с камскими дикарями, в случае поражения он рисковал остаться без земель и дохода. Конечно, кое-какая торговлишка останется, но полюдье с пяти городов пропадёт. – Может, замириться с теми дикарями? Зырята баял, они мир предлагали и отступного много за городки. Ежели взять с них хорошую плату, мы за пару-тройку лет на их же серебро казар наймём да своих воев снарядим. Тогда можно и ударить, да вернуть всё с лихвой. Опять же, если у дикарей серебро забирать, им не на что своих воев содержать будет. Мы за несколько лет мощное войско снарядим, а дикари закамские ослабеют, грабить им будет некого. Лазутчики наши тем временем всё узнают про лесовиков: кто у них глава, где селения, сколь войска, как воюют.

– Дело говорит Елень, – поднялись с мест сразу трое старейшин, чьи торговцы плавали по Каме. – Наши купцы, царь-батюшка, всё доподлинно узнают и твоим слугам доложат про тех дикарей пришлых.

– Что скажешь, Бер? – грустно обвёл взглядом Авар своих ближников. Понятно, что не хотят воевать без подготовки, да и ему самому спокойнее будет, когда врага изучат. Но неприятно колет в груди, что-то не так он делает.

– Разведать хорошо бы, да сил собрать неспешно, с казарами договориться. Годик-другой нам не помешает, – медленно кивал воевода, мысленно прикидывая свои действия на ближайшие месяцы.

Казары на «общественных работах» проявили себя настоящими мужчинами, никто не отлынивал, полученные железные топоры, кирки и лопаты мелькали в руках пленников. Отсутствие опыта у некоторых компенсировалось желанием тёплого жилья, первые дома на десять человек строили казары для себя с перспективой перепрофилирования под склады и жильё. Два десятка рабочих отправились на кирпичный завод, остановленный на зиму. Сейчас пришлось ломами и кирками добывать мёрзлую глину, срочно нарабатывая запас кирпича для новых строений. Держать пленных в домах с очагами уральцы не собирались, для Белова появилась очередная возможность продвижения цивилизации. Все временные рабочие разъедутся, рассказывая о достижениях уральцев, что поднимет интерес к сотрудничеству с бражинцами.

Вместе со строительством домов на месте будущей крепости на берегу Камы, начали строить кирпичную мастерскую, выходы глины Белов нашёл ещё лет пять назад. За эти годы он спланировал будущий город в мелких деталях. Сейчас осталось перенести план на бумагу и придерживаться его исполнения.

Кроме чисто технических вопросов при строительстве новой крепости уральцы получили огромный психологический эффект. Оказывается, казары слыли непобедимыми воинами по всем окрестным лесам, тем больший эффект вызвала победа над пугавшими всех казарами, да ещё факт работы пленников на уральцев. Буквально за неделю строительства под различными предлогами в устье Сивы побывали представители всех окрестных селений и родов. Спустя месяц к бражинцам добрались даже старатели из Соли-Камской, якобы обменять намытое золотишко и найденные самоцветы.

– Однако, – только и выговорили Кокора с Егозой, глядя на казар, бодро поднимавших венцы своего будущего жилья.

Полсотни казар, присягнувших на военную службу уральцам, разместились в Бражинске, усиленно тренировались держать строй и слитному копейному удару. Кузнецы начали подковывать казарских лошадей и готовить для них комплекты вооружения. Десяток казар уральцы собирались отправить после открытия навигации в Прииск, для охраны нового города, строительство которого назрело давно. Кроме добычи золота в Прииске Третьяк собирался построить домну и выплавлять самый дешёвый чугун, город планировался металлургическим центром уральцев. Железо и сталь в этих краях, как успел убедиться Белов, были не намного дешевле золота, но значительно популярнее и востребованней. Хоть Прииск и находился в таёжном углу, в предгорьях Урала, оставлять литейщиков без охраны уральцы не собирались.

Зима и весна седьмого года прошли в подготовке строительства Прииска и напряжённых работах по постройке крепости в устье Сивы. За зиму казары отстроили там два десятка домов, оборудованных печным отоплением, запустили недалеко от новой крепости кирпичную мастерскую, где сами же работали. За неделю мастерская выдавала «на гора» до тысячи штук кирпича, после наступления тепла уральцы собирались добавить к нему производство черепицы. Все уральцы, побывавшие зимой в полусгоревшем Баймаке, понимали необходимость замены камышовых крыш на черепичные, такие дома труднее будет поджечь стрелами, а в предстоящих сражениях никто не сомневался.

И жизнь показала, что эти сражения гораздо ближе, чем думалось. В начале марта до Бражинска добрались женщина, чудом спасшаяся из сожженного Прииска. На зимовке в домиках оставались две семьи уральцев, присматривать за хозяйством. Со слов женщины, в феврале три десятка воинов напали на зимовье, жителей убили, дома сожгли. Сама беглянка с утра отправилась проверять силки вниз по реке, тем и спаслась. Когда нападавшие подожгли зимовье, она издали заметила дым и скрытно вернулась к домам. С её слов напали северные угры, вооружённые копьями, в кухлянках. Все железные инструменты и оружие нападавшие собрали во вьюки, подобрали на пепелище выгоревшие скобы и крепежи, нагрузили это на оленей. Судя по оленям, злодеи пришли издалека.

Ждан отправился на конях с двумя десятками казар и десятком дружинников преследовать неизвестных врагов, все парни были на конях, в белых маскировочных накидках. С собой взяли натасканную овчарку для обнаружения засад и поиска замаскированных следов. Проводив парней до Выселков, Белов оставил там коня и пошёл прогуляться до рощи, где обитал Снежок. Он каждый месяц навещал ирбиса и уверенно шёл к обычному месту встречи, недалеко от его логова. На этот раз по мере приближения к большому дубу в душе уральца нарастала непонятная тревога, он привык доверять своим чувствам и насторожился, осматривая лес глазами и подсознанием. Полчаса он простоял недалеко от дуба, настороженно вслушиваясь в зимний лес и проверяя своим энергетическим чутьём окрестности. Ближайшие лесные заросли были необычно пусты, только неунывающие мыши мелькали искорками в его сознании, ползая под сугробами.

Все попытки найти Снежка ни к чему не привели. Белов забрался на дуб, осмотрел лёжку зверя и нашёл там тёмные пятна на снегу, явно от крови. Сомнений в том, что это кровь барса, не возникло, наверняка кто-то напал на большую кошку. Других следов, однако, не было. Белов направился по едва заметным следам раненого барса. Чем дальше он продвигался по следу, тем отчётливей он становился. Сначала ирбис передвигался осторожно, перепрыгивая с ветки на веку, большого труда стоило разглядеть капли крови и упавший снег по пути его движения. Уже через километр Снежок не смог перепрыгивать и пошёл по насту, сначала короткими прыжками, затем шагом, покрывая снег каплями крови.

Идя по следу, Белов не забывал прислушиваться к лесу, чтобы не стать второй жертвой. В душе крепла уверенность, что ранил барса человек, и не случайно. Была вероятность, что этот человек ждёт в засаде и главу уральцев. Проверяя ближайшие заросли, за два часа Белов добрался до своего четвероногого приятеля. След уводил в густой ельник и обрывался там. Обойдя ельник по кругу, другого следа не было, он рискнул забраться внутрь зарослей. На эмоциональном фоне Снежок никак не чувствовался, сыщик испугался его гибели, но по мере приближения в самую чащу ирбис откликнулся на мысленный призыв человека. Белов посылал ему успокаивающие чувства, поглаживая невидимой рукой по голове, напомнил, что всё будет хорошо, вместе они справятся с любым врагом. Продолжая мысленное общение со зверем, старейшина добрался до него и осмотрел рану.