— Мой ответ может быть слегка необъективным, — тихо сказал Улькиорра. Она рассмеялась сквозь слёзы, качнув головой.

— Но я не могу попросить тебя остаться. Не могу. Если то, что ты будешь счастлив как человек и уверен в том, кем ты являешься, означает, что я должна побыть одна какое-то время, то я вынесу это испытание. Позволь мне сделать это для тебя, Улькиорра-кун.

Она ахнула, внезапно осознав, что пол несётся ей навстречу; она всё ещё обнимала руками Улькиорру за шею, хотя неожиданная печаль ослабила её хватку, отчего он смог взглянуть на неё. Все эмоции, которые она видела в его взгляде и которые боролись между собой, были подавлены недовольством. Она понимала это по тому, как его рука завивала её волосы.

— Почему ты продолжаешь говорить так, словно практически ничего не сделала для меня? — требовательно спросил он и поцеловал её с такой страстью, что на следах её печали разгорелся огонь. Она осторожно всхлипнула, потянув его вниз и подавшись его сердцу так же, как раньше это делал он. Она не могла понять этот поцелуй, его глубину. Он был несдержанным, в отличие от всех других, и она не могла остановить его, да она и не хотела прерывать его. Если бы он только сказал, что это значит…

Связь прервалась едва начавшись — он по-прежнему целовал её так, что она дрожала, но от того, что он прошептал, её сердце было готово вырвать наружу.

— Я люблю тебя, Орихиме, — она прерывисто выдохнула, и он поцеловал её снова, нежнее; теперь значение было ясно как день. — Я люблю тебя.

Она закрыла глаза, позволяя этим словам пронестись по каждой частичке её тела, наслаждаясь покалыванием в пальцах ног, трепетанием живота и теплом, принёсшим румянец к щекам. Её мысли разбежались по голове, и она чувствовала себя так, словно ей не надо спешить искать их. Ах, она была так счастлива. Это она испытывала, когда он целовал её. Недовольство сменилось любовью. Разве кто-нибудь был таким же счастливым и озадаченным, как она? Она вот так не думала, даже если бы могла думать.

Она не знала, когда поцелуй закончился. Каким-то образом оказалось, что они лежат рядом друг с другом на жёстком полу, жалуясь на то, что не надо тут лежать, что они простудятся. Но ей было тяжело открыть глаза, опухшие от слёз, и она правда не думала, что стоит бодрствовать после таких волнительных ощущений. Она знала, что должна была сказать что-то Улькиорре. Ох, если бы она знала что.

Но то, чего она не знала, заключалось в том, что своими словами о том, что она будет скучать по нему больше, чем по своим друзьям, она сказала достаточно. Он был удовлетворён этим. Он будет не против, если они больше не поднимут эту тему этой ночью. Потому что в некотором роде она только что призналась, что он — самый важный человек в её жизни.

Комментарий к Помпеи

от переводчика: хэ-хэй, я же обещала вернуться :3 Сессия позади, и теперь я могу уделить больше времени переводам.

========== Перед рассветом ==========

Орихиме проснулась в час ночи, вскочила с пола и начала трясти Улькиорру. Лицо у неё было отвратительное: раздражённые глаза, раздражённая кожа, раздражённый нос, — да и голова раскалывалась. Но она проигнорировала всё это, поползла к своей сумке и достала оттуда мобильник, чтобы посмотреть на время.

— О, хорошо, — зевнула она, — я не хотела проспать всю ночь.

Улькиорра же видел середину своего сна, поэтому у него ушло больше времени на то, чтобы проснуться. Он сел, сонно прислонившись спиной к дивану, и когда понял, где он находится и что произошло, Орихиме уже вышла из ванной умытая и в пижаме.

— Я выгляжу ужасно, — она вздохнула, осторожно тыкая в кожу вокруг глаз.

— Ты взяла полотенце для рук?

— Хмм… а взяла ли? — он смотрел, как она пересекла комнату и начала рыться в своей сумке, пока не достала маленькое полотенце. — Взяла!

Улькиорра встал и забрал у неё полотенце.

— Я разберусь. Ложись, — Орихиме покраснела, но не стала возражать. Он намочил полотенце водой из-под крана, затем отнёс его в комнату, которая раньше принадлежала Орихиме и где она аккуратно заправляла кровать. Казалось, что она принесла столько постельного белья, сколько бы хватило для строительства форта, и это несмотря на заявления о том, что она не собиралась проспать ночь напролёт.

Когда Орихиме приготовила постель и сложила в углу лишние покрывала, она легла и взяла у Улькиорры мокрое полотенце, кладя его поверх глаз. Улькиорра сел рядом с ней. Она проводила рукой по кровати, пока не нащупала его пальцы, и переплела свои с его, улыбаясь.

— Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая, раз вот так разрыдалась.

— Нет, — заверил её Улькиорра.

Её рот перекосился, словно она не верила ему, и она так долго молчала, что он начал думать, что она снова уснула. Орихиме повернула голову к нему так, чтобы полотенце не соскользнуло с лица.

— Улькиорра-кун, ты уверен, что не злишься? — спросила она. В ответ он зажал ей нос, отчего она завертелась и гнусаво заверещала. — Ладно-ладно, ты не злишься! — он отпустил её. Она надула губы.

— Я не злюсь, — уставившись в стену, произнёс он, чтобы это дошло до её черепной коробки, — но это не значит, что меня не ставит в тупик моё собственное поведение, — он сдвинулся с края кровати, и Орихиме откатилась в сторону, предоставляя ему место. — Ты была права, что спросила меня, почему я такой неуверенный. Это не похоже на меня.

— Ну да, — согласилась она.

— Поэтому я начал искать источник этой неуверенности, добравшись пока до сути наших отношений. Но мне не хочется признавать, что меня предало собственное сердце.

По тому, как соприкасались их руки, он почувствовал, как она напряглась. Орихиме села, позволяя полотенцу упасть с её опухших глаз.

— Сердца могут ошибаться, Улькиорра-кун. Они лежат в коре всех чувств, даже плохих. Например… когда кто-то делает что-то ужасное тебе и своим сердцем ты чувствуешь, что хочешь ненавидеть этих людей, но решаешь, что этого лучше не делать, — она наклонила голову к его плечу. — Ты всегда мог говорить напрямую. Мне нравилось, что ты не смягчаешь обстоятельства, чтобы не ранить чувства людей. Я совсем другая. Но когда ты любишь кого-то, хочется скрыть боль, которую эти люди вызывают, чтобы они не расстраивались. Это ты и сделал, и по этой причине ты позволил себе стать неуверенным.

— Значит, ты говоришь, что для меня же лучше ранить твои чувства.

— Я говорю, что для тебя лучше быть честным. Неважно, насколько ты уже человек, никогда-никогда не отбрасывай свою честность.

Улькиорра рассматривал их переплетённые руки. Даже у сердца есть свои недостатки. Даже сердце допускает ошибки.

— Отлично, — сказал он, — тогда я буду честен и скажу тебе, что я не хочу оставлять тебя, — румянец в полною силу снова разгорелся на её щеках. — Тем не менее, я уверен, что отъезд — это правильный выбор. Если я не найду цель в этом мире, то тебе и дальше придётся руководить мной, и если я растеряю всю свою человечность, то я бы лучше рискнул своей жизнью в Уэко Мундо, чем заставил бы тебя поверить, что ты обманулась во мне.

Орихиме наклонилась и поцеловала его.

— Всё в порядке, — произнесла она. — Я же сказала, что рада, что ты так поступаешь, и я именно это и имела в виду. Правда. Так что не прибегай обратно в Японию до того, как сделаешь то, чего хочешь. Даже если это займёт год или пять, или десять.