Нет, он всё неправильно понял и покинул поместье. Это странным образом напоминало Улькиорре «Ромео и Джульетту», и на минуту он задумался, где бы спрятать трупы библиотекарш, а затем продолжил чтение.

Теперь женщина вышла замуж и ни капельки не счастлива. Оу! Хитклифф вернулся. Возможно, всё-таки этот сюжет небезнадёжен. Нет, подождите, забудьте. Он женился на сестре мужа его возлюбленной. Нет, он-то думал, что взрослые подходят к таким решениям более обдуманно, но этот мужчина вёл себя, как обиженный ребёнок.

О, а затем женщина умерла.

Улькиорра встал из-за стола. Он взял книгу, заложив указательным пальцем страницу, и направился к информационному отделу. Рина, Кумико и Юри выглянули из места, где они деловито рассортировывали пачку возвращённых книг.

— Уже всё? — Улькиорра глубоко вздохнул, отсчитав с десяти до нуля. Если бы Ямми был тут, то он приказал бы прожорливому бегемоту поглотить их души.

— Нет, — ответил Шиффер, доставая закладку из небольшой кучки, — мне нужен держатель места, — положив её между страницами, он положил роман на стол. — Я скоро вернусь.

Магазин Урахары находился недалеко от библиотеки. Придя туда, он обнаружил, что его всегда-в-шляпе-и-сандалях-босс разговаривал с Йоруити Сихоин, женщиной-кошкой, которая приходила когда хотела.

— Ну привет, — поприветствовала его Йоруити, не зная, как обратиться к нему. Киске живенько помахал Улькиорре рукой.

— Что привело вас сюда этим вечером, господин Эспада? Вы не работаете в течение ближайших двух дней.

— Работает? — вскрикнула Йоруити. Улькиорра прошёл мимо неё, не ответив ни одному из присутствующих, взял пластиковый стакан и направился к машине для слаша.

— Он теперь тут работает, — радостно проинформировал Киске женщину. — Ты бы знала это, если бы не убежала искать приключения без меня. Хотя это секрет. Я думаю, он копит деньги, чтобы купить Орихимечке косплей горничной-кошки или что-то в таком же духе этти.

— Не выдумывай обо мне историй, мусор, — прошипел Улькиорра, когда стакан наполнился льдом со вкусом клубники. Киске наклонился ближе к смущённой Йоруити.

— Он всё ещё стесняется этого. Они, знаешь ли, — он сделал непристойный жест рукой, — в таких отношениях.

— Орихиме слишком молода! — прокричала Йоруити, желая защитить девушку, которой помогала тренироваться.

— Он лжёт, — ответил Улькиорра прежде, чем Киске успел выдать ещё какую-либо фальшивую информацию. Он взял ярко-красную трубочку и воткнул её в слаш. Пока двое бывших синигами наблюдали, он осушил стакан за один присест… Затем тут же выбросил стакан и ухватился за заболевшую голову.

— А-а-а, мозг мёрзнет. Дотронься языком до нёба! — сказал ему Урахара. Как бы то ни было, он не послушался и с трудом подошёл к кассе, покопавшись в карманах и достав оттуда достаточное количество денег за слаш. — Интересно, к чему всё это? — Урахара достал свой веер из рукава, открыл и вяло себя обмахивать.

Тем временем Улькиорра вернулся в библиотеку, болезненная хватка у его висков ослабла, пока он шёл. Теперь, когда он отвлёкся от ярости, он может закончить чтение книги. Ещё есть вагон времени. Женщина вернётся домой только через два часа.

Войдя в здание, он сразу направился к информационному отделу, схватил роман с его места, ещё поздоровавшись с Юри, которая была за столом в то время, как две другие расставляли книги по полкам. Он сел на своё обычное место, приземлившись довольно сварливо. Уж лучше бы у этой истории были хоть какие-нибудь достоинства.

Кэтрин умерла, родив дочку. Хитклифф был в ярости. Прошло семнадцать лет, и у этого мужчины появился собственный сын, за которого он заставляет выйти замуж дочь Кэтрин, таким образом получив контроль над обоими владениями. На протяжении всего этого его преследует призрак его возлюбленной, и он желает воссоединиться с ней, что и случается… В конце концов.

Значит, чтобы достичь счастливого конца, они должны были умереть после того, как проживут всю жизнь, как два полнейших идиота.

Улькиорра моментально позабыл о гневе, увидев термин «родственная душа». Он мог бы спросить о его значении библиотекарш, но они, скорее всего, развернут убогую тираду, которая только ухудшит этот знаменитый и, по-видимому, красивый человеческий термин. Вернув «Грозовой перевал», он честно поделился своим мнением:

— Хитклифф был почти располагающим.

— Я же говорила, что эта ему понравится, — Рина с триумфом улыбнулась другим двоим.

— Мне ни капельки не понравилось, — поправил её Улькиорра. Он хотел было развернуться, но неожиданно остановился, гневно смотря на них. — Есть ли хоть одна история, которая не заканчивается смертью одного или обоих влюблённых?

Все трое моргнули от удивления. Кумико первой попыталась ответить:

— Ну, если посмотреть на это с чисто реалистической точки зрения, все отношения заканчиваются трагедией, ведь мы все рано или поздно умрём, — сказала она.

Глаза Улькиорры ещё больше сузились. Технически это было правдой, но он ждал не этого ответа. Он вышел из библиотеки, раздумывая над тем, что надо бы зайти в магазин за ещё одним смуси.

***

— И потом она такая: «Орихиме, я просто не понимаю, как ты можешь выносить эту странную еду, которую ешь». А я сказала ей, чтобы она сначала попробовала, а потом уже говорила. Но, конечно же, она не попробует, потому что она Татсуки, а Татсуки очень упрямая. Хотя Рукия попробовала! Я была счастлива. Может, это фишка синигами, потому что госпоже Рангику тоже понравилась моя готовка, — Орихиме остановила свой театрализованный пересказ сегодняшнего дня. — Правда, у Рукии потом заболел живот. Она провела в лазарете полтора часа.

— Это потому, что я не помогал тебе в приготовлении твоего обеда, — сказал Улькиорра, и она скорчила рожу. Они наслаждались довольно нормальным ужином, который он, конечно же, подправил, вместе с Джеймсом Мэдиганом, сидящим рядом с ней (она настояла, что пиксельное создание нуждается в женской компании). Телевизор был включён как фоновое сопровождение; из его динамиков доносился смех. — Женщина, — наконец спросил Улькиорра, — что такое «родственная душа»?

Орихиме чуть не уронила свою чашу и палочки. Она удивлённо уставилась на него, на губах повисли длинные макаронины, а палочки, которыми она хотела отправить их все в рот, неподвижно застыли. Улькиорра ничего больше не сказал, и тогда она втянула в себя макаронины, тщательно их пережевав.

— Эм, ротстфенная туша, — промычала она и сглотнула, — Родственная душа — это, эм… — к её щекам подступил румянец. — Это сложно объяснить.

— Попытайся, — почти-что приказал Улькиорра. В конце концов, она смогла объяснить, что такое сердце, так что это имело смысл. Орихиме отложила в сторону свою чашу и палочки, оживлённо встряхнув руками.

— Эм-м-м!.. Родственная душа! Это, э-э-э… Это человек, да. Это человек, с которым ты, эм, ну… — она покраснела сильнее. Улькиорра терпеливо ждал, пока она собиралась с мыслями.

— Это человек, — повторил он, и она отчаянно закивала головой.

— Родственная душа — это человек, по существу, ну, встречи с которым ты ждёшь всю свою жизнь, даже не зная, что ждёшь, — она слегка улыбнулась, — это человек, с которым ты будешь всегда, — Орихиме выдала мечтательный вздох. — Говорят, что с этим человек ты был и в прошлых жизнях. После смерти и до перерождения ваши души будут вместе. Кем бы вы ни были, где бы вы ни были… Вы всегда найдёте друг друга, потому что вам суждено быть вместе.