И Оливер все-таки решил отправить Маркусу сову — в конце концов, вправе ли он решать за них обоих. Ждать следующего дня, чтобы узнать, чем обернется для них произошедшее, было невыносимо, поэтому он отправился прямиком в совятню. Записка вышла совсем уж лаконичной: «Нам надо поговорить». Что он сам собирался сказать, Оливер не представлял. На самом деле, он ждал объяснений от Флинта.

Встречу он назначил на Астрономической башне — место, откуда небо, как на ладони. Как раз то, чего ему особо не хватало сейчас. Зайдя на площадку, он застыл, любуясь открывшимся видом.

*

Маркус весь остаток дня был на нервах, и, что странно, даже когда он, дождавшись конца урока, хорошенько отделал Лонгботтома, спокойнее ему не стало. Его преследовало странное чувство гадливости, словно кто-то вытащил что-то интимное, что принадлежало только ему, и от души потоптался. Впервые за все время, что они с Оливером вместе, он задумался обо всем происходящем между ними. То, что их тянет друг к другу в сексуальном плане — это понятно. То, что они неплохо проводят время вместе — тоже. Но почему сегодня ему совершенно не хотелось смеяться вместе со всеми, а, наоборот, хотелось заткнуть их, а уж Пьюси и вовсе разбить ебало. Правда, Вуд и сам молодец — спалился на ровном месте. Их что там, в своем курятнике, совсем себя контролировать не учат? Хотя как раз на Оливера почему-то злиться не получалось.

Когда Маркус смотрел сегодня на запаниковавшего Вуда, он понял, что его самого факт раскрытия совсем не пугает. Но вот во что это все может вылиться? Что будет, когда все раскроется? Было страшно, что все это зашло куда дальше просто траха. И самое главное, что “куда дальше” началось значительно раньше “просто траха”.

Маркус вышел на площадку Астрономической башни и смял в руках записку Вуда. Тот уже стоял здесь, задрав голову, и задумчиво смотрел вверх.

— Вуд, поза мыслителя тебе не к лицу, — от неожиданности Оливер дернулся и резко обернулся, впиваясь в него напряженным взглядом.

— Тебе, Флинт, вообще думать не к лицу, — огрызнулся Оливер. — Чего ты вообще приперся?! — он уже думал, что Маркус не придет, а тот все-таки явился, да еще и шутит, как всегда, несмешно и плоско.

— Ты сам написал, что поговорить хочешь, — Маркус посмотрел на Вуда хмуро и натянул капюшон маггловской толстовки на голову, поежившись от холода. Это страшное словосочетание “нам надо поговорить” точно из разряда древних магических проклятий. Иначе как объяснить, почему сразу потеют ладони и сердце ухает куда-то вниз.

— Я подумал, что нам стоит… — медленно начал Оливер, но, бросив взгляд на Маркуса, договорить не смог. И все-таки нужно было это сделать, так как все произошедшее между ними в свете последних событий казалось лишь далеко зашедшей интрижкой, которую необходимо разорвать.

— Расстаться? — закончил за него Маркус и зло усмехнулся. — Что, цыпа, струсил?

— А что ты еще предлагаешь делать?! — снова начал раздражаться Оливер. — Сделать объявление в большом зале, что крутой Маркус Флинт трахает тощую задницу Оливера Вуда?!

— Ты думаешь, мне все это слушать приятно было?! — тоже повысил голос Маркус. — Я действовал по ситуации, а ты, блять, сам нас чуть не спалил!

— Отлично! — возмущенно взмахнул руками Оливер. — Теперь это я во всем виноват! Это мне приспичило потрахаться в коридоре, да?!

— Нехер было так выряжаться, — буркнул Маркус. — Напялил бабские шмотки и рассчитывал, что я буду на это спокойно смотреть?! Ты себя вообще со стороны видел?!

— Видел, — согласился Оливер и неожиданно прыснул. — Ты мне льстишь. Девочка из меня вышла так себе.

— Думаешь, мальчик из тебя лучше? — ляпнул Маркус и тоже заржал.

— О, ну, конечно, куда уж нам до вас, — закатил глаза Оливер. — Может, еще хуями померяемся?!

— Вуд, харе выебываться, а? Достал, — Маркус зашарил по карманам и вытащил сигаретную пачку. — Сюда иди.

— Ага, побежал уже! Ноги переломал, как торопился!

Маркус смерил Оливера нечитаемым взглядом и затянулся:

— Может, меня завтра вообще из школы попрут, когда узнают, как я тюфяка вашего отхуярил. Но пусть скажут спасибо, что хоть не убил.

— Ну и правильно, что попрут, тролль ты тупоголовый! Что, нельзя это было без свидетелей сделать?

— Да похуй! Не в первый раз, — отмахнулся Маркус и тут же вскинулся. — Еще раз назовешь меня троллем, и следующим будешь ты.

— Ну да, давно Вуд не отгребал, — съязвил Оливер и устало добавил: — Что теперь-то?

— Ты идешь сюда, мы тискаемся, как в каком-нибудь сопливом романчике, а потом идем спать, — Маркус щелчком отправил окурок в оконный проем.

Оливер усмехнулся, покачал головой, но все-таки подошел ближе. Маркус тут же ухватил его за галстук и дернул на себя. Они несколько секунд прожигали друг друга взглядом, пока Маркус не впился в его губы своими. Оливер ответил яростно и жадно. Поцелуй выходил каким-то по-звериному диким: они кусали друг друга, сталкивались зубами, ожесточенно толкались языками, при этом продолжая удерживать глаза открытыми. Когда они наконец разорвали поцелуй, Оливер, тяжело дыша, ткнулся Флинту в плечо, и тот тут же сгреб его в охапку, крепко прижимая к себе.

— Ну вот, а ты расстаться хотел, — хмыкнул Маркус ему на ухо и с сожалением добавил: — Хуево, что для примиряющего секса здесь холодно.

— Марк, ты все-таки такое животное, — Оливер пытался, чтобы довольные интонации не пробрались в голос, но не выдержал и рассмеялся, чувствуя, как его наконец отпускает напряжение. — Мне вот интересно, как Лонгботтома инфаркт не хватил-то? Я. Был. В платье. Позорище-то какое, — он покачал головой и снова фыркнул.

— Ты хорош и в платье и без, а он просто позавидовал, что тебя трахает такой крутой мужик, как я! — самодовольно ухмыльнулся Маркус и сгладил свою наглость поцелуем.

“Вот гад-то! — восхитился Оливер. — Ему яйца хоть не жмут?”

В отместку он снова прикусил губу Маркуса, так как из-за поцелуя не мог ответить вслух, и, оторвавшись от его губ, воскликнул, неожиданно вспомнив:

— А задница у меня нормальная!

— Да тощая, тощая, — хмыкнул Маркус. — Но мне нравится.

Флинт, отвешивающий неуклюжие комплименты — непривычное, выбивающее землю из-под ног зрелище. Почти как флиртующая венгерская Хвосторога.

Хрупкий мир был восстановлен, но впереди их ждало главное испытание — матч «Слизерин — Гриффиндор».

========== Глава 10. Разве же это спорт? Это грязь ==========

Под громкий подбадривающий рев трибун команды появились на поле, сразу взмывая в небо и рассредотачиваясь. Несколько мгновений ушло на то, чтобы перекинуться с противниками презрительными взглядами. Рукопожатие капитанов вышло смазанным и быстрым. Казалось, они вообще старались не смотреть друг на друга.

Свисток. Игра началась.

Гриффиндор тут же пошел в наступление. Вратарь слизеринцев — Уоррингтон — играл в команде всего второй год, и, соответственно, это был второй его матч с гриффиндорцами. Только поэтому он растерялся от такого напора и пропустил первый квоффл от Джонсон, а затем почти сразу второй — от Белл. Не успели слизеринцы ничего толком предпринять, как два гола уже были забиты. Но охотники Гриффиндора не собирались расслабляться: Джонсон, ловко увернувшись от бладжера, пущенного в нее, приняла пас от Спиннет и тут же бросила квоффл в правое кольцо. Уоррингтон не успел отбить и этот мяч.

— Грёбанные красно-золотые проныры! — раздалось со слизеринских трибун.

Флинт, пролетая мимо Кребба, проорал что-то явно матерное и нелестно его характеризующее, потому что того словно прокляли с самого начала игры — он посылал бладжеры в противоположную от противников сторону. Гойл тоже сверкал на него глазами, прикрывая Флинта. Маркус перехватил пас Монтегю, ушел от несущегося на него бладжера, посланного кем-то из близнецов. Спиннет вынырнула из воздушного потока прямо перед ним, намереваясь перехватить мяч, но он даже не попытался увильнуть или затормозить, идя напролом. Алисия взвизгнула и резко дернула метлу в сторону, пытаясь сохранить равновесие, но тут ей в спину влетел бладжер, пущенный Гойлом, и она, взмахнув руками, полетела вниз. И вот прямо перед Маркусом оказались кольца и виляющий из стороны в сторону Вуд. Обманный пас на Пьюси. Пять метров. Три. Обратный пас. Резкий удар. Гол.