Урю опустил голову. Хотя ему и не рассказали, почему конкретно уезжает Улькиорра, он знал наверняка, что Орихиме расстроилась. То, как она уселась на качели на прошлой неделе, опёрлась щекой о цепь, опустила взгляд, боль в её голосе — всё говорило об этом. И хотя он удивился, что Улькиорра не заметил этого или что Орихиме не разревелась и не рассказала ему ничего, он понимал её чувства.

Эта поездка, какой бы причиной она ни была бы вызвана, была достаточно важна для Улькиорры, чтобы он покинул её, и она решила его не задерживать.

Урю обладал силой остановить эту холодную войну. Всё, что ему надо было сделать, — сказать Улькиорре, как сильно страдала Орихиме… но надо было учитывать то, с кем он сейчас говорит. Улькиорра не захотел бы услышать это от него. Это заденет его гордость. Разразится скандал. Орихиме может серьёзно пострадать, и, возможно, их отношения не переживут такого потрясения. Другими словами, его вмешательство обладало потенциалом начать настоящую войну, и несмотря на его собственные чувства к Орихиме, он не хотел, чтобы это случилось.

Поэтому он решил ответить на вопрос Улькиорры.

— Потому что ты любишь её, — сначала ему было трудно признать это, но чем дольше Улькиорра оставался в их мире, тем тяжелее становилось оправдать его отношение к Орихиме. Он любил её. Возможно, он полюбил её ещё до того, как понял, что такое испытывать любовь. И он боялся, что преувеличил свою важность для неё.

— Исида-кун? — внезапное появление Орихиме в дверном проходе испугало их. — Простите! Я не хотела мешать, — она отпрянула, ухмыльнувшись. Она была рада увидеть их беседующих друг с другом. Между ними всегда царила напряжённая атмосфера.

— Ты не помешала, — быстро сказал Урю, — я уже собирался идти к вам. Мы обсуждали книгу, которую он читал… «Фауст» Гёте… Очень интересно. Я читал её отрывками, — ужасная ложь, намного хуже осознания того, что она никогда бы не заподозрила его в нечестности. Он прошёл мимо Орихиме, направившись к остальным и радуясь тому, что ему больше не придётся лгать ради Улькиорры Шиффера.

Теперь Орихиме зашла в комнату Улькиорры, захлопнув дверь.

— Прости за шум, — сказала она, садясь рядом с ним, — мы практически закончили. Куросаки-кун предложил всем пойти потом поужинать. Хочешь присоединиться?

— Не особо, — его тон был мягким: должно быть, он больше не злился на неё. Орихиме взглянула на закрытую дверь, затем пихнула Улькиорру плечом. Он озадаченно посмотрел на неё. Она пихнула его ещё раз, пододвигаясь ближе. — Чего? — Орихиме надула щёки. Он вытянул руки и хлопнул по ним. — Говори.

— Я хочу поцелуй, — полумрак в комнате скрыла румянец, пробиравшийся по её шее. Выражение его лица смягчилось.

— Могла бы так и сказать, — Улькиорра поднёс руки к её лицу и поцеловал её, не углубляя поцелуй, помня о голосах в другой комнате. Когда он отстранился, она снова надула щёки. Он вздохнул.

— Ну ещё один? — попросила она, захотев убедиться, что он точно не в плохом настроении. Он вёл себя не как обычно с тех пор, как она заломила ему руку, и возвращался домой в таком подавленном настроении, что она начинала извиняться, пока ему не становилось лучше. Если он обиделся на неё за то, что она нечаянно напала его, или смутился, что не смог дать ей отпор…

Губы Улькиорры коснулись её щеки.

— Если твои друзья не против, — сказал он, пленив её своим взглядом, — я заберу тебя у них на пару минут.

Орихиме ждала второго поцелуя, но Улькиорра не сдвинулся с места. Он изучал её, словно паззл, который не мог собрать. Его пальцы проводили по её волосам, тяня вперёд шелковистые пряди, а затем отпуская их со вздохом. Затем он совсем от неё отвернулся, и Орихиме почувствовала, как у неё пересохло во рту.

— Я-я что-то не так…

— У нас изменение в планах, — его голос резал, словно лезвие, такой его тон ей совсем не нравился. — Мне сказали об этом вчера, и мне очень жаль, что я скрывал эту информацию до сих пор. Женщина в Сообществе душ, перед которой отвечает Киске Урахара, взбесилась из-за его безделья и приказала ему уехать раньше намеченной даты. Он сказал, что поймёт, если я захочу отказаться, потому что уже совсем скоро…

— Как скоро? — спросила Орихиме, почувствовав головокружение.

— Через две недели.

Ей пришлось заставить себя замедлить дыхание. Вдох. Выдох. Попытайся звучать как обычно.

— Ты же не отказался?

— Нет, — Улькиорра сжал челюсти.

Воздух вышел из её лёгких, когда её омыло его словами, от чего ей стало холодно. Почему ей было холодно? Её руки двинулись прежде, чем она успела остановить их, повернув его обратно к ней лицом. Ей хотелось, чтобы он смотрел на неё, когда говорил такие вещи. Он никогда не щадил чужих эмоций. Когда он изменился? Она бы сразу поняла, что творится у него в голове, если бы только взглянула на него…

Но его лицо было непроницаемым. Ни одной эмоции, на которую можно было опереться. Ни предостережения, ни интереса, ни раскаяния, словно бы он и не бросал водородную бомбу ей на колени. Он снова стал пустым, чтобы не дать ей заглянуть в своё сердце.

— Тогда думаю… надо оторваться по полной за эти две недели, — сказала она, позволив рукам опуститься.

Она больше не могла там находиться. Без лишних слов она встала, оставив его в темноте, и вышла обратно к свету, к компании её друзей. При виде её они прервали свой разговор, их счастливые лица сменились шокированными выражениями. Чизуру отреагировала первой, уронив вещи в её руках.

— Орихиме?

— Пойдёмте поужинаем сейчас! — воскликнула Орихиме, хлопнув в ладоши, подгоняя всех отложить всё то, что они упаковывали. — Я проголодалась!

— Иноуэ…

— Пожалуйста? Мы можем закончить попозже. Я очень голодна. Пожалуйста, — она схватила свою сумочку, не дожидаясь их ответов и исчезла в коридоре. Они услышали, как она шагает к входной двери.

— Какого чёрта? — прорычал Ичиго, только чтобы Урю положил руку ему на плечо.

— Идёмте, — сказал он, его спокойствие удивило всех и взбесило Ичиго. — Они сами разберутся. Ради Иноуэ мы должны держать все свои догадки при себе, — затем он пошёл за Орихиме, оставив остальных позади, надеясь, что смог сдержать их чувства. Они знали, что он прав. Никто не понимал Улькиорру лучше Орихиме. И если они вмешаются в события, из-за которых она так побледнела, то только всё испортят. Но они не смогли удержаться от оглядываний в сторону закрытой двери в комнату Улькиорры, когда проходили мимо, и размышляли, что же могло произойти за пять минут, когда Орихиме не было с ними.

========== Тавола ==========

Когда Ичиго предлагал угостить всех ужином, он забыл об одной очень важной детали: Орихиме ела за трёх человек. Прибавьте к её аппетиту эмоциональную нестабильность, и она уж ест за пятерых. Её друзья с отвисшими челюстями смотрели, как она подносит ко рту уже третью порцию, сгребая с керамической чаши всё, что осталось, пока палочки не скребли по донышку. За время поедания пищи её кожа снова приобрела нормальный цвет, и когда Орихиме поставила чашу на стол со счастливым вздохом, то выглядела оживлённой.

— Было вкусно!

Чизуру смогла ей улыбнуться. Урю даже не отвёл взгляда от своей пищи, которую он ел скорее терпеливо, нежели с удовольствием. Ичиго, Татсуки и Чад не могли сделать вид, словно они не волновались за неё, но они также и не могли спросить, что случилось.