– Видеть ее не хочу, – проворчал Йонге, пытаясь отыскать, куда Рудольф успел сунуть свой шлем. – Пусть там же повисит.

Искомое нашлось за “кустом” раздвижных кронштейнов. Судя по всему, они предназначались для развешивания кьюб-экранов, и при полной комплектации превращали рубку челнока в самый настоящий центр управления.

Забрав шлем, Йонге тщательно подышал на него и тут же задумался, чем можно протереть поверхность. Одежду “Фелиция” утилизировала, а боевой костюм ничего мягкого в себе не содержал. Волей-неволей Йонге перевел взгляд на Николая. Тот увлеченно рассматривал экран и даже не подозревал, какие зловещие мысли одолевают первого пилота. В конце концов Йонге встряхнулся и передумал.

– Фелиция, здесь есть что-то для чистки оптики?

– Ветошь приборная первого класса? – не очень уверенно предложил искин.

– Годится!

– Следуйте за световым маркером, пилот Йонге.

Пока Йонге искал нужное, в коридоре раздался грохот, а чуть позднее – и ругань. Сразу же стало ясно, что механик и навигатор столкнулись в ограниченном жизненном пространстве.

– Моя очередь!

– Пропусти высшую расу, умансоо!

– Че сказал? А в зубы?

Внятного ответа Сайнжи Йонге уже не услышал – яут перешел на злобный рев. Рудольф еще пытался перекричать его, но абсолютно безуспешно. Но, судя по звукам, пробиться вперед ему удалось.

– Николай, иди сюда, помоги мне, – позвал Йонге. – И, кстати, тут сейчас опять будет скотобойня.

– В каком это смысле?

– Трупы развесим по местам, как было.

– А когда я уже смогу отсюда пересесть на другой корабль? – вежливо уточнил эспер, беря шлем, который Йонге настырно совал ему в руки.

– Вот как сдадим “Байлион” адмиралу – так сразу же можешь и пересаживаться, – бодро сказал Йонге.

– “Байлион”?!

Николай чуть не бросил шлем на пол, но вместо этого уставился на Йонге с выражением дикого изумления, переходящего в ужас.

– Ну сюда летят два флота, так что их достойно встретят, – утешающе сказал Йонге. – Держи ровнее.

“Фелиция” с успехом изобразила кашель, явно позаимствовав некоторые ноты из богатых звуковых способностей яута.

– Обратите внимание, среднее время разморозки белковых конгломератов составляет сутки. Однако оттаивание начнется в ближайший час. Может потребоваться вторичная дезинфекция.

– Господь милосердный! – с чувством сказал Николай и плюнул на пол. – Все равно же дезинфицировать, – пояснил он, глянув на нахмурившегося пилота.

Качественно замороженные тела грохотали по полу как дрова. Йонге не мог понять, откуда дрова взялись в его воспоминаниях, но образ распиленных деревьев встал как влитой и упорно не желал рассеиваться.

– Куда размещать? – громогласно поинтересовался Сайнжа.

– Над столом, – велел Йонге, не отрываясь от тщательного накатывания пленки. – Ну там, где картинки крутятся, видишь?

Материал тянулся, и приходилось следить, чтобы не образовались складки. Николай без подсказок аккуратно поворачивал шлем.

– Мои костные трофеи тоже потребуются для ант-тура-жа?

– Отличная идея, – согласился Йонге, по-прежнему не глядя по сторонам.

Он как раз закончил обтягивать шлем, когда в поле зрения появился Рудольф. Невзирая на недавнюю склоку с яутом, механик улыбался во все тридцать два. Йонге внимательно осмотрел его с ног до головы и тут же понял причину радости. Рудольф откопал еще один чудовищный ствол. На вид это было нечто стационарное, не предназначенное для стрельбы с рук.

– Что только не возят эти любители кристаллов и планет-перевертышей, – блаженно сказал Рудольф.

– А мне взял? – строго поинтересовался Йонге.

Рудольф прислонил свою бандуру к колонне энергопровода и молча повернулся спиной. Йонге присвистнул, и даже Николай пробормотал что-то уважительное.

Вихревая винтовка была хорошо знакома Йонге, но эту украшала еще и спиральная насадка ускорителя частиц. Йонге присмотрелся и понял, что в стандартную комплектацию ускоритель не входил: Рудольф успел проапгрейдить оружие за то время, которое понадобилось его напарнику на запаковывание пленкой всего одного шлема.

Сайнжа ворчал и тянул – визгливые звуки скользящего по металлу троса больно проходились по ушам. Рудольф осторожно снял с себя вихревик и кивнул на второй шлем. Йонге мотнул головой. С Николаем они управлялись без проблем.

– Я надеюсь, вы на абордаж-то не пойдете? – уточнил бородач.

– Отличная идея! – тут же вклинился яут, не прекращая свои декораторские старания. Развешивал он трофеи в некоем порядке, который явно диктовало его эстетическое чувство.

– Не повторяй за мной! – возмутился Йонге. – И ты вообще как Николая понимаешь?

– Фелис подсказывает.

– Никаких абордажей. Ты проверяешь узлы? Жмурики не свалятся в неподходящий момент?

Сайнжа, как раз завязывающий голыми руками узел из троса, поднялся с места, демонстративно отряхнул ладони друг о друга и неторопливо двинулся к экипажу. Подойдя совсем близко, он остановился напротив Йонге и щелкнул клыками. Потом протянул руку и схватился за широкое кольцо воротника.

Мгновением позже Йонге ощутил, что теряет опору и слегка проваливается в собственный костюм. Яут оторвал его от пола и поднял на вытянутой руке.

– Мои узлы не развязываются, – прорычал он.

Йонге попробовал пнуть его, однако яут стремительно согнул руку, поддергивая его к себе вплотную. Пилот в буквальном смысле столкнулся с яутом, и Сайнжа заклекотал, шевеля щетинками.

– Ладно, я верю, – вздохнул Йонге. – Типа извини.

– Может, дружеский поцелуй? – тут же предложил Сайнжа, приглашающе распахивая перепонки.

“Я против!” – вознегодовал Рудольф.

Йонге тоже хотел вкатить яуту по первое число с его предложениями, но синхрон встрепенулся и недвусмысленно завибрировал тонкой ниточкой. Дышать стало трудно, к лицу прилила кровь: да так, что закололо давно небритые щеки.

– Попозже, – пробормотал Йонге.

– Я запомню твои слова.

Сайнжа поднял свободную руку и провел когтем по рассеченной шрамом брови. Йонге сглотнул, унимая сердцебиение. К счастью, Сайнжа не стал усугублять неудобное положение пилота и просто поставил его на пол.

– Когда, говорите, адмирал прилетает? – очень настойчиво поинтересовался Николай. Вид у него был встрепанный, а ладонями он равномерно и неестественно обтирал бока. – Я в ваших экипажах на синхронизации чувствую себя хреново. А уж в маленьких – так вообще.

– Слушай, у нас церебролин есть, – Рудольф похлопал себя по бокам и тут же потопал к заботливо продезинфицированным вещам. Они до сих пор лежали на полу, и все обходили их, точно именно так и полагается делать в приличном обществе.

– Ох не люб он мне, – пробормотал Николай. – А ладно, давай. Если еще снотворное есть, то я б прикорнул ненадолго.

– Снотворное с нейроподавителями – плохая идея, – покачал головой Рудольф, осторожно роясь в своих запасах.

– Я эспер, мне можно.

“Каждый сам пиздец своего здоровья”, – тут же высказался Йонге.

Рудольф торжественно вручил оба требуемых препарата, не вставая с колен. Выглядело это даже забавно, и еще забавнее – когда Николай закатил глаза и кинул в рот сразу четыре таблетки.

– Смотрите, чтоб улов не растерялся, – наставительно сказал он и немедленно удалился из рубки.

– А ну как грохнется? – озаботился Рудольф.

– Про пиздец я уже говорил?

– А то.

– Вот и отлично. Сайнжа! Нельзя!

Яут немедленно отступил от панели навигации, где до сих пор увлеченно копался, вызывая на автоматически проецируемый экран какие-то безумные траектории. До сих пор Йонге отслеживал их на автомате и всполошился, только когда в экспериментах яута начали прослеживаться отчетливые самоубийственные тенденции.