Захлопнула и швырнула брошюру обратно. Встретилась взглядами с Соником.

Сильно опешила, но быстро совладала с собой.

– Черт, я думала, ты спишь. – Руж осмотрела ежа с основания кровати до концов бледно-синих колючек.

– Это… ведь хорошо? – произнес еж, пытаясь подвинуться в постели.

Собственное тело не слушалось. Было такое ощущение, что его словно так отмутузила парочка Е-311, те самые, что на основе людей в качестве аккумулятора. Но те сами пали под его ударами. Ёж никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Как будто превратился в старика, который сейчас висит на шее у всей семьи, и только и делает, что заставляет всех терпеть себя.

– Если честно, я не поняла, к чему ты это сказал. – пожала плечи летучая мышь.

Соник хотел что-то ответить, но подошедшая к горлу боль свела на нет все усилия.

Словно отрубили все чувства, кроме осязания, зрения, и боли. Если её тоже можно называть “чувством”.

В голове не витало никаких мыслей. Такая чистая, умиротворяющая пустота.

Он смотрел на мир абсолютной тишиной. Не было чего-то, что ставило перед ним цели, задачи. Вот он есть, здесь, на яву. А вот уже спит, без снов, и просыпается в холодном мраке осеннего рассвета. Перед ним появляются Эми, Наклз, Крим, Руж, какой-то странный парень, называющий себя Клинтом Иствудом.

Летучая мышь увела взгляд от ежа. Ей было очень неловко. Да и сам еж увидел её во второй раз, после того, как очнулся.

В каждом мобинаце он видел… какую-то тоску. Печаль. Словно все они, разом, потеряли что-то очень ценное. Они из всех сил пытаются смириться с этим, позабыть горечь утраты, но тщетно. Похоже, сама их жизнь об этом постоянно напоминает.

Все молчат. Единственное, что Соник сумел понять - их новый дом находится рядом с городом Бартонвой. А Тейлз сделал новую лабораторию, гораздо круче той, что была когда-то в их особняке.

И Саб… тот пёс, что выбил его из реальности и принёс на растерзание доктору Эггману, теперь в городе. А друзьям нельзя находится там. И они говорят об этом так, будто ничего не происходит, и это в порядке вещей!

Ёж и не заметил, как летучая мышь куда-то делась. Наверное, просто вышла за дверь. Время-то идет, сколько он уже лежит в этой позе с открытыми глазами, глядя точно в белый потолок? полчаса? Час? Два часа?

Это чертово время. Он до сих пор не может уложить в своей голове эти слова: две недели.

Он просто… выпал вниз, в темноту. И очнулся в совершенно другом состоянии. Все чужое, незнакомое, изменившееся. Особенно те, кому он мог доверить свою жизнь (и в чем не прогадал). Они стали незнакомцами, с которым он переписывался по электронной почте. Именно поэтому они знают о каких-то моментах его жизни. Даже шутят об этом, порою, по крайней мере Наклз.

Соник ничего не понимал. Он помнил только лишь этот яростный и полный искреннего злорадства взгляд самодовольного Эггмана. И как… марионетка пес уколол его каким-то временно парализующим средством.

Кинул в сферу. На верную смерть. В его глазах было лишь удовлетворение.

А потом они кричали друг на друга.

Только вот жизнь не пронеслась перед ежом. Не было белого пятна в конце тоннеля, не было разговора с умершими родителями и другими ушедшими родственниками. Ничего такого. Он просто хотел выжить. Выкарабкаться из того галлюциногенного кошмара, устроить тотальный хаос и упасть в только начавшую расти пшеницу, и вдохнуть чистый запах воздуха, чем он жил и наслаждался.

Тогда это перевернуло его. Он думал, что станет другим.

Откуда-то из глубины души запахло жареным.

Пальцы задвигались, спина напряглась.

Наверное, его друзья уже знают о том, что именно он крал запчасти у Тейлза, чтобы тот так и не смог совершить свой первый полет на новом Торнадо Уайт. Они уже знают о его договоре с ГАН о том, что они не смеют ни в коем случае выходить за пределы зоны. Крим уже рассказала о том, что она видела колючее ограждение. Их перевозили под конвоем, и каждый на своей шкуре почувствовал его ложь. Наглую, в какой-то мере, наивную ложь. Они верили ему, безответно, не подвергая сомнениям его слова. А теперь он уничтожен.

В их глазах, в собственном мировоззрении. Унижен.

Это и есть та причина, по которой они не хотят с ним о чем-то говорить.

Ладони превратились в кулак. Сорвал с себя все капельницы, вынул трубку из носа, отбросил их, сел на кровати. Жестко подавлять в себе протест и жалость.

Даже после этого они остались с ним. Простили? Вряд ли. Особенно Тейлз. Он видел его всего лишь раз. И в его лице была только грусть. Уже ясно, почему.

Наклз и Эми проклинают пса. Оказалось, что все это время он терроризировал их. Каждый день был для них кошмаром. Ведь рядом не было защитника.

Его. Соника. Он лежал в больнице.

Лишили силы. Голоса.

Встал на ноги. Шаткая походка и огненно холодные плиты пола его комнаты. На пути стояла коляска. На которой его катала Эми Роуз. Еж и её предал. Дал ей то, что она просила на протяжении многих лет. “Любовь”, заботу, ласку. Фальшивую, искореженною, циничную. И мучение понимать, что если он перестанет так делать, всем будет только хуже.

Уже произошло. И все те злоключения с младшим “братом”, девочкой, потерявшей мать, его девушки, и самым закадычным “вругом”* - полностью его ответственность.

Он не смог пересилить себя. Враги оказались сильнее, и он не был к этому готов.

Пнул коляску. Не смотря на ужасную боль, держась за стену. Каталка упала на бок. Погнул колесо. Засипел от боли в руках, и затхлого белого света перед глазами.

В душе кипела самая настоящая ярость.

Он отомстит и Эггману, и всем тем, кто так, или иначе творил зло по отношению к другим.

Упал. Пытался встать, но не мог. Голова гудела от боли во всем теле. Как будто ему снова перемыли кости.

Скрип резко открытой двери.

Вихрем вошла Руж.

– Черт побери, Соник! – с явным гневом произнесла она. – Тебе нельзя же вставать, и уж тем более ходить! Или я снова попрошу Фауста прочесть тебе лекцию? – более мягким тоном договорила летучая мышь.

– Я… просто хотел… проехать на коляске… – подал ёж измученный голос.

Руж развела руками, пожала плечи. Взяла на руки Соника.

– А ты легче, чем я думала, – решила таким образом поднять моральный настрой ежа Руж. – Наклз вообще по сравнению с тобой далеко не пушинка.

Синий натянуто улыбнулся. Мышка положила его в постель. Посмотрела на капельницы и трубки. Закатила глаза.

– Я пойду за Фаустом, пусть он все обратно поставит. А ты, будь добр, лежи и наслаждайся, хорошо? – подмигнула мышка и снова исчезла в дверном проеме.

Наслаждайся. Хорошее слово.

Раньше, может, и было так, но сейчас он уже другой. Он изменился.

А сейчас он просто слишком слаб. И… надо выздороветь. И только после этого отправится в город. За псом.

Для начала, просто поговорить.

Комментарий к Эпизод Девятнадцатый, часть 2

* Друг-враг

Будет ещё третий отрывок 19 Эп-а.

Анонсы всегда будут в этой группе, где, повторюсь, в скором времени понадобиться сделать решение по квесту ZERO

Ссылка: vk.com/iwbteoy

========== Эпизод Девятнадцатый, часть 3 ==========

17 Сентября, 6 часов вечера.

Когтями по шее. Кровь. Холодная и багряная. Смесь из грязи и пепла.

Размазал по лицу. Его наследие.

Его боль.

Серое небо разочаровывало. Оно больше не указывало путь.

Разбитые остовы дронов. Будто поле битвы какого-то фантастического фильма. И дождь. Капли бьют по металлу, создавая странную капеллу из шелеста и лязга. Вода била по крыше оставшихся этажей госпиталя. Она скапливались в лужи, маленькие ручейки. Даже по шерсти самого пса. Он смотрел на этот мир бездумным и пустым взглядом. Серость. Окружения, будней, жизни. Может, чего то старался добиться?

Запах гниющих тел. Нет, спасибо, он уже утолил голод, не убирая с челюсти остатки пиршества и кусочки ткани. Стоило только напомнить. Ладони сжались в кулак.