На столбах вокруг были насажены головы — гномские и человеческие. Кожа с них уже наполовину сошла, глаза вытекли. Бронвин глубоко, в Мёртвых рвах. Слова, означающие для неё всё и ничего. Она никогда не слышала их прежде и вместе с тем всегда их знала. Это был её дом: это была её судьба.

Вдалеке звучал бесконечно прекрасный голос: мудрый и ужасный голос. Это Древний Бог Уртемиэль, искаженный Скверной и ставший Архидемоном. Бог Красоты, их новый Бог: его голос слаще всего на свете, прекрасней, чем голос могучего Первого, Думата. Их Бог поведёт их вверх, на залитые солнцем земли, чтобы убивать и пожирать, забрать всё, что принадлежит им, обратно в своё тёмное царство. Великолепный голос пел команды, и вдалеке ему вторили женские крики. Они сделают то, что должны, то, что они делали раньше, и делали хорошо…

Мёртвые рвы отступили и Бронвин оказалась в хорошо знакомой комнате. Это был настоящий сон, сон, а не видение скверны. Её тело расслабилось, погружаясь в знакомую обстановку.

Она сидит на вышитой скамеечке перед камином и расчесывает волосы, ожидая его. Идет дождь, вода стекает по стрельчатому окну. Сладкий звук: звук теплого огня превращается в музыку безопасности и комфорта.

Он входит, свирепый и яркий, как падающая звезда. Он ищет взглядом сидящую у камина Бронвин, и она ждёт его взгляд, чтобы увидеть, как он смягчается — только для неё.

Вместо этого он шагает вперед и хватает её за запястья, не заботясь о причиняемой боли. Он тащит её к широкому письменному столу и швыряет перед ней бумаги. Его глаза — ледяные осколки гнева и подозрений. Его губы двигаются, обвиняя её в шпионаже и предательстве…

И ворчание гарлока в сантиметрах от её лица…

— Проклятье! — Бронвин проснулась и уставилась на тусклый бархат полога. — Сон, — пробормотала она и повернулась, тут же позабыв обо всем. — Плохой сон…

Когда она вновь открыла глаза, полог был зеленым, как молодая листва. Она вздрогнула от резкого света и легла обратно на подушку.

Она лежала в настоящей кровати, в настоящей опочивальне, и неяркий солнечный свет лился сквозь настоящее окно. На самом деле, она была в роскошной кровати и в роскошной опочивальне. Не было никаких причин вставать так рано, и в настоящее время никто не пытался её убить. Бронвин могла валяться дальше, а если бы она была очень-очень испорчена, то могла бы позвать слугу и велеть подать завтрак в постель, словно чудовищно старая тетушка Лювина.

— Так далеко я не зайду, — простонала она.

Скаут заскулил и подошел к ней, тычась носом ей в руку.

«Пора бы тебе проснуться и вывести меня на прогулку».

— Да, знаю. Встаю. Видишь, я встаю, — они отправятся в путь сегодня, но нет причин покидать поместье, пока они не отдохнут хорошенько. Хороший завтрак для людей и зверей, а потом они вновь вернутся на Имперский тракт.

Мягкий стук в дверь.

— Кто там? — нерешительно спросила Бронвин.

— Кара, миледи. Сенешаль послал меня сказать, что завтрак будет готов в ближайшее время и чтобы я помогла вам одеться.

— Тогда заходи.

Это была та же служанка, что и вчера. Приятная мелочь. В Хайевере от Бронвин ожидали, что одеваться она может самостоятельно. Кара вошла, держа в руке постельное бельё. Скаут пробежал мимо неё, и застучал лапами по лестнице, намереваясь пометить сад.

— Я приготовила вашу одежду, миледи.

— О, хорошо.

Действительно, эта девушка забрала её рубашку и бельё прошлой ночью. Должно быть, она потратила всю ночь, чтобы отстирать и высушить их. Тонкий аромат лаванды разлился в комнате.

«А потом она встала спозаранку, чтобы всё погладить. Я должна отблагодарить её серебром перед отъездом».

Бронвин ушла в ванну, а по возвращению обнаружила Кару, приготовившую лучшую рубашку и тунику Стража.

— Что за шум внизу? — спросила она. — Сегодня день ярмарки?

— Нет, миледи, — ответила девушка, широко раскрыв глаза. — Несколько фригольдеров ищут аудиенции с вами. Сенешаль велел им подождать, пока вы не позавтракаете.

— Хорошо, — вздохнула Бронвин. Похоже, что сегодня она Лотеринг не покинет. Лучше хорошенько подкрепиться, потому что разговор с фригольдерами может затянуться.

Алистер, как она выяснила, был уже внизу, и устроил настоящий праздник живота. Морриган позавтракала раньше и теперь читала в библиотеке. Бронвин, решив, что ей хочется произвести хорошее впечатление, надела броню и тунику поверх. Затем она спустилась вниз, быстро перекусить. Её волосы после вчерашней косы были волнистыми, и она решила их оставить так, ведь не было времени ими заниматься.

— Тебя ждет обожающая публика, — усмехнулся ей Алистер, подъедая закуску из сушёных вишен. — Они начали прибывать с самого рассвета, как мне сказали.

— Надень броню, — предупредила она. — Мы должны произвести хорошее впечатление.

После миски каши она сказала сенешалю, чтобы отодвинули стол и скамейки в сторону и представили её посетителям. Скаут скакал позади неё, и это было лучше, чем если бы он бегал где-нибудь снаружи. Морриган, снова облаченная в красное бархатное платье (Бронвин была уверена, что та будет носить его до самого отъезда), с величественным видом прогуливалась, готовясь насладиться зрелищем.

— Вы оба должны подняться ко мне и стоять рядом с троном, — сказала Бронвин своим компаньонам. В аудиенциях не было ничего нового. Отец заставлял её присутствовать на каждом Первом и Двенадцатом дне, как только она стала достаточно большой, чтобы понимать происходящее. Он был главой суда высшей, средней и низшей юрисдикции, и слушанье прений и уголовных разбирательств занимало большую часть его времени. Когда он отсутствовал, его обязанности принимала мать, и было увлекательно наблюдать за отличиями в их судействе. Лотеринг, разумеется, был местом незнакомым, и это обязательно создаст много подводных камней.

Четверо из просителей ждали на вершине лестницы, когда раздался голос сенешаля.

— Люди Лотеринга: леди Бронвин Кусланд, Серый Страж Ферелдена!

Алистер подавился смешком от помпезности происходящего и Бронвин пришлось пихнуть его локтём.

— Постарайся хорошенько уронить чувство собственного достоинства, Алистер, — сказала Морриган голосом, полным яда. — И не важно, насколько это может быть для тебя больно.

Бронвин подумала, что их появление было эффектным. Холл ломился от фермеров и деревенских жителей. В толпу затесались пара хорошо одетых гномов, по всей вероятности, торговцев, и несколько оборванных бродяг. Были даже представители Церкви: три храмовника и группа священников, в их числе и та молодая рыжеволосая сестра из таверны.

Бронвин приготовилась произнести слова благодарности за их тёплые приветствия, но она даже не успела подняться к трону, как толпа разразилась криками.

— Идут порождения тьмы?

— Правда, что остальные Стражи убиты?

— Орлесианцы введут войска?

— Что будет с моими посевами?

— Вы и есть та самая девчонка-Страж?

Отец никогда не позволял аудиенции выйти из-под контроля. Бронвин подняла руку и коротко выкрикнула:

— Молчать!

Алистер выхватил из-за плеча свой щит и стал стучать по нему эфесом меча, пока шум не затих.

— Теперь, — спокойно сказала Бронвин в напряженной тишине, — я отвечу на ваши вопросы, как сумею. Да, я — Серый Страж Бронвин. Я была в Остагарском сражении, как и присутствующий здесь Страж Алистер. С благословления Создателя, благодаря мужеству короля Кайлана и мудрости тэйрна Логэйна мы одержали великую победу для Ферелдена. Да, к сожалению, остальные Серые Стражи погибли. Наша победа отбросила орду порождений на север, но мы должны оставаться бдительными.

Встревоженный человек, фермер, судя по грязи на его сапогах — выкрикнул:

— Я слышал, что король Кайлан послал за орлесианцами? Они снова вернутся и захватят нас?

Шум снова начал нарастать в зале. Бронвин подняла руку.

— Орлесианцы не введут войска. Несколько Серых Стражей могут присоединиться к нашей борьбе против Мора, но только потому, что Серые Стражи сражаются с порождениями, где бы те ни находились. Императрица действительно предложила услуги своих шевалье, но тэйрн Логэйн решил, что пока это не является необходимым и целесообразным.