Улькиорра притянул её ближе, целуя её в ответ.

— Значит, ты будешь ждать меня так долго, — пробормотал он, — но что если ты передумаешь?

Орихиме хотела сказать ему, что эти страхи беспочвенны, что он не должен быть таким пессимистичным. В конце концов, сейчас она думала, что такое невозможно. Но он не просто думал, что она магическим образом разлюбила его за пару недель. Это логика возобладала над чувствами. Он понимал, что люди меняются, когда находятся вдалеке друг от друга, и лишь некоторых не затрагивали эти изменения. Она будет жить своей жизнью, он — своей. Где они окажутся в конце всего этого, дело случая.

— Какими бы мы ни стали в будущем, — сказала она, — это всегда будет твой дом.

— Ты возвращаешь ключи завтра.

— Я имела в виду то, что ты будешь со мной, — вздохнула Орихиме, кладя голову ему на плечо. — Хотя к тому времени, когда ты вернёшься, возможно, я тебе не понадоблюсь.

— Сомневаюсь, — рука Улькиорры сжала её. Они сели вместе, позволяя мыслям пуститься в свободный полёт, пока не устаканятся в тишине. Её веки снова потяжелели, и она накинула покрывало поверх своих плеч, обещая себе, что всего лишь немного вздремнёт.

— Разбуди меня, если пройдёт слишком много времени, — сказала она ему.

— А если я засну? — спросил он, понимая, что вполне мог это сделать.

— Тогда я разбужу тебя, — пробормотала Орихиме, клевая носом, её рука всё ещё сжимала его. Он вспомнил о том, как ей было больно и как она плакала из-за того, что боялась, что забудет о проведённом вместе времени. Из-за этого болело сердце. Как он мог перестать нуждаться в ней? Разве не она была первой, кто полюбил его? Кто в Уэко Мундо хоть бы раз посмотрел на него и попросил не уходить?

Он лёг рядом с ней, запоминая каждую деталь её безмятежного лица, и заснул, изумляясь тому, как же это здорово быть необходимым.

***

Когда Орихиме снова проснулась, она прижималась к Улькиорре, чья рука покоилась на её талии. В комнате всё ещё было темно, так что она поняла, что спала недолго. Пока её глаза привыкали, она рассматривала черты лица Улькиорры: она никогда не видела его таким расслабленным во сне. Он равномерно дышал, его грудь вздымалась и опускалась в паре дюймов от её лица. И было как-то странно думать, что раньше тут была дыра, когда сейчас… сейчас…

Он любил её. Он любил её всё это время? Она ничего не замечала, пока он скрывал такую важную вещь? И что хуже, любила ли она его? Она знала, что её чувства к нему были сильны, сильны настолько, что мысль о его отъезде с восходом солнца причиняла боль, сильны настолько, что его высказывания осчастливливали её так, что она понятия не имела, что ей с собой делать. Но могла ли она назвать это любовью, когда она даже не могла представить, что они поженятся?

Это же делали люди, которые любили друг друга, да? Они женились. И они вступали в… физическую близость… и они заводили детей. Её лицо покраснело. Нет. Она определённо не могла думать об этом. Даже просто вот так невинно лежать рядом с ним смущало её.

Но было ли это тем, что он имел в виду, когда говорил, что любит её? Должна ли она спросить?

Она потянулась и провела указательным пальцем по линии на его щеке. Его дыхание изменилось, и через секунду он открыл глаза. Орихиме смотрела на него, пока он пытался понять, где они находятся, затем сколько время, и она радостно улыбнулась, когда следующее, что он сделал, — это притянул её ближе к себе, зарываясь носом в её волосы.

Ладно, может, пока она и не слышит свадебных колоколов, но она не против этого. И какие бы чувства она не испытывала к нему, она хотела воспользоваться временем, изучая их. Иначе было бы нечестно по отношению к нему.

***

Хотя они не собирались спать, большую часть ночи именно этим они и занимались, лежа в объятиях друг друга. Какую-то часть времени, когда они не спали, они тихо беседовали о чём-то неважном, например, о том, что Йоруичи пьёт больше молока, чем алкоголя, и больше алкоголя, чем воды (ну не во время тренировки), и о том, как один из соседей Орихиме всегда смывал в туалете ровно в 3:42 утра. Оставшуюся часть времени они обменивали слова на поцелуи, зная, что забыть об этом очень легко. Они исследовали губы друг друга, пока он не отстранился, смотря на неё глазами темнее, чем ночь, укрывающая их, и предложил остановиться тоном, не терпевшим возражений. Орихиме, испугавшаяся этой тьмы, начала подозревать, что нравилась ему по-взрослому, хотя сама была не готова к этому.

Когда будильник на телефоне Улькиорры начал звонить в пять часов утра, они не спали, но никто из них не собирался нарушать тишину разговорами. Он был первым, кто выбрался из постели, что, по мнению Орихиме, было правильным решением. Она осталась лежать на своём месте, удивляясь тому, что так быстро привыкла ко сну с кем-то ещё. Меньше, чем через минуту, ей надоело лежать там одной. Поэтому она поднялась, закрыла дверь в комнату и переоделась.

Они ничего не говорили друг другу, пока она клала последние вещи в свою сумку и осматривала квартиру на предмет того, не была ли она грязной и всё ли лежало на своих местах. Улькиорра ждал её у двери, держа руки в карманах. Удовлетворённая чистотой комнаты, Орихиме повесила сумку на плечо и присоединилась к Улькиорре, улыбаясь ему своей самой лучшей улыбкой.

— Идём.

Снаружи небо всё ещё было чёрным и полным звёзд, но на горизонте виднелась тоненькая полоска голубизны. Воздух был прохладным и свежим, словно бы за ночь весь мир выстирали. Свет горел в булочной, где раньше работала Орихиме, и она знала, что там будут работники утренней смены, готовившие плюшки и круассаны для ранних пташек. И внезапно она поняла, что не может молчать.

— Помнишь же мой новый адрес? Потому что я жду подарков. Если ты отправишься в какое-нибудь крутое место и не отправишь мне сувенир, я очень сильно разозлюсь и не буду разговаривать с тобой неделю после того, как ты вернёшься, так что шли сувениры. Я не смогу звонить или писать тебе, так что не особо усердствуй, если устанешь или будешь плохо себя чувствовать. Если заболеешь, скажи господину Урахаре дать тебе выходной, или я расстроюсь. Не перетруждайся. Не ешь то, что выглядит подозрительным. Не пытайся подружиться с ядовитыми животными. Не делай ничего, что может взволновать Сообщество душ. Не корешись с людьми, выглядящими, как гангстеры, и, конечно же, не соглашайся жениться на их дочерях. И если господин Урахара скажет спрыгнуть с моста, сначала скинь его и посмотри, понравится ли ему, чтобы и дальше это рекомендовать.

Вместо того, чтобы изумляться её странным просьбам, Улькиорра кивнул, когда показался магазинчик.

— Хорошо.

Перед магазином Урахары стояла полусонная Йоруичи. Она не спала всю ночь из-за Киске, который сказал, что забудет, как она выглядит, если не потрогает каждый дюйм её тела — да и не то чтобы она возражала. Она заметила Улькиорру и Орихиме и подняла руки, приветствуя их.

— Утречка, — сказала она, сразу же заметив, что у Орихиме были опухшие глаза, и жалостливо поёжилась.

— Доброе утро, госпожа Йоруичи! — сказала Орихиме, прозвучав, на удивление, радостно для своего измученного вида. Она бросила свою сумку на землю между ними. — Это штука весит целую тонну. Наверное, я упаковала всё, кроме кухонной раковины.

— Я понимаю Вашу боль, госпожа Иноуэ! — Урахара вышел из своего магазина держа в руках только трость и веер, вот она картина хорошего настроения и бодрости. — Поэтому я отправил всё заранее в место назначения.